Депутат Махмадали Ватанов: После освобождения судьба амнистированных никого не волнует
Депутат Махмадали Ватанов: После освобождения судьба амнистированных никого не волнует
7 ноября в Таджикистане началась амнистия, в результате которой выйдут на свободу 10 тысяч заключенных. О ее причинах и условиях рассказывает Махмадали Ватанов, депутат Маджлиси намояндагон (нижней палаты парламента) Таджикистана, который более 20 лет проработал в судебной системе страны, а в период с 1995 по 2007 гг. являлся первым заместителем председателя Верховного Суда.
IWPR: Как вы оцениваете положение заключенных в таджикских тюрьмах? Многие считают, что акты амнистии - это меры против переполнения тюрем.
Махмадали Ватанов: С положением дел в местах лишения свободы я знаком не понаслышке. Несколько лет тому назад в составе комиссии я побывал почти во всех местах заключения в республике. Действительно тогда были недостатки. Думаю что, в наши трудные дни проблем и сегодня хватает. Тюрьма - не санаторий, одно только лишение свободы чего стоит! Ее невозможно компенсировать никакими благами.
Настоящий акт помилования был принят в честь 15-летия Конституции и года чествования Имама Азама, исходя из гуманных соображений.
[Великий Имам Абуханифа – основоположник ханафитского течения в исламе, последователями которого считаются более 90 % мусульман Таджикистана.]
Я думаю, в этом случае переполненность тюрем никакой особой роли не играла. Испокон веков амнистировать или помиловать было почетной миссией глав государств – падишахов, эмиров, халифов. Считалось, что поскольку Бог милостив, то каждый верующий в Бога тоже должен быть милосердным.
Настоящий Закон «Об Амнистии» представлен президентом Республики Таджикистан в парламент, исходя из этих соображений. Об этом говорил и его представитель в Маджлиси намояндагон Шерхон Салимзода, представляя законопроект.
IWPR: Чем амнистия этого года отличается от предыдущих?
Ватанов: В Законе «Об амнистии» много схожих элементов с другими подобными законами. Но есть и отличия. Например, особое внимание уделено женщинам, несовершеннолетним, мужчинам старше 55 лет, инвалидам и больным туберкулезом.
Особое внимание уделено лицам, которые уклонялись от воинской службы и самовольно оставляли воинские части. В отношение последних закон допускает даже прекращение неоконченных уголовных дел по преступлениям, и их явка в следственные органы не обязательна.
Также Закон предусматривает освобождение от уголовной ответственности и от наказания лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести.
IWPR: Многие ожидали освобождения бывших боевиков гражданского противостояния. Почему этого не произошло?
Ватанов: Боевые действия в республике закончились в конце прошлого века. Боевики были амнистированы неоднократно. Например, в 1997 году им были прощены даже некоторые особо тяжкие преступления, такие как умышленное убийство, разбой, бандитизм и другие.
Относительно боевиков оппозиционных сил была принята амнистия в мае 1999 года. Согласно этому закону они освобождались от уголовной ответственности за совершение всех преступлений, которые были содеяны до 13 мая 1999 года. За преступления, которые они совершали после амнистий, они должны отвечать как другие осужденные. В конце концов, нельзя бесконечно помиловать или амнистировать одних и тех же людей.
Настоящий закон применяется на общих основаниях. В отношении бывших боевиков никаких ограничений здесь нет.
IWPR: Но есть и другие мнения. Например, лидер Партии исламского возрождения Таджикистана, Мухиддин Кабири, и член Маджлиси Оли Ходжи Акбар Тураджонзода говорят о том, что ни один бывший боевик так и не был освобожден в результате прошлых амнистий?
Ватанов: Не знаю, почему они так говорят. Этот вопрос вы можете задать им. У меня другие сведения.
IWPR: Есть ли у вас данные, сколько амнистированных заключенных снова оказались за решеткой? Почему они возвращаются, как вы считаете?
Ватанов: Точных данных о том, сколько человек после применения амнистии снова совершают преступления, у меня нет. Но думаю, что их немного. Говорить о причинах тоже непросто. Каждый человек по разным причинам оказывается в местах заключения. Этот вопрос заслуживает детального изучения.
IWPR: Не считаете ли вы что основная причина возвращение в места заключения – отсутствие программ по интеграции заключенных в общество?
Ватанов: Статья 23 закона об амнистии обязывает местные органы государственной власти оказывать социальную помощь амнистированным лицам, решать вопросы размещения несовершеннолетних, не имеющих постоянного места жительства в интернатах, а также размещение инвалидов и больных в лечебных и социальных учреждениях. Однако в настоящее время исполнение этой части закона трудноосуществимо. Одна из самых трудных задач - трудоустроить этих людей.
IWPR: Почему это трудно, и что делать в таком случае?
Ватанов: Во многих государствах существуют общественные организации или НПО, которые на общественном уровне занимаются вопросами обустройства осужденных. К сожалению, у нас таковых нет. Одна из причин возвращения бывших заключенных в места лишения свободы - то, что после освобождения эти люди остаются наедине с собой, их судьба никого не интересует. От интеграции освобожденных, во многом зависит и их дальнейшая судьба. Чем лучше они интегрируются, тем больше шансов на то, что вновь не совершат преступления.
IWPR: Коррупция в местах заключения насколько она актуальна для таджикских тюрем, располагаете ли вы такими фактами, например во время амнистии?
Ватанов: Чтобы говорить о коррупции в местах лишения свободы, надо предъявлять конкретные доказательства. Таковых у меня нет. Но как говорят: «Нет дыма без огня». Возможность для совершения коррупционных действий у работников тюрем есть.
