Никакого просвета для туркменских НПО
Разговоры о введении реформистских принципов не облегчили неправительственным организациям получение легального статуса.
Никакого просвета для туркменских НПО
Разговоры о введении реформистских принципов не облегчили неправительственным организациям получение легального статуса.
За два года, прошедших после прихода к власти нового туркменского президента Гурбангулы Бердымухаммедова и его обещаний ослабить жесткий государственный контроль, положение неправительственных организаций в стране не изменилось к лучшему.
Разговоры Бердымухаммедова о реформе и мерах по изменению пагубной стратегии его предшественника Сапармурата Ниязова в таких сферах как здравоохранение и образование пробудили надежду на то, что в стране пройдет обобщенная либерализация и что неправительственным организациям (НПО) позволят возобновить работу.
По словам местных обозревателей, этого не произошло.
Деятельность правозащитных групп, даже преследующих такие невинные цели как помощь пожилым людям и пчеловодство, по-прежнему рассматривают как недопустимую. В регистрации таким организациям продолжают отказывать. С тех пор, как к власти пришел Бердымухаммедов, ни одна организация не получила разрешения на работу.
Новый закон об общественных организациях, принятый в 2003 году, был разработан с целью дать правительству полный контроль над деятельностью, финансированием и активами неправительственных организаций.
Для законного осуществления деятельности НПО обязаны получить регистрацию в Министерстве юстиции. По причине того, что организации не могут сделать этого, они рискуют подвергнуться преследованию за «нелегальную деятельность».
На первый взгляд, Туркменистан имеет здоровое гражданское общество, насчитывающее несколько сотен организаций. Однако эти организации являются либо финансируемыми правительством институтами, работающими от лица женщин, детей, молодежи и ветеранов Великой отечественной войны, или полукоммерческими организациями, занимающимися поддержкой искусства, спорта и бизнеса.
Деятельность всех этих организаций санкционируется и контролируется правительством страны, поэтому у этих организаций нет проблем с регистрацией.
Даже при таких условиях, по словам местного аналитика, только около 150 НПО, одобренных правительством на бумаге, фактически осуществляют свою деятельность, а остальные не существуют.
Заявления на регистрацию от других НПО либо отклоняются сразу, либо годами остаются без резолюции.
По словам чиновника из Министерства юстиции, пожелавшего остаться неизвестным, в некоторых инстанциях организациям заявляют, что их деятельность будет частично совпадать с функциями правительственных агентств или одобренных НПО.
Несмотря на это многие местные благотворительные организации стремятся решить вопросы, которые правительство долгое время игнорировало – например, помощь безработным, пожилым людям или другим уязвимым слоям общества.
Безработный преподаватель, который хотел создать организацию по проведению бизнес-тренингов для домохозяек и незанятой молодежи, сказал, что дожидается ответа от Министерства юстиции больше двух лет.
«Я потерял веру в то, что удастся реализовать свои хорошие и полезные планы»,- сказал он.
Активист из Ашгабата рассказал, что он и его коллеги потеряли любую надежду на то, что им позволят работать с пожилыми людьми.
«Эти люди, которые были готовы работать с пожилыми людьми, потеряли надежду, а пожилые, нуждающиеся в помощи, остались ни с чем», - сказал он.
Также не удалось добиться регистрации группе ученых из Ашгабата, которые хотели использовать свои знания, чтобы обучать фермеров выращиванию экологически чистой продукции; группе, которая хотела заняться организацией летних лагерей для детей; специалисту по сельскому хозяйству, который хотел создать благотворительную организацию по обучению выпускников школ из бедных семей тому, что могло бы приносить им доход – разведению пчел, кролиководству или созданию экологически чистых удобрений.
Этот человек, живущий в Дашогузской области на севере страны, говорит: «Я понял, что не смогу себе позволить зарегистрироваться, не хватит нервов, времени и денег на поездки в министерство, поэтому действую на свой страх и риск без регистрации».
Он задается вопросом о мотивах властей для блокирования таких организаций.
«Спрашивается, кому от этого лучше? Государству, властям? Сами они ничего не могут предложить взамен», - говорит он.
Аналитик из Ашгабата пояснил, как чиновники из Министерства юстиции ищут ошибки в документах, чтобы отказать желающим, получить регистрацию.
«Чиновники находят разные причины, чтобы затянуть дело, и, в конце концов, либо отказать НПО-шникам, либо [дождаться] чтоб им надоело, и они сами отказались от подачи, - сказал медиа-аналитик из города Дашогуза. – Формальных поводов для не принятия документов – масса: отсутствие юридического адреса, какого-нибудь сертификата или справки о психическом здоровье потенциального руководителя НПО».
По словам аналитика, политика отказа в регистрации говорит о страхе властей потерять контроль над каким-либо аспектом общественной жизни.
