Власти Узбекистана закручивают гайки в отношении правозащитников
Активисты ищут лазейки в законе, чтобы проводить демонстрации.
Власти Узбекистана закручивают гайки в отношении правозащитников
Активисты ищут лазейки в законе, чтобы проводить демонстрации.
: либо проводить общественные протесты и иметь неизбежные проблемы с правоохранительными органами, либо сидеть дома, вести себя тихо и не показываться никому на глаза, как того хотят от них власти.
Узбекские правозащитные организации, которые никогда не имели юридического признания, и члены которых постоянно подвергаются преследованиям, существуют в тени могущественного полицейского государства.
Члены организаций, опрошенные IWPR, рассказали о целом ряде мер, применяемых против них, – от надзора до нападений и арестов.
Один из ведущих активистов из Джизакской области говорит, что он и его коллеги живут под постоянным надзором, который усиливается, когда они выступают с критикой властей.
«В последнее время участились [случаи] преследования правозащитников силовыми органами», - говорит он.
Одну из его коллег недавно вызывали в Службу национальной безопасности (СНБ) для проведения так называемой «профилактической беседы». На самом деле такие беседы представляют собой смесь запугивания и обещаний всевозможных льгот взамен на прекращение правозащитной деятельности.
Активист также рассказал, что у дома его другого коллеги постоянно дежурят автомобили, и что милиционеры в штатском, сидящие в них, говорят всем его посетителям, что с жалобами надо идти в государственные органы, а не к гражданским активистам.
Помимо этого, сказал он, службы безопасности применяют более сложные методы и используют агентов, которые проникают в среду правозащитников и сеют среди них раздор.
«Мы живем в сложных условиях, - говорит он. – Госорганы делают все для того, чтобы рассорить правозащитников между собой, распуская всяческие сплетни».
Был случай, рассказал он, когда члена правозащитной организации вызвали на допрос, а затем власти распустили слух, что она «продалась». «Среди правозащитников возникает недоверие друг к другу», - сказал он.
Несмотря на существующую атмосферу страха, правозащитники продолжают время от времени проводить протесты с намерением повысить уровень информированности общественности о проблемах.
Из-за этого они вступают в прямой конфликт с репрессивными законами Узбекистана об общественных собраниях.
Для проведения протестов на открытом воздухе требуется разрешение; правозащитным организациям и другим желающим в этом часто отказывают. При попытках провести несанкционированное собрание тут же вмешивается полиция.
Стремясь обойти это положение закона, активисты проводят маленькие акции, именуя их «пикетами». Идея их проведения заключается в том, что пикеты законом не запрещены.
Тем не менее, участники пикетов подвергаются репрессиям: участников пикетирования здания Генеральной прокуратуры в Ташкенте в декабре прошлого года окружили и забрали в участок, хотя их акция прошла без каких-либо проблем.
Когда власти получают информацию о готовящейся акции протеста, они предпринимают меры по недопущению ее проведения. Правозащитники планировали собраться 13 мая этого года и возложить цветы к подножию Монумента мужества в Ташкенте, возведенному в память невинных жертв андижанской трагедии 2005 года. Однако их план провалился – некоторых активистов власти задержали заранее, а другим не позволили покинуть свои дома.
Директор «Комитета узников совести» в Ташкенте, рассказал, что когда он собирался выйти из дома, к нему подошли двое мужчин и сказали: «Если вы покинете ваш дом, мы арестуем вас и отвезем в участок. Мы знаем, что вы один из организаторов».
Двум правозащитникам удалось возложить цветы на монумент, и их тут же задержали сотрудники милиции.
Эту дату власти обошли молчанием. 13 мая 2005 года войска узбекских властей открыли огонь по демонстрации в Андижане, городе на востоке Ферганской долины. В результате погибли и пострадали сотни мирных жителей. Волна арестов, последовавшая за этим событием, коснулась всех подозреваемых в участии в андижанском митинге.
Двое правозащитников из различных частей страны сомневаются в необходимости проведения протестов, считая, что этого недостаточно, а в некоторых случаях может даже привести к обратным результатам.
«Когда подходишь с правовой точки зрения, госорганы и хокимы районов никуда не денутся, - утверждает один. – Но чуть что выбегать на улицу и кричать во весь голос “караул!” - такой подход ничего не решает. Наоборот, даже и те, которые идут к нам, убегут от нас».
Несмотря на очевидную оттепель в отношениях, враждебное отношение страны к западным государствам, которые требовали проведения независимого расследования андижанских событий, до сих пор отражается на отношениях между чиновниками и правозащитными организациями.
«Правозащитники являются агентами США и других западных держав, - сказал сотрудник отдела по борьбе с терроризмом и радикальным исламским экстремизмом МВД страны, который также занимается диссидентами. – Они получают большие гранты на каждую акцию, которую проводят».
По его словам, у милиции есть приказ грубо обращаться с активистами, даже если они не оказывают сопротивления.
«Нас учат, что они являются врагами нашего народа и агентами влияния Запада», - добавил он.
Политолог Камрон Алиев говорит, что предположение о получении организациями значительной финансовой поддержки – миф.
Заявления «о больших барышах, которые получают правозащитники, – обыкновенная чушь», говорит он. «При большом желании в правозащитниках можно увидеть не только американских агентов влияния, но и агентов влияния Турции, Пакистана, Японии и даже Монголии», - добавил он.
