В Узбекистане «более чем 2000 политзаключенных»

22 ноября Хьюман райтс вотч, ведущая международная правозащитная организация, призвала Катарин Эштон, высокого представителя Евросоюза, которая прибывает с визитом в регион в конце месяца, публично требовать от властей центральноазиатских стран освободить незаконно заключенных активистов, томящихся в местных тюрьмах из-за своей деятельности. 

Надежда Атаева, лидер Ассоциации «Права человека в Центральной Азии», базирующаяся во Франции, которая солидарна с призывами HRW, в интервью NBCentralAisa рассказала о положении политических заключенных в узбекских тюрьмах. 

NBCA: Сколько, по вашим данным, в Узбекистане политзаключенных, кто и какие самые длительные сроки отбывает? 

Надежда Атаева: Сведения о количестве политзаключенных закрыты. Ведомство правительства, которое занимается обеспечением Главного Управления исполнения наказания, строго контролируется специальным отделом СНБ…. У правозащитников имеется информация о более чем 2000 политзаключенных.

В статистике не фиксируются заключенные, которым добавлены сроки. Тех, кто преследуются по политическим или религиозным мотивам, осуждают и лишают свободы на срок до 20 лет по статьям Уголовного кодекса Узбекистана от 158-3 («Публичное оскорбление или клевета в отношении Президента Республики Узбекистан, а равно с использованием печати или иных средств массовой информации»), 159 («Посягательства на конституционный строй Республики Узбекистан») до 244-2 («Создание, руководство, участие в религиозных экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или иных запрещенных организациях») 

NBCA: Недавно стало известно о том, что Мураду Джураеву, известному политическому заключенному, состояние здоровья которого находится под угрозой и чей срок закончился в этом месяце, предъявлено очередное обвинение… [прим. осужденный в 1994 году на 12 лет тюрьмы]. 

Атаева: Да, 13 ноября года закончился уже четвертый срок заключения, но его опять не выпустили на свободу. С 10 по 22 октября года он находился в штрафном изоляторе УЯ 64/45, который расположен близ города Алмалык Ташкентской области, за дисциплинарное нарушение. 

Вот уже 18 лет адвокаты Мурада Джураева не имеют доступа к материалам этого уголовного дела. Скорее всего, потому, что там нет доказательств его вины. 

В 1995 году Мураду Джураеву сократили срок наказания на три года. В 2003 году, то есть через 9 лет, он должен был выйти на свободу, но получил 3-летний срок за неповиновение…. В 2006 году Мурада Джураева осудили на 3 года и 6 месяцев за то, что он плохо почистил морковь на кухне и повесил ватную фуфайку близко к источнику тепла. Выносивших приговор лиц совершенно не смутил тот факт, что происходило это летом, когда температура воздуха достигала +45°. 

NBCA: Как живут семьи политических заключенных? 

Атаева: Они подвергаются системной дискриминации. Детей политзаключенного Мурада Джураева не принимают на работу, потому что их отец – «враг народа»…. Много примеров тому, как трудно приходится и родственникам осужденных по статье 159 УК Р УЗ («Посягательство на конституционный строй»). Их дети живут в обстановке всеобщего упрека. 

Судьба бывшей политзаключенной Гульбахор Тураевой тоже показательна. Усилиями многих международных организаций удалось добиться ее освобождения, но все последующие годы по негласному распоряжению СНБ ее – мать четверых детей, трое из которых малолетние – не принимают на работу. В одном из заявлений она написала, что соседи боятся с ней общаться, отношение к ней распространяется и на ее детей. Ей не простили огласку информации о том, что в первые дни Андижанской трагедии она открыто заявила журналистам, что видела около 500 тел людей, погибших от огнестрельных ранений. 

NBCA: Почему во время встреч с узбекскими властями все реже слышны призывы к освобождению политзаключенных? 

Атаева: После 2009 года политический диалог ЕС с узбекскими властями в области прав человека ведется формально. Эта тема крайне болезненная. Поэтому в списки политзаключенных ЕС и Госдепартамента США не включены бывший депутат парламента Узбекистана Мурад Джураев, редактор газеты «Эрк» Мухаммад Бекжан и писатель Мамадали Махмудов. Их имена особо раздражают Ислама Каримова и стали неудобной темой для дипломатов. 

Каждый год узбекские власти под аплодисменты Евросоюза и США освобождают 2-3 политзаключенных, но сажают гораздо большее число диссидентов. 

Узбекистан бойко отчитывается о принятии новых законов, представляет красноречивые национальные программы, но результатов выполнения обязательств нет. 

В последнем докладе Госдепартамента указано, что в Узбекистане 27 политзаключенных, тогда как правозащитники имеют персональную информацию о более чем 2000 политзаключенных. Но и это как минимум в три раза меньше реального количества. 

Пока Евросоюз и США в своих выводах о неких положительных изменениях будут опираться на представленные правительством Узбекистана красочные планы, а не на результаты их исполнения, ждать реальных изменений наивно. 

Данная статья была подготовлена в рамках проекта «Новостная сводка Центральной Азии», финансируемого фондом National Endowment for Democracy. 

Если у вас есть комментарии или вы хотите задать вопрос по этому материалу, вы можете направить письмо нашей редакторской команде по Центральной Азии на адрес feedback.ca@iwpr.net.