НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ТАДЖИКИСТАНА РАЗРАСТАЮТСЯ, НО ИМ НЕ ХВАТАЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЗАКАЛКИ
Хотя большинство считает, что женские неправительственные организации хорошо работают, они могут быть обвинены в слишком тесных связях с правительством.
НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ТАДЖИКИСТАНА РАЗРАСТАЮТСЯ, НО ИМ НЕ ХВАТАЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЗАКАЛКИ
Хотя большинство считает, что женские неправительственные организации хорошо работают, они могут быть обвинены в слишком тесных связях с правительством.
Когда юрист Елена Штратникова осталась без работы и была вынуждена похоронить мать на деньги друзей, она поняла, что было необходимо принимать решительные меры.
Имея высшее юридическое образование и опыт успешной адвокатской работы, Елена стала одной из многих женщин, старающихся преодолеть трудности и проблемы, вызванные безработицей в Таджикистане, пережившем гражданскую войну, путем создания неправительственных организаций. Организация Штратниковой под названием «Право и благоденствие» была основана в 1998 году. Сегодня она может похвастаться бюджетом, превышающим миллион долларов, расходуемых на реализацию долгосрочных проектов в сфере оказания юридической помощи малообеспеченным людям.
«Я в самом деле была голодна», говорит Штратникова. «У меня, как и у многих женщин, был тяжелый момент в жизни, когда не было работы и денег».
«Тогда я стала искать выход и решила попробовать свои силы в сфере НПО. Мне пришлось многому научиться, пройти множество семинаров. Я получаю огромное удовлетворение, видя ту пользу, которую приносит людям моя организация».
Женщины занимают лидирующее положение в неправительственных организациях страны. Туда их манит перспектива получения высоких зарплат и интересная работа, связанная с разрешением таких социальных проблем, как нищета, наркомания, безграмотность и бездомность. За последние годы одна за другой появились 160 женских неправительственных организаций. Впечатляет и состав руководительниц этих организаций. Среди них ученые, врачи, учителя и журналисты.
Мавчуда Рахманова перестала работать преподавателем английского языка в Душанбинском педагогическом институте из-за мизерной зарплаты. Она нашла работу в качестве переводчика при управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Ознакомившись там с состоянием одиноких детей, она решила основать неправительственную организацию под названием «Дети, беженцы и уязвимые граждане». В настоящее время организация занимает двухэтажное здание недалеко от центра Душанбе, в котором более 100 осиротевших детей ежедневно находят бесплатное горячее питание. Их также обучают грамоте.
Элла Рязанова, бывший журналист, работавший на телевидении, а ныне руководитель НПО «Диалог-альянс», оказывающей организационную и техническую помощь людям из сельской местности. В неправительственный сектор ее привлекла возможность использования творческого подхода и отсутствие подавляющих правил, свойственных организациям советского стиля, где до сих пор работают многие жители Таджикистана.
«После гражданской войны и других бед таджикистанские женщины оказались столь бесправны и бедны, что практически были лишены возможности проявить себя в других сферах. Третий сектор стал для них спасительной нишей, где они могут приложить свои силы, знания и достигнуть успеха легальными и открытыми способами», говорит она.
Изначально большинство НПО регистрировались в столице, но положение стало постепенно меняться, так как международные доноры стали все чаще выделять помощь для таких организаций, как «Гендер и развитие». И эта организация зарегистрирована в Душанбе, но она имеет представительства во многих сельских местностях. С помощью Программы развития ООН она поддерживает женщин, желающих начать собственный бизнес.
За последние девять лет они выделили займы 5000 женщинам, что позволило поддержать проекты по выращиванию скота, рыбы, также наладить выращивание риса, лука, картофеля, хлопка и запустить цеха по производству ковров, макаронных изделий, фарфоровой посуды, консервированных фруктов и овощей.
Организация «Гендер и развитие» поддержала планы жительницы Турсунзадевского района Рано Абдуллаевой по выращиванию гвоздик. Она также помогла Марям Кадыровой из Гиссарского района на западе страны в создании небольшой семейной фермы и позволила Сафаргуль Назаровой восстановить разграбленную швейную мастерскую.
