Местные герои против центрального правительства на таджикском востоке
Смерть известного лидерa в Бадахшане углубляет недоверие к властям.
Местные герои против центрального правительства на таджикском востоке
Смерть известного лидерa в Бадахшане углубляет недоверие к властям.
Убийство влиятельного местного лидера в юго-восточной области Таджикистана в Бадахшане потрясло общественность области, усугубив и без того сложное положение в регионе.
Тысячи людей присоединились к акции протеста в областном центре Хорога, после смерти Имомназара Имомназарова, который был убит в результате аттаки на его дом 22 августа.
Имомназаров был влиятельной фигурой в Бадахшане, который пользовался уважением, как полевой командир времен гражданской войны в 1992-97 годах. Его смерть пришла в регион в то время, когда ситуация оставалась напряженной после перестрелки между правительственными войсками и сторонниками Талиба Аембекова, начальника погранзаставы, который отказался выдать подозреваемых в убийстве высокопоставленного офицера региональной службы безопасности.
Боевые действия, повлекшие за собой смерть 48 человек, закончились прекращением огня, которому содействовали группа переговорщиков , в состав которой вошли представители Фонда Ага Хана и священнослужители исмаилитской ветви ислама, которая распространена на юго востоке страны.
Региональный директор IWPR в Центральной Азии Aбахон Султонназаров объясняет, почему был такой всплеск общественного гнева на смерть Имомназарова.
Абахон Султонназаров: В таком всплеске общественного недовольства не было ничего удивительного. Порядка 3000 и 4000 жителей провинциального города Хорога и его окрестностей принимали участие в акциях протеста.
С одной стороны, они были возмущены убийством местного лидера , который сыграл важную роль в деле прекращению огня. После того, как Ага Хан призвал к спокойствию, сторонники Имомназарова были в числе первых, кто сложил оружие. Я слышал от своих контактов в Бадахшане, что процесс разоружения тронулся только после того, когда Имомназаров призвал своих сторонников сдать оружие, имеющееся у них на руках.
Более того, люди были в ярости, потому что они видели в его убийстве нападки на местную общину, которая держится на неформальных лидерах, как Имомназаров. Кроме того, они почувствовали себя обманутыми, так как они сделали все возможное, чтобы не нарушить достигнутое перемирие, и не ожидали, что произойдет нечто подобное.
Среди населения региона, есть недоверие как к местным, так и центральным органам власти. Такое отношение к обеим сторонам обусловлено тем, что губернатор и региональные ведомственные руководители министерств назначаются в столице, и, как правило они выбираются по принципу лояльности к центру, а не потому, что представляют интересы народа в Бадахшане.
IWPR: Власти начали расследование обстоятельства смерти Имомназарова . Есть ли какие-либо новые сведения о возможных виновниках?
Султонназаров: Местные жители подозревают, что его убийство – дело рук спецназа, но официальные власти отрицают обвинения . Вместо этого идут разговоры о теории заговора некой «третьей силы», предположительно из зарубежа , которая заинтересована в дестабилизации ситуации в Таджикистане. Но даже если бы это было так, люди задаются вопросом, как внешние силы могли провернуть эту операцию, когда в Хороге повсюду стояли правительственные войска и милиция, а на подходах к городу были поставлены контрольно-пропускные пункты . Все это вызывает сомнение, что расследование действительно докопается до истины.
IWPR: Когда правительственные войска в июле были направлены в регион, они столкнулись с жестким вооруженным сопротивлением. Как это можно объяснить?
Султонназаров: Судя по тому, что мне рассказали люди, которые были на месте во время боевых действий, основная часть огнестрельного оружия, которая была на руках у местных жителей, фактически была изъята у неопытных солдат. Им в руки даже попал БТР.
IWPR: Почему неформальные лидеры, как Имомназаров играют такую большую роль в Бадахшане?
Султонназаров: Это связано с тем, что они пользуются большим авторитетом и способны повести за собой людей. К тому же, сыграл свою роль и менталитет горного народа, проживающего обособленно в отдаленной части страны, который всегда сплачивается в трудные минуты. Единство и умение надеяться на самих себя всегда были ключом к выживанию, и на протяжении веков эта роль выполнялась местными лидерами.
Они зачастую выходят их числа влиятельных людей региона. Это может быть и не совсем в интересах официальной власти, которая вынуждена конкурируровать с ними за влияние среди населения, но такова реальность, которую необходимо учитывать при работе с Бадахшаном.
IWPR: Можно ли их сравнить с такими общественными фигурами, которые входят в совет старейшин, или которые являются религиозными лидерам, как скажем, в соседнем Кыргызстане?
Султонназаров: Нет, это немного другое. В Бадахшане, эти лидеры, как правило, не старики, а мужчины, которым за 50. Они были командирами повстанцев времен гражданской войны и приобрели свою репутацию в борьбе с правительственными войсками.
После окончания войны они сохранили свое влияние и не потому, что люди боятся их, а потому, что они считают их неотъемлемой частью сообщества. Они продолжают относиться к ним, как к неформальным лидерам.
IWPR: В чем причина такого лояльного отношения к ним местных жителей?
Султонназаров: Они играют ключевую роль в качестве арбитров в урегулировании конфликтных ситуаций, так как правоохранительные органы не воспринимаются как структура, которая работает эффективно, а судебные органы замешаны в коррупции.
Кроме того, они часто оказывают помощь и финансовую поддержку людям, заполняя пробелы в предоставлении социальной помощи со стороны государства. Нередко можно услышать истории людей, которые получили помощь от таких лидеров как Имомназаров в погашении кредита банка, ипотечного кредита или в других трудных жизненных ситуациях.
