Кыргызский политик добилась принятия закона против похищения невест

Политик надеется, что новый строгий кыргызский закон против похищения невест удержит мужчин от похищения женщин, а не просто ужесточит наказание за данное преступление.

Когда депутат парламента Кыргызстана Айнуру Алтыбаева подала законопроект осенью прошлого года, против него выступили те ее коллеги, которые не хотели запрещать практику, которую некоторые считают кыргызской традицией. (См. Кампания депутата парламента Кыргызстана против браков по принуждению.) Однако в окончательном слушании 13 декабря прошлого года законопроект был принят большинством. Он вступил в действие в начале февраля после подписания президентом Алмазбеком Атамбаевым 26 января.

Мужчинам, похитившим женщин и принуждающих их к браку, теперь грозит семь лет заключения вместо трех. Если жертве еще нет 17 лет, т.е. она не вступила в законный брачный возраст, максимальный срок наказания теперь равен десяти годам.

В интервью, которое Алтыбаева дала IWPR, она объяснила, как был проведен законопроект. Она начала с того, что действительно ли данный закон может быть реализован.

Айнуру Алтыбаева: Пока трудностей не вижу никаких. Единственное, конечно, мы должны продолжить работу по разъяснению, потому что в функции Парламента входит не только законотворческий процесс, но и контрольные функции.

Наверное, нужно продолжить работу в части разъяснения закона среди молодых людей, в частности, которые собираются строить свою семью. Они все должны знать, что похищение девушки не является нашей народной традицией, а это все-таки преступление.

IWPR: Каким образом должны проходить разъяснительные работы?

Алтыбаева: В Парламенте в первом чтении был принят закон о рекламе, о том что наши средства массовой информации могут еще 5 процентов своего эфирного времени бесплатно предоставлять для различных социальных роликов. Мы возлагаем надежду на средства массовой информации... Мы все время встречаемся с нашими избирателями, гражданами. На встрече с женщинами я всегда говорю об этом.

Я, например, против того, чтобы людей сейчас посадили за похищение. Возможно, он это сделал, не зная закон, поэтому надо предотвращать, разъяснять.

IWPR: Среди препятствий к применению закона, активисты указывают на то, что до сих по существует толерантное отношение к умыканию невест, и они сомневаются, что будут применены жесткие меры наказания. Еще одной проблемой является то, что жертвы боятся подавать в суд на преступников.

Алтыбаева: Это уже вопросы судебной системы. Судья при разбирательстве должен выяснить в чем мера ответственности жениха, мера ответственности друзей, которые помогали, родителей и всех тех субъектов, которые принимали участие в этом преступлении.

Когда я защищала свой закон, я приводила примеры, по данным института Омбудсмена, от 13000 до 15000 похищений в год и мало поступает заявлений в правоохранительные органы. Еще меньше до суда доходят. Еще меньше, когда есть окончательное решение суда. Почему? Не всегда девушка, жертва, может написать зявление. Родители могут сказать, не надо, мы например, односельчане. Либо [преступник] откупается или правоохранительные органы способствовали, обвиняя, ты сама виновата мол, что ты еще заявление пишешь.

До сих пор жертва не всегда могла обратиться за защитой государства. Сейчас это преступление согласно Уголовно-процессуальному кодексу перешло в разряд тяжкие, что означает, что обвинению не надо ждать, когда эта девушка напишет заявление, а по факту похищения девушки будет возбуждаться уголовное дело. Следственные мероприятия начинаются, как только узнают, что девушка похищена.

Когда санкция такая повышенная, как 10 лет, это преступление переходит из разряда частного обвинения в частно-публичное.

IWPR: Что произойдет в случаях, когда невеста умыкается с ее согласия, когда пара согласна провести обряд во избежание другой традиции - выплаты "калыма" - из-за того, что жених не может себе этого позволить. Будет ли он обвинен в таком случае?

Алтыбаева: Нет, тогда действия не подпадают под нормы этого закона. Это понятие надо разделить. Там, где оба, молодые люди согласны, но не могут провести обряд бракосочетания, не могут заплатить «калым», разные причины могут быть и они это планируют. Тогда они не подпадают под этот закон. Однако, ключевыми в данном законопроекте являются слова «вопреки ее воле», то есть если девушка не согласна и ее украли против воли.

IWPR: Было немало критики по поводу того, что наказание все равно меньше, чем за скотокрадство, т.е. до 11 лет лишения свободы.

Алтыбаева: Совершенно, верно. За похищение скота 11 лет, за похищение человека максимально 10 лет. За похищение девушки у нас было от 3 до 5 лет, и даже иногда штраф предлагался. Поэтому нашей основной концепцией было уравнять санкции за похищение человека с санкцией за похищение девушки.

IWPR: Как Вам удалось принять закон после того, как Ваша первая попытка не увенчалась успехом?

Алтыбаева: Только четыре депутата в третьем чтении проголосовали против, хотя в первом чтении человек четырнадцать проголосовали против. Со всеми теми, кто проголосовал против в первом чтении, я сама встречалась и объясняла им.

Кроме того, я благодарна очень нашим неправительственным организациям. Ими была организована информационная поддержка. Когда законопроект проходил во втором чтении, они раздали всем депутатам письмо от похищенной девушки. Она написала, что ее похитили, она не захотела остаться, выпила лекарства и после этого она стала калекой. Тот похититель ее не привлечен к ответственности. И сейчас он женился.

IWPR: Что Вас сподвигло взяться за этот закон?

Алтыбаева: У меня  очень много знакомых, у которых дочери были похищены, сами девушки рассказывали мне. Поэтому, я инициировала два законопроекта. Первый законопроект был о том, чтобы была обязательная государственная регистрация брака [который еще не принят] и вот этот закон по ужесточению мер наказания.

В сельской местности, оказывается, каждая третья проживает в таком гражданском браке. В городских местностях, каждая четвертая проживает в таком браке. Они остаются без алиментов, прав на землю, на квартиру, на дом. Отсюда  женская бедность и детское недоразвитие.

IWPR: Как бы Вы ответили тем людям, которые сказали бы Вам, что «ала-качуу» это же часть кыргызской культуры?

Алтыбаева: В нашей Конституции в статье 37 написано, что государство не поддерживает народные традиции, которые нарушают права человека. А в статье 36 говорится, что ни один брак не может быть заключен без добровольного и обоюдного согласия лиц, вступающих в брак. Вот эти две статьи, которыми я аппелировала когда защищала свой законопроект.

Алтынай Мырзабекова - контрибьютор IWPR в Кыргызстане.

Если у вас есть комментарии или вы хотите задать вопрос по этому материалу, вы можете направить письмо нашей редакторской команде по Центральной Азии на адрес feedback.ca@iwpr.net.