КОММЕНТАРИЙ: ТАЙНЫЙ СУД НАД ПРАВОЗАЩИТНИКОМ

, чтобы суд над известным правозащитником не стал достоянием гласности. Судебный процесс, связанный с кровавыми событиями мая прошлого года в Андижане, окружен плотной завесой секретности. На момент написания данного комментария даже ближайшие родственники Саиджахона Зайнабиддинова были не в состоянии подтвердить или опровергнуть слух о том, что суд над ним завершился 12 января, и он приговорен к 7 годам лишения свободы.



Суд над 50-летним Саиджахоном Зайнабиддиновым – очередное свидетельство того, как с помощью органов правопорядка и судопроизводства власти Узбекистана расправляются со всеми, чье мнение отличается от официального.



Минувшей осенью состоялся первый крупный процесс над так называемыми организаторами андижанских событий. Суд был «открытым» ровно настолько, насколько уместно говорить об открытости в стране, где всех местных и иностранных журналистов, освещавших происходившее в Андижане, обвинили в попытке подрыва государственного строя и вынудили покинуть Узбекистан. Суд завершился в ноябре. Все 15 подсудимых были признаны виновными в организации «исламского» мятежа и приговорены к срокам от 14 до 20 лет.



Но с тех пор прошла уже целая серия тайных, закрытых от общественности процессов. Приговоры вынесены 150 с лишним обвиняемым.



Арест Зайнабиддинова и помещение его под стражу были окружены столь же плотной завесой тайны, как и процесс над ним. Родственников к нему не допускали, и в течение многих месяцев те ничего не знали о судьбе правозащитника. Слушания по его делу начались в городке Чирчик близ Ташкента еще 4 января, но известно об этом стало лишь шесть дней спустя.



Против Зайнабиддинова было выдвинуто множество обвинений, в том числе – попытка государственного переворота, организация вооруженной группы, подстрекательство к беспорядкам, клевета, а также незаконное пересечение государственной границы. Какие доказательства были представлены прокуратурой в поддержку данных обвинений, не известно, как неизвестно и то, по каким статьям Зайнабиддинов был признан виновным.



Вполне понятно, почему власти так стремятся примерно наказать правозащитника.



После 13 мая, когда, по свидетельству независимых наблюдателей, в центре Андижана были расстреляны сотни мирных граждан, власти сделали все возможное, чтобы не допустить распространения версий событий, отличных от официальной.



Однако Зайнабиддинов – житель Андижана и правозащитник со стажем – бесстрашно общался с представителями иностранных посольств и СМИ, рассказывая им правду о том, что произошло в Андижане 13 мая. Зайнабиддинов не только сам был участником событий. Он видел, как на следующий день с места бойни грузовиками вывозили тела убитых.



Но больше всего узбекские власти должно было разозлить выступление Зайнабиддинова 16 мая в эфире российского национального телеканала НТВ, вещающего на широкую аудиторию в Узбекистане. Правозащитник продемонстрировал телезрителям два «вещдока», подобранных им на месте событий.



Один из них – это гильзы от крупнокалиберных снарядов, свидетельствующие о том, что правительственные войска применяли тяжелые пулеметы калибра 14,5 мм, которыми оснащаются БМП. Официальные власти утверждали, что стреляли в основном восставшие, вооруженные АКМами (на месте событий было найдено множество автоматных гильз), захваченными ими предшествующей ночью на территории воинской части.



Разница между АКМ и крупнокалиберным пулеметом – более чем номинальная. Последний быстрее стреляет, бьет дальше и точнее (благодаря своему стационарному положению). Данное оружие предназначено для ведения огня по военным целям, и его поражающая сила очень велика. Журналисты IWPR и других СМИ видели на улицах Андижана изуродованные тела с оторванными конечностями. «Калаш» на такое не способен. Эти тела вместе с другими были в спешном порядке убраны и тайком захоронены в братских могилах, дабы не допустить опознания и подсчета убитых.



18 мая президент Узбекистана Ислам Каримов представил официальную версию событий: 169 убитых (впоследствии эта цифра возросла до 187), большинство из них – «исламские экстремисты», а также военнослужащие правительственных войск, погибшие от их пуль. Тщетно США и другие страны Запада на протяжении нескольких месяцев добивались проведения независимого расследования андижанских событий. Ташкент ни на йоту не отступился от своей версии и не внял призывам и требованиям Запада.



