Кыргызстан: Надежды на более строгое законодательство в отношении применения пыток
Эксперты считают, что превентивный механизм против пыток будет действенным только в том случае, если координирующий его орган будет независим от властей.
Кыргызстан: Надежды на более строгое законодательство в отношении применения пыток
Эксперты считают, что превентивный механизм против пыток будет действенным только в том случае, если координирующий его орган будет независим от властей.
, что более действенные механизмы помогут положить конец применению пыток по отношению к задержанным.
Ненадлежащее обращение с задержанными остается весьма распространенным явлением, особенно на начальном этапе следственных мероприятий, когда сотрудники правоохранительных органов стремятся получить признание и раскрыть дело.
Только за последние три года Коалиция против пыток, являющаяся объединением неправительственных организаций из Казахстана и Таджикистана, а также из Кыргызстана, выявила 83 случая, когда, по неподтвержденной информации, были применены пытки. Из 59 случаев, зарегистрированных за один год, окончившийся в апреле 2008 года, 53 имели место в ИВС (изоляторах временного содержания).
Начальник отдела по предотвращению пыток Института омбудсмена Икрам Мамешов полагает, что это заниженные цифры. “Невыявленных случаев гораздо больше”, - говорит он, добавив, что проблема наиболее остро стоит в районных отделениях внутренних дел.
«Время от начала оперативно-розыскной работы и до возбуждения уголовного дела считается самым опасным, - говорит Мамешов. - Именно в этот период в отношении задержанного могут применить пытки».
Существует очень распространенное мнение, что такие нарушения являются обычным явлением.
«В милиции [моего] брата жестоко избивали до тех пор, пока он не взял на себя вину, - рассказывает в своем интервью IWPR Валерий, не назвавший своей фамилии. Он настаивает на том, что его брат отбывает наказание за преступление, которого не совершал. - Применив пытки, можно “повесить” на человека любое дело».
«Все знают, что преступники откупаются и спокойно гуляют на свободе, но чтобы вести хорошую статистику раскрываемости преступлений, нужно, чтобы кто-то сидел вместо тех, кто совершил преступления», - говорит Валерий.
Мамешов отмечает: «Доказать, что пытки имели место, - очень сложно, поскольку сотрудники милиции могут сказать, что те или иные травмы были получены при оказании сопротивления, или же заявить, что задержанного избили сокамерники».
Мамешов утверждает, что помимо грубого нарушения профессиональной этики применение пыток с целью принуждения задержанного для дачи показаний демонстрирует неспособность милиции собрать доказательства при помощи других методов.
«В современном мире появилось множество видов идентификации по ДНК, но у нас в республике нет такого оснащения, - говорит Мамешов. - Чтобы сделать анализ ДНК, приходится ехать в соседний Казахстан. При этом оплачивать проведение анализов приходится родным подозреваемого, чтобы доказать его невиновность».
Бакыт Сеитов, руководитель пресс-службы МВД – ведомства, в чьем подчинении находятся сотрудники милиции, – в своем интервью IWPR заявил, что со времен обретения Кыргызстаном независимости он не слышал ни об одном случае, когда милиция пыталась получить признание при помощи насильственных методов.
Сначала подозреваемые находятся под стражей милиции в рамках юрисдикции Министерства внутренних дел. Затем в течение дальнейшей стадии расследования до суда их помещают в СИЗО (следственный изолятор). Данный институт, как и тюрьмы, находится в ведении МВД.
Начальник отдела воспитания и правовой защиты осужденных Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции Табыш Мукаев отрицает применение пыток.
Он заявил IWPR, что по результатам проверки пенитенциарных учреждений в феврале этого года «могу с ответственностью сказать, что пыток в нашем ведомстве нет».
Мукаев отмечает, что за последние годы в пенитенциарной системе Кыргызстана произошли серьезные изменения, и сейчас ГУИН готов к сотрудничеству с гражданским обществом. Если раньше проверки проводились всего лишь раз в год, «то сейчас мы обязаны мгновенно реагировать на каждое заявление о нарушении прав заключенных. При этом заявить о применении пыток могут не только заключенные, адвокаты, но и их родственники».
Тем не менее, работа милиции и вся пенитенциарная система остаются закрытыми для общественности.
Координатор общественного фонда «Голос свободы» в Кыргызстане Эрнс Жапаров отмечает, что все запросы НПО о получении разрешения посетить тюрьмы обычно игнорируются, так как отсутствует юридический механизм, согласно которому власти должны были бы предоставить этот доступ НПО.
