Инвестиции в Узбекистан: инициатива новая – проблемы прежние

Отсутствие интереса заставило узбекское правительство продлить сроки тендеров на приватизацию государственных объектов.

Аналитики, опрошенные IWPR, не считают удивительным, что не так уж много потенциальных покупателей выразили желание принять участие в тендере. Экономика Узбекистана в большой степени подвержена государственному контролю, предпринимательская деятельность подвергается вмешательству правительства, а текущий процесс приватизации далек от прозрачного.

В марте снова были продлены сроки объявленных в прошлом году тендеров на приватизацию 26 государственных объектов, среди которых «Коканд спирт», крупная фабрика по производству удобрений в Самарканде, Узбекуголь и гостиничный комплекс «Марказий».

Все эти государственные объекты реализуются в рамках приватизационной программы, завершение которой запланировано на конец 2010 года.

Большинство выставляемых на продажу компаний задействовано в добыче и переработке минеральных ресурсов Узбекистана, а также в химической, пищевой, строительной и рекреационной сферах.

Кроме того, власти выставили для приватизации Ташкентский авиазавод, оператора связи Узбектелеком и два пятизвездочных отеля в столице - Grand Mir и Dedeman Silk Road.

Аналитики считают, что объявить о приватизации объектов правительство заставил мировой финансовый кризис, одним из последствий которого стало падение цен на такой товар, как хлопок.

В ужесточившихся экономических условиях Узбекистан обнаружил невыгодным ведение бизнеса, который - во всяком случае, когда дело касается промышленности - приходит в упадок и изживает себя.

Антикризисная программа на 2009 год, принятая в прошлом году, сосредоточена на привлечении инвестиций для усовершенствования промышленных предприятий современными технологиями.

Что не изменилось с тех пор, так это контроль правительства в частном секторе, и, по мнению аналитиков, пока ситуация не изменится, попытки приватизации пользы не принесут.

Помимо прочих препятствий аналитики ссылаются на банковскую систему, в которой, как говорят предприниматели, их счета открыты для контроля со стороны властей. На практике Центральный банк, находящийся в подчинении правительства, может заморозить поток наличности или запретить конвертацию национальной валюты, несмотря на то, что законодательство позволяет иностранным инвесторам свободное движение капитала.

«Центробанк лично решает, кому из инвесторов конвертацию разрешить, а кому – нет», - сказал местный экономист.

Но, когда наступает «время перемен», даже инвесторы, заручившиеся поддержкой и обещаниями чиновников высокого ранга в беспрепятственной конвертации, могут внезапно столкнуться со сложностями.

В результате чего многие из пришедших в страну инвесторов ушли из нее.

Бывали случаи, когда иностранный партнер создает совместное предприятие, а когда дело налаживается, его вытесняют из бизнеса и страны. Например, в 2006 году американская золотодобывающая компания Ньюмонт (Newmont) была вынуждена покинуть рынок Узбекистана, когда совместное предприятие «Зарафшан-Ньюмонт», в которое входила компания, перешло под контроль государственного Навоийского горно-металлургического комбината. Суды Узбекистана вынесли решение не в пользу американской компании, в чем многие обозреватели увидели пример соглашательства судебной ветви с планами правительства.

По словам Досыма Сатпаева, директора Группы оценки рисков из Казахстана, бизнес и политика в Узбекистане тесно взаимосвязаны.

«Правящая элита заинтересована в сохранении тотального государственного контроля над ключевыми отраслями экономики», - сказал он.

Такая банковская система вкупе с ограничениями на конвертацию валюты, по его мнению, позволяет предположить, что «инвесторы побоятся рисковать, и приватизация в Узбекистане затянется на долгие годы».

Сомнительная международная репутация Узбекистана так же смущает иностранных инвесторов. Многие из инвесторов, работавших на территории Узбекистана, были вынуждены свернуть свою деятельность после наложенных на страну санкций вследствие трагических событий 13 мая 2005 года, когда правительственные войска расстреляли мирную демонстрацию в Андижане.

Когда Запад потребовал справедливого расследования, узбекское правительство усилило давление на иностранные компании, вытеснило их из страны, а финансы некоторых фирм национализировало.

В условиях ухудшившегося мирового климата, когда бизнес в Узбекистане особенно неблагоприятен, инвестиционная картина так же не впечатляет.

По мнению Ташпулата Юлдашева, узбекского политолога в эмиграции, некоторые активы находятся на рынке уже более трех лет, и покупателей на них нет.

Другим сдерживающим фактором для потенциальных инвесторов является неясность относительно того, как оценивались эти активы.

Некоторые утверждают, что в стоимостном выражении компании продаются по сниженным ценам. По словам аналитиков, Узбекуголь, например, владение которым откроет доступ к крупным месторождениям угля, продается слишком дешево, учитывая, что его стоимость чуть более 30 миллионов долларов.

«Недооцененными являются практически все выставляемые на тендер активы», - говорит ташкентский экономист Камрон Алиев.

Другой комментатор, пожелавший остаться неназванным, сказал, что продажа активов пошла бы легче, если бы «ценники» давали международные консультационные фирмы.

«Одной из главных проблем приватизации является отсутствие корректной цены продаваемых объектов, - сказал он. – В случае заинтересованности в продаваемом объекте инвестору необходимо выезжать на место, чтобы посмотреть его состояние. Для этого требуется время и деньги».

(Имена опрошенных были опущены из соображений их безопасности.)