Особенно часто возникают разговоры в процессе применения амнистий. Ведь от тюремных работников зависит подготовка документов, наказания и поощрения осужденных. А без этих формальностей применение амнистии невозможно.
Исходя из этого, можно сказать, что правильное и своевременное применение амнистии зависит и от совести работников тюрьмы. Здесь соответствующие органы должны сделать свои выводы.
IWPR: Как вы оцениваете положение заключенных в таджикских тюрьмах? Многие считают, что акты амнистии - это меры против переполнения тюрем.
Махмадали Ватанов: С положением дел в местах лишения свободы я знаком не понаслышке. Несколько лет тому назад в составе комиссии я побывал почти во всех местах заключения в республике. Действительно тогда были недостатки. Думаю что, в наши трудные дни проблем и сегодня хватает. Тюрьма - не санаторий, одно только лишение свободы чего стоит! Ее невозможно компенсировать никакими благами.
Настоящий акт помилования был принят в честь 15-летия Конституции и года чествования Имама Азама, исходя из гуманных соображений.
[Великий Имам Абуханифа – основоположник ханафитского течения в исламе, последователями которого считаются более 90 % мусульман Таджикистана.]
Я думаю, в этом случае переполненность тюрем никакой особой роли не играла. Испокон веков амнистировать или помиловать было почетной миссией глав государств – падишахов, эмиров, халифов. Считалось, что поскольку Бог милостив, то каждый верующий в Бога тоже должен быть милосердным.
Настоящий Закон «Об Амнистии» представлен президентом Республики Таджикистан в парламент, исходя из этих соображений. Об этом говорил и его представитель в Маджлиси намояндагон Шерхон Салимзода, представляя законопроект.
IWPR: Чем амнистия этого года отличается от предыдущих?
Ватанов: В Законе «Об амнистии» много схожих элементов с другими подобными законами. Но есть и отличия. Например, особое внимание уделено женщинам, несовершеннолетним, мужчинам старше 55 лет, инвалидам и больным туберкулезом.
Особое внимание уделено лицам, которые уклонялись от воинской службы и самовольно оставляли воинские части. В отношение последних закон допускает даже прекращение неоконченных уголовных дел по преступлениям, и их явка в следственные органы не обязательна.
Также Закон предусматривает освобождение от уголовной ответственности и от наказания лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести.
IWPR: Многие ожидали освобождения бывших боевиков гражданского противостояния. Почему этого не произошло?
Ватанов: Боевые действия в республике закончились в конце прошлого века. Боевики были амнистированы неоднократно. Например, в 1997 году им были прощены даже некоторые особо тяжкие преступления, такие как умышленное убийство, разбой, бандитизм и другие.
Относительно боевиков оппозиционных сил была принята амнистия в мае 1999 года. Согласно этому закону они освобождались от уголовной ответственности за совершение всех преступлений, которые были содеяны до 13 мая 1999 года. За преступления, которые они совершали после амнистий, они должны отвечать как другие осужденные. В конце концов, нельзя бесконечно помиловать или амнистировать одних и тех же людей.
Настоящий закон применяется на общих основаниях. В отношении бывших боевиков никаких ограничений здесь нет.
IWPR: Но есть и другие мнения. Например, лидер Партии исламского возрождения Таджикистана, Мухиддин Кабири, и член Маджлиси Оли Ходжи Акбар Тураджонзода говорят о том, что ни один бывший боевик так и не был освобожден в результате прошлых амнистий?
Ватанов: Не знаю, почему они так говорят. Этот вопрос вы можете задать им. У меня другие сведения.
IWPR: Есть ли у вас данные, сколько амнистированных заключенных снова оказались за решеткой? Почему они возвращаются, как вы считаете?
Ватанов: Точных данных о том, сколько человек после применения амнистии снова совершают преступления, у меня нет. Но думаю, что их немного. Говорить о причинах тоже непросто. Каждый человек по разным причинам оказывается в местах заключения. Этот вопрос заслуживает детального изучения.
IWPR: Не считаете ли вы что основная причина возвращение в места заключения – отсутствие программ по интеграции заключенных в общество?
Ватанов: Статья 23 закона об амнистии обязывает местные органы государственной власти оказывать социальную помощь амнистированным лицам, решать вопросы размещения несовершеннолетних, не имеющих постоянного места жительства в интернатах, а также размещение инвалидов и больных в лечебных и социальных учреждениях. Однако в настоящее время исполнение этой части закона трудноосуществимо. Одна из самых трудных задач - трудоустроить этих людей.
IWPR: Почему это трудно, и что делать в таком случае?
Ватанов: Во многих государствах существуют общественные организации или НПО, которые на общественном уровне занимаются вопросами обустройства осужденных. К сожалению, у нас таковых нет. Одна из причин возвращения бывших заключенных в места лишения свободы - то, что после освобождения эти люди остаются наедине с собой, их судьба никого не интересует. От интеграции освобожденных, во многом зависит и их дальнейшая судьба. Чем лучше они интегрируются, тем больше шансов на то, что вновь не совершат преступления.
IWPR: Коррупция в местах заключения насколько она актуальна для таджикских тюрем, располагаете ли вы такими фактами, например во время амнистии?
Ватанов: Чтобы говорить о коррупции в местах лишения свободы, надо предъявлять конкретные доказательства. Таковых у меня нет. Но как говорят: «Нет дыма без огня». Возможность для совершения коррупционных действий у работников тюрем есть.
Особенно часто возникают разговоры в процессе применения амнистий. Ведь от тюремных работников зависит подготовка документов, наказания и поощрения осужденных. А без этих формальностей применение амнистии невозможно.
Исходя из этого, можно сказать, что правильное и своевременное применение амнистии зависит и от совести работников тюрьмы. Здесь соответствующие органы должны сделать свои выводы.