У них есть свои бизнес-интересы и финансовые ресурсы. Сразу после гражданской войны, бывшие полевые командиры в рамках процесса примирения и реинтеграции, получили финансовую помощь для создания коммерческих предприятий. С течением времени эти компании стали приносить им прибыль.
IWPR: Имомназаров, как Вы объяснили, пользовался уважением в Бадахшане, но центральные власти обвинили его и трех других, включая Аембекова и Мамадбокира Мамадбокирова в наркоторговле и контрабандой табачных изделий.
Султонназаров: Отношения между правительством и этими бывшими командирами никогда не были легкими, каждая сторона показывала свою силу. Как правило ситуация выходила из-под контроля, когда, несмотря на достигнутые договоренности, обе стороны чувствовали, что другая сторона не сдержала свое обещание и не выполняет взятых на себя обязательств.
В свое время, бывшим командирам предложили государственные должности –Аембеков был назначен командиром пограничного поста в Ишкашиме, а Мамадбокиров раньше отвечал за пограничную заставу в Мургабе. Когда правительство чувствовало, что их влияние усливается и они начинают представлять угрозу, оно оказывало давление на них, чтобы усилить свой контроль. В 2008 году Mамадбокиров, был вовлечен в инцидент, когда было подвергнуто обстрелу здание полицейскийого участок в Хороге.
Конфронтацию удалось предотвратить, когда вмешался президент Рахмон заявив об амнистии тех, кто готов сдаться добровольно. Что касается незаконного оборота наркотиков, то за последние десять лет, это не является такой большой проблемой, как было раньше. Бадахшан, граничащий с Афганистаном, был одним из основных маршрутов незаконного оборота наркотиков, но после распада Советского Союза, дорога, которая соединяла регион с Россией через Кыргызстан, уже не используется так интенсивно, как раньше. Вместо этого Бадахшан стал развивать коммуникации и связь для торговли с Китаем.
IWPR: Бадахшан рассматривался как наиболее стабильный регион Таджикистана. Как можно объяснить то, что там произошло?
Султонназаров: Это, конечно, верно, что Бадахшан оставался наиболее стабильным в течении многих лет, в отличие от других частей страны как, например, восточные районы Таджикистана, где растет угроза исламского радикализма. Но есть политические, экономические факторы, а также вопросы безопасности, которые могли подтолкнуть центральные власти к тому, чтобы наконец-то взяться за Бадахшан, с целью усиления контроля над регионом.
Конечно проблемы, связанные с убийством регионального начальник службы безопасности требовали реакции со стороны властей. Но способ, который был выбран властями - использование армии для поимки подозреваемых - воспринимается общественностью как непропорциональный ответ и как демонстрации силы для того, чтобы воспользоваться этим инцидентом в качестве удобного предлога для наведения порядка.
Понятно, что с течением времени, местные авторитеты все чаще рассматривались как растущая угроза центральному правительству. В других частях Таджикистана, правительство уже приняло меры, чтобы искоренить их, но они остались в Бадахшане.
Кроме того, люди в Бадахшане известны своей независимостью. Они готовы критиковать правительство открыто, и общественные протесты, разного рода митинги не являются чем-то необычным, как это принято в других частях страны. А когда есть противостояние, местный народ будет на стороне местных неформальных лидеров, а не государственной власти. Так что, власти опасались и того, что если в Таджикистане будут иметь место массовые протесты, они вполне могут начаться в Бадахшане.
Более того, нельзя оставлять в стороне и растущую экономическую роль Бадахшана, где проходит граница с Китаем. Здесь сталкиваются интересы различных групп влияния, конкурирующих в борьбе за контроль над приграничной торговлей.
Это не просто противостояник местных заинтересованных групп с влиятельными кругами в Душанбе, которые тоже хотят отхватить кусок бизнеса. Это намного сложнее. Речь идет о влиятельных людях, связанных с местными властями, о теневом бизнесе, а также о группах,представляющих интересы высокопоставленных чиновников из центра.
Конечно, было бы чересчур упрощенно сводить последние события в регионе только к борьбе групп за контроль над торговлей с Китаем. Но взаимодействие политических и бизнес-интересов, и борьба за контроль этой прибыльной отрасли является важным фактором для того, чтобы понять что происходит за кулисами.
IWPR: Что означают эти события для остальной части Таджикистана?
Султонназаров: Хотя люди в Бадахшане не доверяют центральной власти, а убийство Имомназарова только ухудшило ситуацию, это не изменило к ним отношения остальной части страны. Гражданское общество и средства массовой информации в других частях Таджикистана выразили возмущение поведением правительства, которое недооценило ситуацию и вместо поимки виновных правоохранительными органами, ввели войска и провели военную операцию, в результате чего было убиты люди.
Статья таджикской журналистки выразила это отношение, где она, выразила соболезнование родным и близким тех, кто погиб - как мирным гражданам из числа местного населения, так и молодым солдатам – написала "Теперь мы все памирцы".
К сожалению, таджикское государственное телевидение не смогло объективно осветить то, что происходило в Бадахшане. Вместо этого на каналах шли концерты и показывали новости про успехи в сельском хозяйстве. Те, кто хотел знать, что в действительности происходит, искали ответы в интернете, в частности, в социальных сетях.
Были также заявления и реакция таджиков из других регионов. Одни создавали кампанию под названием минуты молчания в память о жертвах, другие призвали к бойкоту сотовых компаний, которые под давлением властей отключили связь с Бадахшаном.
В стране, в которой очень сильно разделение по региональному признаку, такие публичные проявления солидарности с народом Бадахшана дают надежду на лучшее.
Интервью провела Сауле Мухаметрахимова, редактор IWPR в Центральной Азии.
Если вы хотите, прокомментировать или задать вопрос об этой истории, пожалуйста, свяжитесь с нашей Центральной Азии редакционной командой в feedback.ca@iwpr.net