Но Зайнабиддинов уже бросил тень на официальную версию, публично продемонстрировав свой второй экспонат – пару детской обуви очень маленького размера. Таких туфелек, а также женской обуви на центральной площади Андижана валялось великое множество. Они остались от тех женщин и детей, тела которых власти умыкнули под покровом ночи, а потом объявили их «пропавшими без вести». До своего ареста Зайнабиддинов успел продемонстрировать IWPR множество детских туфелек; на некоторых виднелись следы крови.



Выступая по телевидению, Зайнабиддинов опроверг официальную байку о «попытке исламского переворота». Он сказал: «Люди не выдвигали политических требований. Они просто были доведены до отчаяния внутренней экономической политикой правительства, обрекающей их на обнищание».



Узбекистанские телезрители, не слишком доверяя государственному телевидению, смотрят НТВ, и выступление Зайнабиддинова наверняка было для них шоком и откровением. Многие в Узбекистане по-прежнему склонны принимать на веру даже самую грубую ложь из уст официального Ташкента.



21 мая Зайнабиддинов был арестован и, по некоторым сведениям, все это время содержался в Ташкентском СИЗО с периодическими вызовами на допросы в МВД. Отбывать наказание ему предстоит в колонии общего режима.



Кроме предполагаемых организаторов и участников майских событий, власти усиленно охотились на всех, осмелившихся правдиво освещать события или высказывать о них свое независимое мнение.



Известная правозащитница из Маргилана Мутабар Таджибаева была арестована в середине октября, а в конце месяца был взят под стражу руководитель оппозиционной «Суннитской коалиции» Санджар Умаров. В декабре такая же участь постигла лидера «Партии свободных дехкан» Нигору Хидоятову. Никто из них пока не осужден. А вот наманганский корреспондент Радио «Свобода/Свободная Европа» Носир Зокиров в августе получил шесть месяцев тюрьмы – якобы за «оскорбление представителя правоохранительных органов».



Аресты и суды над гражданами, которых никак не отнесешь к участникам андижанских событий, говорят об одном: узбекские власти намерены и впредь жестоко и систематически истреблять всех «несогласных». Но возникает неудобный для ташкентских правителей вопрос: а дальше-то что?



С каждым новым приговором власть все больше затрудняет для себя возврат к прежнему – более умеренному - стилю правления; сжигает мосты, связывавшие ее с международным сообществом.



Доказательства, представленные прокуратурой на первом – открытом – андижанском процессе, были порою смешны до трагичности, и чем дальше, тем труднее судьям «высасывать из пальца» суровые приговоры, построенные на байке, в которую наверняка не верят даже немногочисленные оставшиеся у Каримова зарубежные союзники.



Перед слугами режима стоит дилемма. У них вроде бы нет иного выбора, кроме как оставаться с Каримовым и продолжать проводить его бездарную политику репрессий и экономических глупостей, пусть даже это сулит им новый Андижан. Но в будущем здравомыслящим чиновникам, если такие при Каримове еще остались, будет все меньше нравиться то положение, в которое ставит их президент. Кое-кто из них может не захотеть и дальше «гнобить» собственный народ.



Неловкость ситуации усугубляется недавней отставкой министра внутренних дел Зокира Алматова. Возглавляя одно из двух основных силовых ведомств страны, Алматов всегда беспрекословно проводил политику Каримова. По некоторым сведениям, Алматов был крайне недоволен, когда президент возложил на него всю ответственность за расправу с андижанскими «мятежниками». Именно Алматов, а не сам Каримов и не министр безопасности Рустам Иноятов, представил официальную версию андижанских событий международным СМИ. Однако вместо награды за столь неблагодарную роль у Алматова из подчинения вывели подразделения внутренних войск.



Минувшей осенью Алматов ездил в Германию лечиться от раковой опухоли и вновь оказался, что называется, «на виду». По идее, Алматова не должны были впускать в страну. Он вместе с другими узбекскими чиновниками, причастными к кровопролитию, уже был к тому времени занесен Евросоюзом в «черный список». В Германии Алматова встретили протесты правозащитных движений, требовавших его немедленного ареста и судебного преследования. Если бы Алматова арестовали, у узбекского руководства наверняка поджилки бы затряслись, ведь оно не привыкло отвечать за свои действия перед обществом.



Алматова не тронули, но в декабре – почти сразу после возвращения в Узбекистан – он подал в отставку.



В этой связи, казалось бы, узбекским чиновникам лучше дистанцироваться от суда над человеком, чье единственное «преступление» заключалось в том, что он разоблачил ложь правительства по поводу событий 13 мая в Андижане.



Но пока официальная линия узбекских властей – не давать никакой информации о Зайнабиддинове и его судьбе, наивно надеясь, что «никто ничего не заметит».



Джон МакЛеод – ведущий редактор IWPR (Лондон).