Надежда на правосудие в Украине?
Эксперты предупреждают, что политические манипуляции и недостаток финансирования могут помешать привлечению виновных к ответственности.
Надежда на правосудие в Украине?
Эксперты предупреждают, что политические манипуляции и недостаток финансирования могут помешать привлечению виновных к ответственности.
Передача дела о вторжении России в Украину в Международный уголовный суд (МУС) породила надежды на то, что виновные в конфликте могут быть привлечены к ответственности.
Предварительное изучение российской агрессии в Украине находилось на рассмотрении МУС с момента конфликта 2014 года, а в 2020 году бывший прокурор Фату Бенсуда заявила, что дело требует полного расследования.
Теперь же крупнейшее в истории массовое обращение государства в суд – 40 стран поддержали иск – заставило обратить внимание на международное правосудие и его способность привлекать виновных к ответственности.
«В мире не существует другого механизма, который даже теоретически может привлечь Владимира Путина или тех, кто его окружает, к ответственности. У нас нет международной полиции. У нас есть только МУС», - говорит Александра Матвийчук, глава Центра гражданских свобод в Киеве.
20 лет назад более 100 стран объединились для создания МУС – первого в мире постоянного суда, способного расследовать военные преступления, преступления против человечности, геноцид и преступную агрессию.
Была надежда, что существование постоянно действующего международного суда заставит агрессоров дважды подумать, прежде чем совершать военные нападения, или позволит быстро привлечь к ответственности тех, кого убедить не удалось.
Вначале в суд поступали просьбы расследовать преступления против человечности в Ливии и изучить подозрения в геноциде в Дарфуре. Но те самые страны, которые передавали дела в МУС, не поддержали его.
«Совет Безопасности ООН передает кейсы, подобные Дарфуру, в МУС, но государства-члены не выделяют суду дополнительных ресурсов, не поддерживают принцип подотчетности, не уполномочивают страны следовать решениям суда. Суд остается в подвешенном состоянии», - сказал Марк Эллис, исполнительный директор Международной ассоциации юристов.
«Хотя в 2009 году бывшему президенту [Судана] Омару аль-Баширу было предъявлено обвинение, он свободно путешествует и до сих пор не предстал перед Гаагой. Если международное сообщество не будет готово оказать существенную поддержку суду, обеспечив исполнение приговора, экстрадицию, проявив политическую волю и выделив достаточное финансирование, мы снова и снова будем сталкиваться с разочарованием».
Матвийчук говорит, что она отчаянно нуждается в реальной, ощутимой поддержке.
«Страны, которые инициировали расследование МУС, теперь должны сделать шаг вперед и оказать ему всю необходимую поддержку, – продолжила она. – МУС нуждается в достаточном бюджете, чтобы сформировать специальный офис и направить в Украину специалистов. Надлежащее финансирование и поддержка докажут украинцам, может ли международное правосудие быть реальным инструментом для прекращения нарушений прав человека со стороны России».
Однако конкретная поддержка МУС не гарантирована. Некоторые государства-члены, утомленные медлительностью суда и отсутствием видимого успеха, пытаются сократить финансовые взносы.
Репутация МУС в прошлом была омрачена обвинениями в некомпетентности, медлительности и некоммуникабельности. В 2020 году независимый аудит показал, что сотрудники разочарованы изнурительной бюрократией и выявил недоверие и страх. Будущий прокурор Карим Хан добился своего назначения обещанием перемен.
Эксперты в области права опасаются, что нереалистично высокие ожидания от суда делают свершение правосудия невыполнимым.
«В то время как мир вводит санкции против России и ищет способы повлиять на ее поведение, он должен учитывать прошлую критику в адрес суда, чтобы предотвратить возможность злоупотребления МУС как инструментом, используемым одними государствами против других», - говорит Хейди Дийкстал, барристер из Великобритании, представляющая интересы жертв международных преступлений. «Репутация суда должна оставаться репутацией просто суда».
В 2014 году Китай и Россия воспрепятствовали тому, чтобы Совет Безопасности ООН передал дело Сирии в МУС. Затем в 2020 году прокурор МУС прекратил предварительное расследование по подозрению в преступлениях британских войск в Ираке, продолжавшееся с 2014 года, из-за заверений Лондона, что он может провести судебное разбирательство по этим преступлениям внутри страны.
Надя Волкова, директор Украинской юридической консультативной группы (ULAG), считает, что здесь имеют место двойные стандарты.
«Политические манипуляции наносят вред, – говорит она. – Если происходит вооруженный конфликт, нельзя придираться к правосудию. Большие государства не должны диктовать, как вести дела, оказывать давление там, где им хочется. Так работать нельзя».
