СЕМЬИ БАКИНСКИХ НЕФТЯНЫХ МИЛЛИОНЕРОВ ТРЕБУЮТ КОМПЕНСАЦИИ

Потомки крупнейших азербайджанских нефтяных магнатов начала ХХ века, репрессированных советским режимом, судятся с государством по поводу конфискованного имущества.

Семь лет тому назад, родственники давно умерших нефтебаронов Зейналабдина Тагиева, Мусы Нагиева и Муртузы Мухтарова впервые подали иск против государства. Затем последовали еще 11 исков в различных судах Азербайджана с требованием возвратить наследникам национализированные советской властью дома и дворцы.

«Наши предки были очень богаты, но мы хотим вернуть только часть их имущества. Мы добиваемся возврата только нежилых зданий. Мы не собираемся кого-либо выселять, хотя семью моего прадеда буквально выкинули на улицу, даже не позволив забрать личные вещи», – говорит Наиля Абдуллаева, правнучка Тагиева.

Бакинский нефтяной бум конца ХIХ, начала ХХ века позволил многим рядовым людям обрести сказочное богатство. Больше 90 процентов нефти, добываемой в Российской империи, в то время давали бакинские промыслы. Кроме Баку нефть добывали только в Астрахани и в Грозном. После установления советской власти в Азербайджане, все имущество нефтяных магнатов было конфисковано, а они сами были отправлены в ГУЛАГ или просто расстреляны без суда и следствия.

Только в 1998 г. некий Юсиф Абдуллаев, адвокат и потомок аристократических семей бакинских ханов, первым решился начать борьбу за свое право на наследство. В своем иске, поданном в суд Сураханского района, он высказал претензии на имение Бакихановых в селе Амирджаны и выиграл дело. «Там сейчас живет мой двоюродный брат. Сураханский суд так же подтвердил мое родство с нефтяным магнатом Муртузой Мухтаровым», – говорит Абдуллаев.

Поначалу Мухтаров водил фаэтон. Накопив небольшой капитал, он выгодно вложил его в перспективную нефтяную промышленность. В 1919 г. капитал Мухтарова достиг 9 миллионов рублей, что тогда являлось огромным состоянием.

Выиграв дело, Абдуллаев начал искать архивные материалы об имуществе Мухтарова. Он выяснил, что только в Баку у его предка было 13 имений, 2 завода по переработке нефти, огромные земельные участки, дендрарий и маяк. Кроме этого, он владел имениями и производственными учреждениями в Грозном, Кисловодске, Петербурге и Москве. По словам Абдуллаева, труднее всего определить объем имущества за рубежом, из-за нехватки документов.

В прошлом году, Абдуллаев возбудил иск в Сабаильском суде о возврате двух объектов, ранее принадлежавших его предку. На этот раз ему не повезло. Сабаильский суд не только не удовлетворил его новый иск, но и аннулировал предыдущее решение суда.

«Судья сказал, что мое родство с Мухтаровым определили неправильно, и я ему вовсе не родственник», – говорит Абдуллаев. «Сам Мухтаров умер до большевистской революции 1917 г., а его жена и пятеро детей погибли в ГУЛАГе. Поэтому у него не осталось прямых наследников. Но у Мухтарова были две сестры Тукезбан и Зиньет. Будучи родственником Тукезбан, я – представитель потомков сестер Мухтарова».

Одно из зданий, на которое претендует Абдуллаев, является красивейшим архитектурным памятником Баку. В наши дни в нем расположены «Дворец Счастья» – главное управление по регистрации браков, Союз композиторов и другие организации.

«Здание просто пропадает. Здесь уже много десятилетий не проводился ремонт, хотя Союз композиторов неплохо зарабатывает на аренде помещения. Если бы здание было частной собственностью, оно не было бы в таком ужасном состоянии», – говорит представитель Союза композиторов, пожелавший остаться неизвестным.

Часть здания, где находится «Дворец Счастья» сохранилась лучше. «Правда, капитальный ремонт мы давно не делали, но постоянно следим за порядком и содержим здание в надлежащем состоянии. Если что-то портится, сразу зовем ремонтников», – говорит Майя Гасанова, директор управления по регистрации браков. По ее мнению, неправильно отдавать в частное владение здание, где много лет находится государственное учреждение.