«Для тех, кто хочет работать, заем – средство испытать себя, развить вкус к предпринимательству. Мы выдаем его под экономически обоснованные проекты, и еще не было ни одного случая невозвращения займа», говорит исполнительный директор организации «Гендер и развитие» Майя Хошакова.
«НПО превратились в признанную силу, с которой надо считаться». Несмотря на это заявление, сделанное президентом страны Имомали Рахмоновым два года назад, критики утверждают, что эти организации не в состоянии реально воздействовать на политику правительства.
Поддержка президента не осталась незамеченной. Критики обвиняют НПО под руководством женщин в чрезмерной близости к правительству и в том, что они винят во множестве социальных проблем Таджикистана распад Советского Союза и гражданскую войну в Таджикистане, вместо того, чтобы противостоять существующему режиму и обвинять тех, кто во всем виновен.
Известный таджикский журналист Ильхом Назриев видит ситуацию следующим образом: «НПО не могут выступать против правительства и что-либо требовать от него, так как это бы противоречило их уставу. Ведь каждая организация, прежде чем начать свою деятельность, должна быть зарегистрирована, и, если в уставе, представляемом в Министерстве юстиции, они напишут, что хотят заниматься политической деятельностью, тем более, оппозиционной правительству, их никто и никогда не зарегистрирует».
«А малейшее нарушение устава может навлечь закрытие НПО. Поэтому большая часть НПО – это искусственные, нежизнеспособные структуры, не способные противостоять власти и что-либо требовать от нее».
Редактор оппозиционной газеты Раджаби Мирзо объясняет пассивность многих руководителей НПО их нежеланием портить отношения с бывшими коллегами.
«Среди глав НПО много людей из бывших партийных работников, правящей номенклатуры, и у них нет никакого желания ссориться со своими старыми коллегами», говорит Мирзо, чья оппозиционная газета «Рузи Нав» была закрыта.
Сотрудница НПО Дильбар Амирова признает, что в отношениях с правительством у многих групп практикуется своего рода самоцензура: «Сегодня никто не выйдет на митинги с претензиями к властям, несмотря на тяжелое экономическое положение. Люди боятся, что это может перерасти в беспорядки со смертельными случаями», говорит она.
Есть, однако, и другое мнение. Например, Розиамо Ашурова, председатель медицинской ассоциации «Одамият», оказывающей медицинскую помощь пожилым людям и инвалидам, испытывает чувство благодарности к правительству, бесплатно обеспечившему ассоциацию помещением.
«И почему мы должны предпринимать что-то против властей? Я рада уже тому, что мы приносим огромную пользу нашему народу», говорит она.
Маргарита Хегай, сотрудница женской НПО «Традиции и современность», признает, что ее организация и другие подобные ей имеют мало влияния на действия правительства. Она, однако, уверена, что несмотря на политическую пассивность, они все-таки играют важную роль в вовлечении людей в политику.
«Но это не значит, что НПО не могут участвовать в активизации политической жизни страны и способствовать вовлечению людей в политику, а также продвигать свои интересы в высших эшелонах власти», считает Хегай.
У растущих НПО еще одна слабая точка – их зависимость от иностранного финансирования и недостаточность средств, получаемых от отечественных доноров.
Критики, подобные экономисту Всемирного банка Рустаму Бабаджанову, утверждают, что НПО не ждет ничего хорошего в будущем, так как они будут вынуждены прекратить деятельность с прекращением иностранной помощи.
Розиамо Ашурова настроена более оптимистически. Она считает, что ее организация продолжит деятельность даже после того, когда швейцарская благотворительная организация «Каритас» прекратит финансирование.
«Благодаря многолетнему опыту работы в НПО, многие женщины, и я в том числе, обрели навыки в области управления. Сейчас мы способны создавать компании, используя материальную базу предыдущих лет (компьютеры, мебель, медицинское оборудование). Вероятнее всего, это будет консалтинговая кампания, или коммерческое медицинское учреждение, или центр по подготовке социальных и медицинских работников», говорит она.
Валентина Касымбекова, пишущая для IWPR, Таджикистан.