«Это выдумки спецслужб. И делается для того, чтобы создать образ врага и настроить народ против правозащитников и демократов в целом. Я не знаю правозащитников, которые живут в роскоши. В отличие от многих их оппонентов в виде чиновников хокимиятов и сотрудников правоохранительных органов», - сказал Алиев.
(Имена опрошенных были опущены из соображений безопасности.)
Узбекские правозащитные организации, которые никогда не имели юридического признания, и члены которых постоянно подвергаются преследованиям, существуют в тени могущественного полицейского государства.
Члены организаций, опрошенные IWPR, рассказали о целом ряде мер, применяемых против них, – от надзора до нападений и арестов.
Один из ведущих активистов из Джизакской области говорит, что он и его коллеги живут под постоянным надзором, который усиливается, когда они выступают с критикой властей.
«В последнее время участились [случаи] преследования правозащитников силовыми органами», - говорит он.
Одну из его коллег недавно вызывали в Службу национальной безопасности (СНБ) для проведения так называемой «профилактической беседы». На самом деле такие беседы представляют собой смесь запугивания и обещаний всевозможных льгот взамен на прекращение правозащитной деятельности.
Активист также рассказал, что у дома его другого коллеги постоянно дежурят автомобили, и что милиционеры в штатском, сидящие в них, говорят всем его посетителям, что с жалобами надо идти в государственные органы, а не к гражданским активистам.
Помимо этого, сказал он, службы безопасности применяют более сложные методы и используют агентов, которые проникают в среду правозащитников и сеют среди них раздор.
«Мы живем в сложных условиях, - говорит он. – Госорганы делают все для того, чтобы рассорить правозащитников между собой, распуская всяческие сплетни».
Был случай, рассказал он, когда члена правозащитной организации вызвали на допрос, а затем власти распустили слух, что она «продалась». «Среди правозащитников возникает недоверие друг к другу», - сказал он.
Несмотря на существующую атмосферу страха, правозащитники продолжают время от времени проводить протесты с намерением повысить уровень информированности общественности о проблемах.
Из-за этого они вступают в прямой конфликт с репрессивными законами Узбекистана об общественных собраниях.
Для проведения протестов на открытом воздухе требуется разрешение; правозащитным организациям и другим желающим в этом часто отказывают. При попытках провести несанкционированное собрание тут же вмешивается полиция.
Стремясь обойти это положение закона, активисты проводят маленькие акции, именуя их «пикетами». Идея их проведения заключается в том, что пикеты законом не запрещены.
Тем не менее, участники пикетов подвергаются репрессиям: участников пикетирования здания Генеральной прокуратуры в Ташкенте в декабре прошлого года окружили и забрали в участок, хотя их акция прошла без каких-либо проблем.
Когда власти получают информацию о готовящейся акции протеста, они предпринимают меры по недопущению ее проведения. Правозащитники планировали собраться 13 мая этого года и возложить цветы к подножию Монумента мужества в Ташкенте, возведенному в память невинных жертв андижанской трагедии 2005 года. Однако их план провалился – некоторых активистов власти задержали заранее, а другим не позволили покинуть свои дома.
Директор «Комитета узников совести» в Ташкенте, рассказал, что когда он собирался выйти из дома, к нему подошли двое мужчин и сказали: «Если вы покинете ваш дом, мы арестуем вас и отвезем в участок. Мы знаем, что вы один из организаторов».
Двум правозащитникам удалось возложить цветы на монумент, и их тут же задержали сотрудники милиции.
Эту дату власти обошли молчанием. 13 мая 2005 года войска узбекских властей открыли огонь по демонстрации в Андижане, городе на востоке Ферганской долины. В результате погибли и пострадали сотни мирных жителей. Волна арестов, последовавшая за этим событием, коснулась всех подозреваемых в участии в андижанском митинге.
Двое правозащитников из различных частей страны сомневаются в необходимости проведения протестов, считая, что этого недостаточно, а в некоторых случаях может даже привести к обратным результатам.
«Когда подходишь с правовой точки зрения, госорганы и хокимы районов никуда не денутся, - утверждает один. – Но чуть что выбегать на улицу и кричать во весь голос “караул!” - такой подход ничего не решает. Наоборот, даже и те, которые идут к нам, убегут от нас».
Несмотря на очевидную оттепель в отношениях, враждебное отношение страны к западным государствам, которые требовали проведения независимого расследования андижанских событий, до сих пор отражается на отношениях между чиновниками и правозащитными организациями.
«Правозащитники являются агентами США и других западных держав, - сказал сотрудник отдела по борьбе с терроризмом и радикальным исламским экстремизмом МВД страны, который также занимается диссидентами. – Они получают большие гранты на каждую акцию, которую проводят».
По его словам, у милиции есть приказ грубо обращаться с активистами, даже если они не оказывают сопротивления.
«Нас учат, что они являются врагами нашего народа и агентами влияния Запада», - добавил он.
Политолог Камрон Алиев говорит, что предположение о получении организациями значительной финансовой поддержки – миф.
Заявления «о больших барышах, которые получают правозащитники, – обыкновенная чушь», говорит он. «При большом желании в правозащитниках можно увидеть не только американских агентов влияния, но и агентов влияния Турции, Пакистана, Японии и даже Монголии», - добавил он.
«Это выдумки спецслужб. И делается для того, чтобы создать образ врага и настроить народ против правозащитников и демократов в целом. Я не знаю правозащитников, которые живут в роскоши. В отличие от многих их оппонентов в виде чиновников хокимиятов и сотрудников правоохранительных органов», - сказал Алиев.
(Имена опрошенных были опущены из соображений безопасности.)