«Главная причина – в нежелании властей дать возможность людям собираться вместе, вести какую-либо совместную деятельность, ведь даже безобидный кружок по интересам – это единомыслие конкретных людей, а это уже признак инакомыслия, - сказал он. – Туркменские власти не могут этого допустить, вся система в стране построена так, чтобы не дать людям обмениваться мыслями, взглядами, собираться вместе, что-то обсуждать».
Помимо придания легального статуса, регистрация позволила бы независимым НПО подавать документы на получение донорской помощи из-за границы.
Активист по охране окружающей среды из Ашгабата сказал, что у доноров есть правила о выдаче грантов только зарегистрированным НПО. Если средства идут «проправительственным НПО», предупреждает он, «в такой стране как Туркменистан это может означать, что деньги будут направлены на укрепление власти».
До принятия нового законодательства в 2003 году, незарегистрированные НПО имели немного больше свободы действия по работе с грантами от международных донорских организаций.
«До принятия нового закона в Туркменистане вели общественную деятельность при финансовой помощи международных организаций более 200 “инициативных групп”. Большинство из них подавали документы на регистрацию, но так и не смогли зарегистрироваться», - сказала аналитик, раньше работавший на правительство.
Хотя сейчас нет независимых НПО, которые получили бы регистрацию, по отношению к некоторым из них власти настроены особенно враждебно. По словам аналитика, в перечень таких НПО входят правозащитные организации, группы, работающие с образовательными проектами и НПО, целью работы которых является содействие развитию малого и среднего бизнеса, а также активисты по охране окружающей среды.
По словам одного из активистов, не сумевшего получить регистрацию для НПО по организации летних лагерей для молодежи, некоторые организации продолжают работать незаконно. «Это чревато осложнениями», - добавил он.
Журналист из Дашогуза говорит, что активисты из НПО либо уехали из страны, либо действуют тайно.
«Есть такие, кто ушел в глубокое подполье и работает с осторожностью, передавая свои знания, убеждения, навыки тем, кому это интересно, - сказал он. – Мне известны эти люди, но называть их имена не могу, так как все они находятся под подозрением у спецслужб. За каждым установлен негласный контроль в виде прослушивания телефонных разговоров, просмотра электронной переписки и даже визуальное наблюдение. Некоторых из них держат под домашним арестом во время проведения каких-либо мероприятий вроде приезда в страну иностранных делегаций».
Невозможность зарегистрировать даже самое безобидное НПО душит в зародыше любую деятельность гражданского общества.
«Уже несколько лет не происходит даже попыток зарегистрироваться, потому что это бессмысленное и бесполезное занятие, - говорит журналист. – «Само слово “НПО” опасно произносить, потому что можно навлечь на себя подозрение в организации людей, что чревато весьма неприятными последствиями и вниманием со стороны спецслужб».
(Имена опрошенных были опущены из соображений их безопасности)
Разговоры Бердымухаммедова о реформе и мерах по изменению пагубной стратегии его предшественника Сапармурата Ниязова в таких сферах как здравоохранение и образование пробудили надежду на то, что в стране пройдет обобщенная либерализация и что неправительственным организациям (НПО) позволят возобновить работу.
По словам местных обозревателей, этого не произошло.
Деятельность правозащитных групп, даже преследующих такие невинные цели как помощь пожилым людям и пчеловодство, по-прежнему рассматривают как недопустимую. В регистрации таким организациям продолжают отказывать. С тех пор, как к власти пришел Бердымухаммедов, ни одна организация не получила разрешения на работу.
Новый закон об общественных организациях, принятый в 2003 году, был разработан с целью дать правительству полный контроль над деятельностью, финансированием и активами неправительственных организаций.
Для законного осуществления деятельности НПО обязаны получить регистрацию в Министерстве юстиции. По причине того, что организации не могут сделать этого, они рискуют подвергнуться преследованию за «нелегальную деятельность».
На первый взгляд, Туркменистан имеет здоровое гражданское общество, насчитывающее несколько сотен организаций. Однако эти организации являются либо финансируемыми правительством институтами, работающими от лица женщин, детей, молодежи и ветеранов Великой отечественной войны, или полукоммерческими организациями, занимающимися поддержкой искусства, спорта и бизнеса.
Деятельность всех этих организаций санкционируется и контролируется правительством страны, поэтому у этих организаций нет проблем с регистрацией.
Даже при таких условиях, по словам местного аналитика, только около 150 НПО, одобренных правительством на бумаге, фактически осуществляют свою деятельность, а остальные не существуют.
Заявления на регистрацию от других НПО либо отклоняются сразу, либо годами остаются без резолюции.
По словам чиновника из Министерства юстиции, пожелавшего остаться неизвестным, в некоторых инстанциях организациям заявляют, что их деятельность будет частично совпадать с функциями правительственных агентств или одобренных НПО.
Несмотря на это многие местные благотворительные организации стремятся решить вопросы, которые правительство долгое время игнорировало – например, помощь безработным, пожилым людям или другим уязвимым слоям общества.