Сабаильский суд так же не признал родство Наили Абдуллаевой с другим нефтебароном Тагиевым. «Я не просто дальняя родственница, я его правнучка», – заявила она IWPR.

Абдуллаева претендует на три здания из империи ее прадеда. Это – здание Музея истории, фабрика имени Тагиева и здание Бакинского универмага.

Директор Музея истории Наиля Велиханова говорит, что она шокирована перспективой передачи здания в частные руки. «Сохранение фонда требует больших денег, а для выселения музея потребуется еще больше средств. Приватизация музея - плохая идея, хотя государство и не в состоянии содержать музей подобающим образом. Уже три года как мы начали ремонт, но смогли отремонтировать только один этаж. Чтобы закончить всю работу, ждем средств от Всемирного банка. Приватизировать предметы истории можно позволить только очень богатому человеку, помешанному на истории», – заявила она.

Тагиев был самым богатым из всех нефтяных магнатов. Его капитал оценивался в 30 миллионов рублей. Он тоже был простолюдином. Советская власть оставила его ни с чем. Тагиев умер в нищете в 1924 г. Всех его детей постигла та же участь. Его младшая дочь Сара Тагиева жила в ужасных условиях и умерла в 1993 г., когда доброе имя ее отца уже было восстановлено.

«Мой прадед был благотворителем, он много сделал для народа и страны. Но ему и членам его семьи ответили неблагодарностью. Пора исправлять эту историческую несправедливость», – говорит Абдуллаева.

Диляра Нагиева требует у государства пять имений, принадлежавших ее деду Мусе Нагиеву. Это – здания больницы имени Мусы Нагиева, книжного пассажа, офис российской нефтяной компании «Лукойл», дом офицеров и 69-ый дом на проспекте Нефтчиляр. Суды Сабаильского и Хатаинского района отклонили ее иск. До того, как стать владельцем состояния в размере 10 миллионов рублей, Муса Нагиев был обычным землекопом. Он не дожил до установления советской власти в Азербайджане. Во время кровавых межнациональных стычек в марте 1918 г., сильно пострадал дворец Исмаиллия, гордость и радость Нагиева, построенный и названный в честь единственного его сына, умершего в малолетнем возрасте. Нагиев не смог оправиться от шока и умер ровно год спустя, в марте 1919 г.

«Его единственная дочь также умерла в малолетнем возрасте, и Нагиев усыновил своего племянника, моего отца, который был талантливым, но бедным театральным актером. Это усыновление спасло его от коммунистов», – рассказывает Нагиева.

Проиграв дела во всех районных судах, наследники обратились в Апелляционный Суд, где повторно получили отклонение.

Правительство борется против наплыва требований компенсации. Глава Бакинской мэрии Гаджибала Абуталыбов заявил в интервью телеканалу «АНС», что раздача государственного имущества посторонним людям только потому, что они являются родственниками бывших владельцев, нелепая идея. «Имения, на которые они претендуют, в течение десятков лет принадлежали государству. Только суд может решать дальнейшую судьбу этих зданий», –заявил мэр.

Независимый юрист Фарзали Алиев считает, что дела о наследстве относятся к разряду сложных. По его словам, доказать свое право – это еще половина дела. «В первую очередь суды требуют предъявить исторические доказательства, или, как мы говорим, «немых» свидетелей. А это осложняет дело, поскольку найти необходимые документы в архиве обычно невозможно. В случае выигрыша дела, наследник должен обеспечить жильцов равноценной жилплощадью», – говорит юрист.

Однако, многие наследники не в состоянии купить квартиру даже одной семье, не говоря о жильцах целого дома.

Но наследники намерены продолжить борьбу в Европейском суде по правам человека. «Потомки Ашурбекова, Гаджиевского, Дадашева и Данилова ждут результатов наших дел. Если мы их выиграем, они тоже начнут бороться за возвращение имущества своих предков», – говорит правнучка Тагиева.

Самира Ахмедбейли, независимый журналист, Баку.