Жизнь в подвешенном состоянии из-за полигамии
Мужчины считают престижным брать вторых жен.
Жизнь в подвешенном состоянии из-за полигамии
Мужчины считают престижным брать вторых жен.
54-летняя Шолпан (имя изменено) шесть лет знает о том, что у мужа есть токал.
Надежды Шолпан на то, что эти отношения сойдут на нет, оказались напрасными. Токал, которая всего на несколько лет старше ее дочери, теперь часто заменяет ее на общественных и деловых мероприятиях, сопровождая их «общего» мужа.
«Унизительно слышать от других, что они видели моего мужа в ресторане [с ней]. Они не скрываются. А ведь мы в одном городе живем!», - говорит она.
«Я бы могла прекратить все это и поставить точку [в нашем браке]… Но я не хочу, чтобы моя дочь, наши друзья и родственники подумали, что я сдалась, - говорит Шолпан. – Моя дочь сказала, что хочет уехать из страны после окончания университета».
Несмотря на то, что в Казахстане многоженство запрещено законом, распространен обычай брать еще одну жену.
«Почти каждая казахстанка либо сама была токал, либо первой женой, либо у нее есть такие родственники», - говорит продюсер фильма «Токал» (My Husband’s Wife) Гаухар Нуртас, уроженка Алматы, которая живет и работает в Лос-Анджелесе.
Фильм «Токал» рассказывает историю состоятельной семьи. Отец семейства, которого играет Ерик Жолжаксынов, берет вторую жену.
Хотя герой Жолжаксынова в итоге теряет обеих жен и свой бизнес, в реальной жизни обычно страдают женщины.
Психолог Наталья Имтосими говорит, что давала консультации как байбише, так и токал.
По ее словам, женщины сталкиваются с «непереносимой болью, разочарованием, потерей смысла жизни и постоянным соперничеством».
«Женщины постоянно отслеживают информацию друг о друге в социальных сетях, сравнивают подарки, которые получают, и поездки, в которые их берут, и в конце концов страдают от неравноценного отношения», - говорит Имтосими, добавив, что женщины иногда в отчаянии делают суицидальные попытки.
Такие сложные отношения часто приводят к травмам для детей в семье, продолжает психолог.
«На моем опыте, дети, выросшие в таких семьях, часто не стремятся заводить собственную семью, так как слишком боятся вступать в отношения, которые считают травмирующими», - говорит Наталья Имтосими.
«Детям часто запрещают кому-либо рассказывать о том, что происходит дома, и они вынуждены замыкаться в себе. Некоторые вымещают зло на других или страдают неврозами и различными психосоматическими заболеваниями», - говорит психолог.
«В случаях многоженства неясно, ушел ли отец или нет, вернется ли он, какую семью он больше ценит, и сколько это будет продолжаться. У этой ситуации нет конца. Развод, как мне видится, переживается и женщиной, и детьми легче, чем непонятная "жизнь на пороховой бочке"», - подытожила Имтосими.
Депутат Мажилиса Парламента РК Ирина Унжакова, член Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте РК, говорит, что государственной статистики по многоженству нет.
Депутат подчеркнула: «Я думаю, что многоженский семейный уклад актуален и достаточно распространен только среди высокообеспеченных мужчин, у которых достаточно средств для содержания нескольких семей. Среди элиты наличие токал становится показателем престижа».
По словам Нуртас, это явление распространилось и на регионы. Тем не менее, она отмечает, что первая жена в случае развода потеряет больше, чем приобретет. В частности, это связано с низкой суммой алиментов. В 2014 году средний размер алиментов составил 27160 тенге или 84 доллара США в месяц.
В патриархальной культуре Казахстана именно мужчины, в основном, владеют имуществом, и именно они решают, как делить его с бывшими женами.
«Представьте ситуацию: официальная жена в Казахстане обнаруживает, что муж изменил ей и хочет развода, - говорит Гаухар Нуртас. – Но ее что-то останавливает: как только она получит развод, она потеряет все: свой социальный статус и имущество [обычно зарегистрированное на имя мужа]. Поэтому выходит, что с двойной нагрузкой сталкивается не тот, кто изменяет, а тот, кому изменили».
Судья верховного суда Елена Максюта сказала IWPR, что женщины редко подают иски о взыскании на содержание и о разделе имущества.
«В среднем не более десяти дел в апелляционном порядке в каждом регионе Казахстана», - говорит Максюта.
Неофициальные жены защищены еще меньше.
«В законодательстве Казахстана нет определения “токал”», - говорит Светлана Романовская, кандидат юридических наук и председатель правления Национальной палаты медиаторов Казахстана.
По ее словам, посредничество часто помогало снять напряженность и «найти общий язык между всеми членами семьи», когда вопросы имущества и обеспечения детей были камнями преткновения.
«В результате [консультаций] стороны подписывают медиативное соглашение, которое помогает расставить приоритеты и оформить детали», - продолжает Романовская.
Помимо этого, законных прав у токал нет. Единственное, по словам Максюты, неофициальная жена может в судебном порядке требовать с мужчины денежные средства на расходы по ее содержанию в течение дородового и послеродового периодов, если суд подтвердит отцовство.
«У токал правовой защиты нет», - говорит Максюта.
Однако дети имеют право на содержание независимо от их статуса, если суд также подтвердит их отцовство.
«Алименты ребенок, который рожден вне брака, будет получать наравне с детьми, которые родились в браке. То же касается и других вопросов содержания, наследования», - продолжает она.
По словам Нуртас, это отражение того положения, в котором оказались казахстанские женщины. Она уверена, что токал движет исключительно материальная мотивация.
«Других мотивов нет. Если бы женщины были более самодостаточными, все могло быть иначе», - рассуждает режиссер и продюсер.
«Само общество должно открыто осуждать такие случаи до тех пор, пока мужчины не осознают, что так с женщинами не поступают. Этот фильм был снят по этой причине; это попытка вынести то, что все обсуждают на кухне, на уровень общественной дискуссии».
