Контроль над Северным Кавказом

После появления информации о том, что Тамерлан Царнаев - старший из двух братьев, обвиняемых в организации взрывов в Бостоне 15 апреля, в прошлом году ездил на Северный Кавказ, внимание СМИ, в поисках возможного мотива, было обращено на этот слабоосвещаемый регион.

Царнаев мертв, а его брат Джахар, получивший тяжелые ранения в результате перестрелки 19 апреля, находится в заключении.

Неизвестно, были ли они исламистскими радикалами, борцами за независимость Чечни или ими руководили какие-либо другие мотивы. Но их связи с Дагестаном, а ранее и с Чечней, безусловно, стали причиной пристального взгляда силовиков и региональных аналитиков на нестабильность, существующую в этом регионе Российской Федерации.

В интервью IWPR эксперт по Северному Кавказу из фонда Jamestown в Вашингтоне, Валерий Дзуцев сказал, что три российские республики - Дагестан, Чечня и Ингушетия все еще страдают от беспорядков и вооруженных столкновений. На всем Северном Кавказе реакция Москвы заключается в ответе силой на силу и, из-за боязни сепаратизма, в официальной поддержке авторитарного местного правления. 

Как и в Чечне, за последнее время столкновения происходили и в Дагестане. Поскольку республика не часто попадает в ленту международных новостей, можете ли вы рассказать какая там ситуация сейчас?

В течение последних нескольких лет Дагестан стал самой неспокойной республикой на Северном Кавказе. В результате конфликта в республике погибли или каким-то образом пострадали сотни людей.

К примеру, в 2012 году были убиты более 400 и ранены около 300 человек. Характерно, что убитых больше чем раненых. Это указывает на жестокость конфликта, часто принимающего форму тактики выжженной земли.

В течение последних нескольких лет ситуация в Дагестане ухудшилась и, по всей видимости, у правительства России нет никаких предположений о том, что делать с республикой, кроме как направлять туда больше военных и полицейских.

Что вы можете сказать о других регионах Северного Кавказа?

В последние годы ситуация в Чечне и Ингушетии была спокойней, чем в Дагестане, но, несмотря на это, по количеству потерь в 2012 году они идут прямо за Дагестаном. В каждой из республик были убиты более 80 человек. С учетом разницы в численности населения, особенно между Дагестаном и [более малочисленной] Ингушетией, можно даже сказать, что по аналогичным показателям, последняя является более нестабильной, чем Дагестан.

Весной 2013 года в Осетии, неожиданно для всех, прошел ряд контртеррористических операций. Сообщений о стычках и жертвах не было, но ситуация выглядела напряженной. Неясно, что нагнетает эту напряженность - правительство или реальные события на местах.

Насколько важна роль ислама среди вооруженных группировок, действующих на Северном Кавказе?

Трудно говорить о том какую роль играет ислам для вооруженных группировок. Они обращаются к исламским ценностям при публикации прокламаций, но секуляризм очень силен во всех республиках Северного Кавказа. По результатам проведенного опроса, уровень поддержки экстремизма такого, как законы шариата, очень низок. Однако из-за труднодоступности Северного Кавказа и жестокости конфликта, очень мало информации о том, что действительно там происходит и как эти процессы изменились за последние годы.

По всей видимости, Москва позволяет президенту Чечни Рамзану Кадырову править железной рукой - это работает?

Я бы сказал, что в каком-то смысле это работает. Что касается вопросов безопасности, то Кадыров значительно сократил уровень насилия в республике. Он также многие восстановил в республике.

Тем не менее, маловероятно, что при Кадырове в Чечне смогут осуществляться частые инвестиции или произойдет экономический рост и, соответственно, естественное увеличение числа рабочих мест. Так что, по всей видимости, успех Кадырова окажется поверхностным и зависящим от поддержки Москвы, которая заключается в оказании значительного финансирования. 

Эффективно ли Москва руководит самой этнически-смешанной республикой - Дагестаном?

Между политическими культурами Москвы и Дагестана существует большая разница. Частично это и является причиной разногласий и конфликта, существующих между ними. Москва пытается применить в Дагестане уменьшенную модель российского управления, но она не оправдывает себя из-за этнического многообразия Дагестана. Дагестан, по своей природе, невосприимчив к жесткому управлению, а в России традиционной формой правления является крайне централизованное государство.

Возможно ли, по-вашему, достичь стабильности на Северном Кавказе?

Я считаю, что одной из самых распространенных ошибок, которую допускают наблюдатели при рассмотрении ситуации на Северном Кавказе, является то, что они оценивают ее без учета ситуации в России в целом. Оценка ситуации на Северном Кавказе непосредственно связана с тем, что Россия двигается в направлении более авторитарного, националистического правления.

Очевидно, что дилемма, касающаяся Северного Кавказа, заключается в том, что Москва, опасаясь сепаратизма, боится предоставлять региону больше самоуправления. Однако без эффективного самоуправления политическая и экономическая ситуация становится еще более нестабильной.
Из двух зол - сепаратизма и нестабильности Москва выбирает последнее, надеясь, что, со временем, нестабильность сократиться.

Тем временем создается ощущение, что ситуация развивается в направлении похожем на ближневосточное. Москва оказывает поддержку правительствам республик Северного Кавказа, которые являются авторитарными, но более или менее секулярными, а оппозиция становится крайне исламистской.

Очевидно, что на Северном Кавказе растет разница между секулярными, но репрессивными правительствами с одной стороны и демократическими, но крайне религиозными тенденциями с другой.