Правоведы надеются, что все начнет меняться после присоединения Кыргызстана к международному соглашению в прошлом году.
Кыргызстан является участником Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство действий с 1996 года. Кроме этого Кыргызстан взял на себя дополнительные обязательства, ратифицировав факультативный протокол к данному документу в феврале 2009 года.
Дополнительный протокол должен «создать систему регулярных посещений независимыми международными и национальными структурами» мест задержания.
Помимо получения доступа в тюрьмы Кыргызстана для групп проверяющих из-за рубежа, активисты Кыргызстана надеются, что и представителям местных НПО будет разрешено посещать пенитенциарные учреждения и учреждения предварительного задержания с целью выявления жалоб о нарушениях, их огласки и решения проблем.
«Создание превентивного механизма позволит представителям гражданского общества иметь беспрепятственный доступ в закрытые учреждения, - говорит Жапаров. – Что, в свою очередь, будет способствовать повышению уровня ответственности и профессионализма сотрудников правоохранительных органов».
То, в какой форме будет действовать данный механизм, все еще находится на стадии обсуждения; возможно, будет создана национальная комиссия по пыткам или модель под названием «омбудсмен плюс». Согласно последней идее, омбудсмен будет работать в тандеме с региональными группами мониторинга, действия которых будет координировать центр мониторинга по пыткам.
Хотя офис омбудсмена в Кыргызстане финансируется из государственного бюджета, он все же доказал, что является независимой организацией, имеющей свой голос. Например, в феврале офис омбудсмена подготовил весьма критический отчет о разгоне демонстрации в прошлом году, где приведены подробности нарушения милицией прав задержанных и использования силы для выбивания признаний.
Руководитель ОО «Граждане против коррупции» Толекан Исмаилова считает, что данный механизм должен быть правильно сформирован, учитывая деликатность такого вопроса, как пытки, в поляризированной политической среде Кыргызстана. Она полагает, что данный механизм будет работать только в том случае, если он будет полностью нейтральным, и в то же время если в его функционировании будут заинтересованы правительство и президент Курманбек Бакиев.
Она отметила: «Институт по предотвращению пыток должен быть независимым от государства и в то же время не быть врагом государства».
Мамешов же настроен более оптимистично, считая, что механизмы, повышающие контроль со стороны общественности, могут творить чудеса.
«Если следователи будут знать, что за их действиями наблюдают представители гражданского общества, они уже не смогут так безнаказанно нарушать закон», - считает Икрам Мамешов.
Ненадлежащее обращение с задержанными остается весьма распространенным явлением, особенно на начальном этапе следственных мероприятий, когда сотрудники правоохранительных органов стремятся получить признание и раскрыть дело.
Только за последние три года Коалиция против пыток, являющаяся объединением неправительственных организаций из Казахстана и Таджикистана, а также из Кыргызстана, выявила 83 случая, когда, по неподтвержденной информации, были применены пытки. Из 59 случаев, зарегистрированных за один год, окончившийся в апреле 2008 года, 53 имели место в ИВС (изоляторах временного содержания).
Начальник отдела по предотвращению пыток Института омбудсмена Икрам Мамешов полагает, что это заниженные цифры. “Невыявленных случаев гораздо больше”, - говорит он, добавив, что проблема наиболее остро стоит в районных отделениях внутренних дел.
«Время от начала оперативно-розыскной работы и до возбуждения уголовного дела считается самым опасным, - говорит Мамешов. - Именно в этот период в отношении задержанного могут применить пытки».
Существует очень распространенное мнение, что такие нарушения являются обычным явлением.
«В милиции [моего] брата жестоко избивали до тех пор, пока он не взял на себя вину, - рассказывает в своем интервью IWPR Валерий, не назвавший своей фамилии. Он настаивает на том, что его брат отбывает наказание за преступление, которого не совершал. - Применив пытки, можно “повесить” на человека любое дело».
«Все знают, что преступники откупаются и спокойно гуляют на свободе, но чтобы вести хорошую статистику раскрываемости преступлений, нужно, чтобы кто-то сидел вместо тех, кто совершил преступления», - говорит Валерий.
Мамешов отмечает: «Доказать, что пытки имели место, - очень сложно, поскольку сотрудники милиции могут сказать, что те или иные травмы были получены при оказании сопротивления, или же заявить, что задержанного избили сокамерники».
Мамешов утверждает, что помимо грубого нарушения профессиональной этики применение пыток с целью принуждения задержанного для дачи показаний демонстрирует неспособность милиции собрать доказательства при помощи других методов.
