Таджикистан: закон об НПО ведёт к проблемам
Активисты уезжают за пределы страны, ожидая новых запретов.
Таджикистан: закон об НПО ведёт к проблемам
Активисты уезжают за пределы страны, ожидая новых запретов.
Закон, ограничивающий деятельность благотворительных организаций и правозащитных групп в Таджикистане, уже оказывает влияние на правозащитников и многих других, вынуждая их покинуть страну.
Поправки к существующему закону о неправительственных организациях (НПО) были одобрены обеими палатами таджикского парламента в июне и июле. 23 ноября поправки были подписаны Президентом Эмомали Рахмоном и вступили в силу.
Поправки к закону схожи с ограничениями, введёнными в России и Азербайджане. Подобный закон начнёт действовать и в Казахстане после того, как президент Нурсултан Назарбаев утвердит его.
Поправки позволяют правительству Таджикистана отслеживать пути финансирования НПО, включая гранты от зарубежных доноров, а также их расходы. НПО будут обязаны отчитываться властям о том, какое финансирование они получают.
Во время представления поправок к закону нижней палате парламента в июне, министр юстиции Рустам Шохмурод дал понять, что правительство хочет иметь возможность «анализировать затраты финансовых ресурсов, получаемых НПО от зарубежных источников».
Он настаивал на том, что главной задачей поправок является пресечение финансовых потоков, поддерживающих терроризм, преступность и отмывание денег.
Не похоже, что хоть кто-то из сектора НПО был убеждён этим.
С начала лета многие руководители НПО сложили с себя полномочия, в то же самое время в IWPR отмечают, что в течение последних месяцев, по меньшей мере, 10 из них выехали за пределы страны. Под предлогом желания улучшить свои навыки, покинувшие страну руководители НПО занялись учёбой в различных европейских странах. Есть опасность того, что они никогда не вернутся.
В течение двух последних десятилетий, сектор НПО в Таджикистане играл важную роль, работая на гранты доноров – тем самым восполняя недостаток правительственной поддержки – и предоставляя рабочие места в условиях плохого экономического климата.
По состоянию на январь этого года, в Таджикистане было зарегистрировано 2800 НПО, хотя не все из них функционировали. В 2013 году, по последней доступной правительственной статистике, эти организации получили 4,5 млрд. сомони (около 675 млн. долларов США) от зарубежных источников.
В отличие от подобного закона в России, таджикский закон не классифицирует НПО, финансируемые из за рубежа, как «иностранных агентов».
Этим летом, примерно в то же время, как законопроект был представлен парламенту, многие НПО подверглись финансовой инспекции. Тревожно, что инспекция проводилась Комитетом по Национальной Безопасности, таджикской спецслужбой, а не финансовыми структурами.
Ойнихол Бобоназарова, признанная правозащитница, возглавляющая ОО «Перспектива Плюс», сообщила журналистам IWPR, что «эти инспекции призваны наказать, а не исправлять ошибки. Так как каждый раз, когда они обнаруживают ошибки, они налагают большие штрафы. Уже несколько организаций были оштрафованы на большие суммы».
Выступая на конференции, организованной ОБСЕ в Душанбе в июле, Нигина Бахриева, руководитель правозащитной группы «Нота Бене», описала неясность проведённых инспекций.
«Мы не знаем, кому какие сдавать документы. У каждого органа есть свои правила», - сообщила она.
Согласно Асомиддину Атоеву, главе Ассоциации интернет-провайдеров Таджикистана, только определённые НПО испытывают трудности – правозащитные организации и группы, специализирующиеся на налоговой, финансовой проблематике, коррупции и других щепетильных вопросах.
«К примеру, организации, действующие в области экономических вопросов, критикующие экономическую деятельность правительства и предлагающие решения экономических проблем, подвергаются давлению. Различные правозащитные НПО находятся под давлением, некоторые из них выплатили большие штрафы», - сообщил Атоев журналистам IWPR.
Ситуация ухудшилась в сентябре, когда правительство начало волну арестов членов Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Ранее в этом году партия ещё удерживала места в правительстве и рассматривалась как единственная оппозиционная сила. В рамках кампании против ПИВТ, власти распорядились закрыть партию и обвинили её в попытке организации переворота (см. Закрытие исламской партии в Таджикистане).
Аресты оказали отрицательное влияние на НПО, и некоторые правозащитники воздержались от комментирования этих событий, очевидно, по причине страха навлечь на себя неприятности.
«Аресты членов ПИВТ и обвинение их в терроризме повлияло на гражданское общество», - сообщил анонимный таджикский политолог журналистам IWPR. «Активисты гражданского общества почувствовали, что они могут быть следующими, поэтому они потихоньку начали поиск путей спасения. Самая свободомыслящая интеллигенция уже несколько лет назад покинула родину. А те, кто остался, до последнего момента не теряли надежды на изменения, однако сегодня они уже видят, что позитивных изменений не последует. Сегодня они ясно видят, что жизнь становится труднее и по разным причинам выезжают из страны».
Аналитик предсказывает, что ситуация может только ухудшиться.
«Правительство избавилось от политической оппозиции. И теперь, когда она [оппозиция] вышла из игры, настанет черед для подавления гражданских активистов, затем очередь дойдет до свободной прессы и журналистов, потому что никак невозможно, чтобы один сегмент подавили, а другой оставили».
