Вряд ли суд по следам трагедии в Жанаозене будет несправедливым
Правозащитник сомневается в том, что судебный процесс прольет свет на истинные события.
Вряд ли суд по следам трагедии в Жанаозене будет несправедливым
Правозащитник сомневается в том, что судебный процесс прольет свет на истинные события.
В суде, проходящем в Актау на западе Казахстана, 37 человек обвиняются в подстрекательстве к массовым общественным беспорядкам в нефтяном городке Жанаозен в декабре прошлого года. Это была жесточайшая расправа в Казахстане со времен приобретения страной независимости 20 лет назад.
Обвинения в адрес ответчиков заключались в поджоге, ограблении и нападениях на полицейских.
В чем их не обвиняют, так это в ключевом событии 16 декабря – т.е. в применении полицейскими боевых патронов, что повлекло смерть 14 человек. Свидетели описывали, что полицейские стреляли в толпу без разбора, и видео, появившееся на YouTube доказывает это. По словам полиции, они были вынуждены защищаться, а власти поддерживают эту версию случившегося.
Против воли родственников обвиняемых и активистов гражданского общества, было принято решение о проведении суда в Актау, в 150 километрах от Жанаозена.
IWPR попросил Андрея Гришина, сотрудника Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности, объяснить важность этого дела. Он начал с исторического контекста.
Андрей Гришин: Надо сказать, что трагедия, происшедшая в Жанаозене, по своим масштабам может сравниться лишь с декабрьским восстанием [студентов] в Алма-Ате в 1986 году. Так что это первое такого рода испытание на прочность независимого Казахстана за 25 лет. При том, что возникали и другие конфликты, но столько жертв и такой общественной реакции еще не было.
Опять же, в первый раз, против граждан Казахстана было использовано боевое оружие.
Но хотя разница между Казахской Советской Социалистической Республикой и Республикой Казахстан в этом смысле незначительна.
И тогда в 1986, и сейчас виновные определены еще до суда, также как и беспорядки были списаны на группу хулиганствующей молодежи.
Ранее в Жанаозене уже возникали беспорядки - в 1989 году, также в 2010 году. В первый раз беспорядки возникли на межэтнической почве. И привели к гибели пяти человек, для их подавления приходилось вводить Советские войска. Второй раз ситуация возникала в декабре 2010 года, опять же во время противостояния рабочих-нефтяников, во время которого совершались нападения на собственность.
Но в обоих случаях власти попытались максимально снизить напряжение. И не только не применять суровых санкций к участникам, но и попытаться решить накопившиеся социальные проблемы.
В 2011 году особых попыток урегулировать конфликт не предпринималось. В этот раз все пошло по иному сценарию – ситуация усугублялась силовыми разгонами протестующих и голодающих рабочих. Как признался сам президент (если, конечно, это так), что его не стали информировать о сложившейся взрывной ситуации.
Зато с другой стороны, Жанаозен стал удобным плацдармом для решения каких-то своих целей противников президента. И здесь речь идет не об оппозиции, недовольных достаточно и среди окружения президента.
То есть ситуация в Жанаозене была сгенерирована.
А последствия жанаозенских событий – еще и прекрасная возможность «разобраться» с системной оппозицией, которая в течение всех этих месяцев поддерживала социальные требования рабочих и параллельно призывала разрешить трудовой конфликт.
IWPR: Что можно ожидать от суда в Актау?
Гришин: Надо полагать, что этот суд, как и все суды в Казахстане, будет идти с обвинительным уклоном.
И то, что среди подсудимых только участники одной стороны, говорит о том, что власти уже знают ответ – кто виноват. Да, пятеро полицейских были обвинены в превышении власти и переведены под домашний арест. Ни о каком равноправии и состязательности сторон говорить уже не приходится.
При этом не думаю, что эти полицейские, назначенные стрелочниками, понесут какое-то реальное наказание. Тогда нужно привлекать к ответственности десятки рядовых сотрудников и все полицейское руководство. В Казахстане вряд ли кто верит официально заявленной версии, что сотрудники полиции открыли огонь без приказа. А, во-вторых, привлеки сейчас этих полицейских, в следующий раз, когда придется отдать приказ стрелять, полиция может пойти в отказ, памятуя о судьбе своих коллег.
Так что решение суда уже, можно сказать, предрешено всеми последующими после Жанаозена арестами рабочих активистов и оппозиционных политиков. У власти сложилась единственная версия о виновности оппозиции, ее и станут придерживаться, пусть даже в отсутствие доказательств и здравого смысла.
IWPR: Вы ссылаетесь на официальных лиц, которые обвинили Жанаозен в изгнании оппонентов президента Назарбаева.
Гришин: Здесь мы видим, что согласно выстроенной по версии властей схеме, бунтовщики действовали по заданию оппозиции, которая сама выполняла задание беглого банкира Мухтара Аблязова, беглого зятя президента Рахата Алиева, находящегося также за пределами страны... Таким образом, следует ожидать, что на суде всплывут фамилии оппозиционных политиков или находящихся за пределами страны «врагов государства».
IWPR: По-Вашему, власти сдержат обещание провести судебный процесс в открытом режиме?
Гришин: Первый день суда проходил в открытом режиме. Не все смогли попасть в силу ограниченности помещения. Однако отказа в доступе для правозащитников и журналистов не было. Скорей всего в интересах власти сделать суд максимально открытым.... В этом случае подчеркиваются первоначальные заявления Казахстана о готовности провести максимально открытое расследование.
Но, посмотрим, как будет дальше, особенно если на суде речь зайдет о применении пыток, о чем неоднократно говорили родственники задержанных.
IWPR: Как широкая общественность относится к суду в Казахстане?
Гришин: Интерес со стороны общества есть, но без ажиотажа. В любом случае, суд над участниками бунта не является первоочередной новостью для всего Казахстана. Но Казахстан как страна сильно разнится по регионам, также разделено и его общество. Поэтому для жителей Мангистауской области [где находятся Актау и Жанаозен] этот процесс на сегодня главное событие. Определенный интерес есть в политизированной Алмате. Для остальных регионов – одно из проходящих событий.
IWPR: Судя по количеству ответчиков, надолго ли затянется суд?
Гришин: Трудно предположить. какой сценарий заготовлен [властями] для этого случая. Возможно, будут следить за реакцией – если интерес к процессу не будет ослабевать, то постараются свернуть его как можно раньше, чтобы лишний раз не будоражить общество и не напоминать о происшедшем.
Но опять же, чтобы сбить накал интереса, а наблюдателей [которые не из Актау] взять измором, могут и растянуть, бесконечно перенося заседания. Это обычная практика.
Но так или иначе все решения принимаются не актауским судом, а Ак-Ордой, так что все зависит от нее.
Интервью провела Сауле Мухаметрахимова, редактор IWPR по Центральной Азии.
Если у вас есть комментарии или вы хотите задать вопрос по этому материалу, вы можете направить письмо нашей редакторской команде по Центральной Азии на адрес feedback.ca@iwpr.net