«В современном мире появилось множество видов идентификации по ДНК, но у нас в республике нет такого оснащения, - говорит Мамешов. - Чтобы сделать анализ ДНК, приходится ехать в соседний Казахстан. При этом оплачивать проведение анализов приходится родным подозреваемого, чтобы доказать его невиновность».
Бакыт Сеитов, руководитель пресс-службы МВД – ведомства, в чьем подчинении находятся сотрудники милиции, – в своем интервью IWPR заявил, что со времен обретения Кыргызстаном независимости он не слышал ни об одном случае, когда милиция пыталась получить признание при помощи насильственных методов.
Сначала подозреваемые находятся под стражей милиции в рамках юрисдикции Министерства внутренних дел. Затем в течение дальнейшей стадии расследования до суда их помещают в СИЗО (следственный изолятор). Данный институт, как и тюрьмы, находится в ведении МВД.
Начальник отдела воспитания и правовой защиты осужденных Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции Табыш Мукаев отрицает применение пыток.
Он заявил IWPR, что по результатам проверки пенитенциарных учреждений в феврале этого года «могу с ответственностью сказать, что пыток в нашем ведомстве нет».
Мукаев отмечает, что за последние годы в пенитенциарной системе Кыргызстана произошли серьезные изменения, и сейчас ГУИН готов к сотрудничеству с гражданским обществом. Если раньше проверки проводились всего лишь раз в год, «то сейчас мы обязаны мгновенно реагировать на каждое заявление о нарушении прав заключенных. При этом заявить о применении пыток могут не только заключенные, адвокаты, но и их родственники».
Тем не менее, работа милиции и вся пенитенциарная система остаются закрытыми для общественности.
Координатор общественного фонда «Голос свободы» в Кыргызстане Эрнс Жапаров отмечает, что все запросы НПО о получении разрешения посетить тюрьмы обычно игнорируются, так как отсутствует юридический механизм, согласно которому власти должны были бы предоставить этот доступ НПО.
Правоведы надеются, что все начнет меняться после присоединения Кыргызстана к международному соглашению в прошлом году.
Кыргызстан является участником Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство действий с 1996 года. Кроме этого Кыргызстан взял на себя дополнительные обязательства, ратифицировав факультативный протокол к данному документу в феврале 2009 года.
Дополнительный протокол должен «создать систему регулярных посещений независимыми международными и национальными структурами» мест задержания.
Помимо получения доступа в тюрьмы Кыргызстана для групп проверяющих из-за рубежа, активисты Кыргызстана надеются, что и представителям местных НПО будет разрешено посещать пенитенциарные учреждения и учреждения предварительного задержания с целью выявления жалоб о нарушениях, их огласки и решения проблем.
«Создание превентивного механизма позволит представителям гражданского общества иметь беспрепятственный доступ в закрытые учреждения, - говорит Жапаров. – Что, в свою очередь, будет способствовать повышению уровня ответственности и профессионализма сотрудников правоохранительных органов».
То, в какой форме будет действовать данный механизм, все еще находится на стадии обсуждения; возможно, будет создана национальная комиссия по пыткам или модель под названием «омбудсмен плюс». Согласно последней идее, омбудсмен будет работать в тандеме с региональными группами мониторинга, действия которых будет координировать центр мониторинга по пыткам.
Хотя офис омбудсмена в Кыргызстане финансируется из государственного бюджета, он все же доказал, что является независимой организацией, имеющей свой голос. Например, в феврале офис омбудсмена подготовил весьма критический отчет о разгоне демонстрации в прошлом году, где приведены подробности нарушения милицией прав задержанных и использования силы для выбивания признаний.
Руководитель ОО «Граждане против коррупции» Толекан Исмаилова считает, что данный механизм должен быть правильно сформирован, учитывая деликатность такого вопроса, как пытки, в поляризированной политической среде Кыргызстана. Она полагает, что данный механизм будет работать только в том случае, если он будет полностью нейтральным, и в то же время если в его функционировании будут заинтересованы правительство и президент Курманбек Бакиев.
Она отметила: «Институт по предотвращению пыток должен быть независимым от государства и в то же время не быть врагом государства».
Мамешов же настроен более оптимистично, считая, что механизмы, повышающие контроль со стороны общественности, могут творить чудеса.
«Если следователи будут знать, что за их действиями наблюдают представители гражданского общества, они уже не смогут так безнаказанно нарушать закон», - считает Икрам Мамешов.