Волкова отметила, что преференциальное отношение не отвечает более широким интересам правосудия. Она привела в пример Нигерию, где в 2010 году МУС начал рассматривать предполагаемые преступления, совершенные силами безопасности и группировкой «Боко Харам». Спустя десять лет прокурор пришел к выводу, что есть основания для начала расследования, но этого до сих пор не произошло.
«Украина и Нигерия оказались в одной лодке, – продолжает Волкова. – Чтобы Украина стала приоритетом, чтобы началось расследование, должно было произойти российское вторжение. Это неправильно. Мы должны использовать это как шанс исправить ситуацию, изменить наш подход к международному правосудию».
МЕДЛЕННЫЙ ТЕМП ПРОЦЕДУРЫ
МУС начал изучать доказательства преступлений против человечности и военных преступлений в Грузии в 2008 году, начав расследование в 2016-м.
«Сейчас – 2022 год, и только сегодня был выдан запрос на три ордера на арест высокопоставленных чиновников Южной Осетии. Хотя это и положительный момент, процесс занял очень много времени, и жертвы начали терять надежду на то, что правосудие когда-либо восторжествует», - сказал Илья Нузов, директор отдела Восточной Европы Международной федерации по правам человека (FIDH).
Объявляя о выдаче ордеров, прокурор Хан отметил сходство между тем, что произошло в Южной Осетии, и тем, что происходит сегодня в Украине:
«Я хочу подчеркнуть свой призыв ко всем сторонам подобных конфликтов, что соблюдение международного гуманитарного права не является необязательным. На тех, кто носит оружие, кто участвует в вооруженном конфликте, лежит тяжелое бремя ответственности за то, чтобы их поведение соответствовало международному праву».
По словам Матвийчук, сеть гражданских правозащитников годами собирает доказательства российской агрессии.
«Мы выявили людей, совершавших подобные зверства в Донбассе, Крыму, Чечне, Приднестровье, Молдове, Абхазии, Грузии. Я уверена, что, если бы мы объединили наши усилия с гражданскими правозащитниками из Сирии, мы бы выявили тех же людей. Россия не была наказана за эти преступления. Круг безнаказанности не замыкается», - сказала Матвийчук.
Она уверена, что если бы после распада Советского Союза было возможно проведение международных уголовных расследований на основе доказательств, то сейчас ситуация в регионе выглядела бы совсем иначе.
«Сталин совершал преступления против человечества, но поскольку привлечения к ответственности не было, сейчас в России бытует мнение, что он был хорошим человеком. Вот почему нам нужна не только политическая поддержка и санкции, нам нужны судебные преследования. Закон, а не политика, может противостоять пропаганде», - заключила Матвийчук.
Эксперты в области права утверждают, что МУС не задумывался как самостоятельный орган, а его правовая база была разработана таким образом, чтобы вписываться в национальные законы.
«МУС не является панацеей, – говорит Нузов. – Совет ООН по правам человека создает комиссию по расследованию в Украине, чтобы следователи ООН могли поехать и – насколько это возможно – собрать, сохранить, проверить, подтвердить и классифицировать доказательства, подготовить отчеты и, возможно, сотрудничать с МУС и национальными юрисдикциями для обмена доказательствами со следственными органами».
Эллис стремится к тому, чтобы все пути к правосудию оставались открытыми, включая универсальную юрисдикцию – принцип, согласно которому лица, совершившие злодеяния в одной стране, могли быть арестованы и преданы суду в другой.
«За последнее десятилетие универсальная юрисдикция была ослаблена во многих странах, и на нее были наложены определенные условия. Это прекрасная возможность для международного сообщества пересмотреть концепцию, потому что она является важным элементом международного правосудия наряду с МУС», - сказал Эллис.
Нузов с оптимизмом смотрит на прогресс в украинских судах, которые, по его словам, с 2014 года рассматривают некоторые правонарушения в Крыму и Донбассе.
«Сейчас важно, чтобы Украина перестроила свою внутреннюю правовую базу, чтобы обеспечить возможность судебного преследования всех преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, а также чтобы юристы и судьи были достаточно обучены этим компетенциям, – сказал он. – Если мы будем использовать все имеющиеся в нашем распоряжении средства, чтобы вершить правосудие, справедливость восторжествует».
Публикация подготовлена в рамках проекта «Amplify, Verify, Engage», осуществляемого при финансовой поддержке министерства иностранных дел Норвегии.
This publication was prepared under the "Amplify, Verify, Engage (AVE) Project" implemented with the financial support of the Ministry of Foreign Affairs, Norway.