Безработный преподаватель, который хотел создать организацию по проведению бизнес-тренингов для домохозяек и незанятой молодежи, сказал, что дожидается ответа от Министерства юстиции больше двух лет.
«Я потерял веру в то, что удастся реализовать свои хорошие и полезные планы»,- сказал он.
Активист из Ашгабата рассказал, что он и его коллеги потеряли любую надежду на то, что им позволят работать с пожилыми людьми.
«Эти люди, которые были готовы работать с пожилыми людьми, потеряли надежду, а пожилые, нуждающиеся в помощи, остались ни с чем», - сказал он.
Также не удалось добиться регистрации группе ученых из Ашгабата, которые хотели использовать свои знания, чтобы обучать фермеров выращиванию экологически чистой продукции; группе, которая хотела заняться организацией летних лагерей для детей; специалисту по сельскому хозяйству, который хотел создать благотворительную организацию по обучению выпускников школ из бедных семей тому, что могло бы приносить им доход – разведению пчел, кролиководству или созданию экологически чистых удобрений.
Этот человек, живущий в Дашогузской области на севере страны, говорит: «Я понял, что не смогу себе позволить зарегистрироваться, не хватит нервов, времени и денег на поездки в министерство, поэтому действую на свой страх и риск без регистрации».
Он задается вопросом о мотивах властей для блокирования таких организаций.
«Спрашивается, кому от этого лучше? Государству, властям? Сами они ничего не могут предложить взамен», - говорит он.
Аналитик из Ашгабата пояснил, как чиновники из Министерства юстиции ищут ошибки в документах, чтобы отказать желающим, получить регистрацию.
«Чиновники находят разные причины, чтобы затянуть дело, и, в конце концов, либо отказать НПО-шникам, либо [дождаться] чтоб им надоело, и они сами отказались от подачи, - сказал медиа-аналитик из города Дашогуза. – Формальных поводов для не принятия документов – масса: отсутствие юридического адреса, какого-нибудь сертификата или справки о психическом здоровье потенциального руководителя НПО».
По словам аналитика, политика отказа в регистрации говорит о страхе властей потерять контроль над каким-либо аспектом общественной жизни.
«Главная причина – в нежелании властей дать возможность людям собираться вместе, вести какую-либо совместную деятельность, ведь даже безобидный кружок по интересам – это единомыслие конкретных людей, а это уже признак инакомыслия, - сказал он. – Туркменские власти не могут этого допустить, вся система в стране построена так, чтобы не дать людям обмениваться мыслями, взглядами, собираться вместе, что-то обсуждать».
Помимо придания легального статуса, регистрация позволила бы независимым НПО подавать документы на получение донорской помощи из-за границы.
Активист по охране окружающей среды из Ашгабата сказал, что у доноров есть правила о выдаче грантов только зарегистрированным НПО. Если средства идут «проправительственным НПО», предупреждает он, «в такой стране как Туркменистан это может означать, что деньги будут направлены на укрепление власти».
До принятия нового законодательства в 2003 году, незарегистрированные НПО имели немного больше свободы действия по работе с грантами от международных донорских организаций.
«До принятия нового закона в Туркменистане вели общественную деятельность при финансовой помощи международных организаций более 200 “инициативных групп”. Большинство из них подавали документы на регистрацию, но так и не смогли зарегистрироваться», - сказала аналитик, раньше работавший на правительство.
Хотя сейчас нет независимых НПО, которые получили бы регистрацию, по отношению к некоторым из них власти настроены особенно враждебно. По словам аналитика, в перечень таких НПО входят правозащитные организации, группы, работающие с образовательными проектами и НПО, целью работы которых является содействие развитию малого и среднего бизнеса, а также активисты по охране окружающей среды.
По словам одного из активистов, не сумевшего получить регистрацию для НПО по организации летних лагерей для молодежи, некоторые организации продолжают работать незаконно. «Это чревато осложнениями», - добавил он.
Журналист из Дашогуза говорит, что активисты из НПО либо уехали из страны, либо действуют тайно.
«Есть такие, кто ушел в глубокое подполье и работает с осторожностью, передавая свои знания, убеждения, навыки тем, кому это интересно, - сказал он. – Мне известны эти люди, но называть их имена не могу, так как все они находятся под подозрением у спецслужб. За каждым установлен негласный контроль в виде прослушивания телефонных разговоров, просмотра электронной переписки и даже визуальное наблюдение. Некоторых из них держат под домашним арестом во время проведения каких-либо мероприятий вроде приезда в страну иностранных делегаций».
Невозможность зарегистрировать даже самое безобидное НПО душит в зародыше любую деятельность гражданского общества.
«Уже несколько лет не происходит даже попыток зарегистрироваться, потому что это бессмысленное и бесполезное занятие, - говорит журналист. – «Само слово “НПО” опасно произносить, потому что можно навлечь на себя подозрение в организации людей, что чревато весьма неприятными последствиями и вниманием со стороны спецслужб».
(Имена опрошенных были опущены из соображений их безопасности)
