ЧЕЧНЯ: НЕТ МЕСТА ЛУЧШЕ ДОМА

Прошло уже больше десяти лет с того декабрьского дня в 1994 году, когда Темирсултановы покинули свой дом в Грозном под рев российских бомб.

Грузовик, с помощью которого в лучшие времена Ходжа Темирсултанов хорошо зарабатывал и кормил семью, был уже набит вещами и готов к отъезду.

Отъехав от дома, услышали страшные крики. К своему ужасу, Темирсултановы обнаружили, что забыли самое дорогое - пятимесячного Магомеда Салаха, долгожданного сына семьи после семи дочерей, спрятанного в подвале дома для защиты от бомбежек.

Под огнем со всех сторон, они промчались назад по улице на грузовике, чтобы спасти мальчика, а затем выехали из Грозного. Как и тысячи других чеченцев, Темирсултановы с тех пор были беженцами, не имеющими ни дома, ни имущества, ни средств к существованию.

Первую чеченскую войну они переждали на севере Дагестана и в Азербайджане, у друзей Ходжи в Баку.

Темирсултановы с радостью вернулись домой, в Грозный, после подписания Хасавъюртских соглашений в 1996 году. Как и многие другие, они поверили, что война закончилась, и с радостью вернулись домой. Сначала все было спокойно, но, как говорит 28-летняя Малика Темирсултанова, на улицах Грозного скоро появились бородатые арабы, проповедующие религиозную доктрину Ваххабизм. Вскоре возникли и шариатские суды.

За это неспокойное время произошло много трагедий, но Малике особенно запомнилась одна. «Это было убийство двумя известными в Чечне боевиками-братьями своей родной сестры. Особенно шокировала форма убийства – закапывание живьем. Несчастную заподозрили в связи с мужчиной. Не разобравшись, они устроили над ней самосуд, а потом выяснилось, что ее оклеветали», рассказывает Малика.

Бандиты буйствовали в Грозном, беспрерывно ходили слухи об ограблениях и похищении людей. Ходжа решил еще раз спастись бегством, на этот раз в Нальчик на юго-западе России, где большинство членов его семьи живет по сей день.

Малика одна вернулась домой и живет теперь в Аргуне, недалеко от Грозного. Она работает журналистом в одной из газет, выходящих в Грозном, а ее дочь учится в местной школе. По ее словам, она счастлива несмотря на тяжелую криминогенную ситуацию, усугубляемую частыми операциями зачисток, проводимых ищущими повстанцев солдатами, что обычно заканчивается исчезновением молодых людей.

«Конечно, мне трудно, но я все равно рада потому, что впервые за последние годы скитаний я ощутила землю под ногами», говорит она.

«Кругом нищета, разруха, но это моя родина, моя земля, мои люди. И мне действительно хорошо здесь. Я дышу полной грудью, вижу перспективы в своей работе, ощущаю плоды своего труда и по настоящему хочу жить».

Другие жители Аргуна, однако, живут под постоянным страхом. «На прошлой неделе они [солдаты] ворвались к нам в дом. Адресом ошиблись. Они искали ваххабита из соседнего дома», говорит 34-летняя Айшат Баталова.

Точное число вернувшихся неизвестно, но наблюдатели отмечают, что большинство из 350 тысяч человек, покинувших Чечню в 1999 году и перебравшихся в основном в соседнюю Ингушетию, вернулись домой, несмотря на тяжелое положение в республике.

Чечня, как и прежде - в развалинах. Поэтому они теперь считаются внутренне перемещенными в самой республике. Около 30 тысяч из них живут в местах временного проживания несмотря на заявления российского правительства о нормализации положения.

Конечно, немногие хотели вернуться туда, где людей продолжают убивать, пытать и похищать. Однако, у них не осталось иного выбора после закрытия последнего лагеря беженцев в Ингушетии в июне 2004 года.

Некоторые вернулись в разоренную войной республику, поверив обещаниям российского правительства выдать компенсации в 14 миллиардов рублей на восстановление жилища и утерянного имущества. Выдача компенсаций затягивается. Ходят интенсивные слухи, что в этом процессе много хаоса и коррупции. Восстановлена лишь небольшая часть жилья.

«Мои сестры с братом продолжают ходить в нальчикскую школу. Мои родители живы и в полном здравии. Все они хотят вернуться домой, но это невозможно. Дом разрушен. И компенсацию за разрушенный дом получить они не могут», говорит Малика.

Дом Темирсултановых, наполовину разрушенный при бомбежке во время второй войны, был также разграблен и сожжен дотла.

Малика рассказывает, что сначала чеченцев приняли в Нальчике тепло. Однако, положение изменилось после того, как было исчерпано государственное финансирование. Санаторий, где они жили, был закрыт и ее семью, вместе с другими беженцами, выгнали прямо на улицу.

Война была в полном разгаре и, несмотря на тяжелую жизнь в Нальчике, Темирсултановы решили остаться, продолжая жить в шалаше, сооруженном на улице. Еду они готовили на костре, а воду брали с территории стройки. Когда маленький Магомед Салах спросил у сестер, почему они живут на улице, они ответили: «Потому, что у нас нет дома. У нас нет родины».

Были и другие оскорбительные моменты. Один такой случай запомнился Малике. В тот день, в 2001 году, она отвела трех своих сестер и брата в одну из нальчикской школ. Учительница сказала им, что от властей поступило указание не пускать чеченцев в школу. Учительница нарушила это указание, отмененное позже, но у Малики все-таки остался неприятный осадок.

И без того сложную ситуацию усугубила серьезная болезнь, от которой Малика чуть не умерла.

В город она прибыла с высокой температурой. Позже был поставлен диагноз - казеозная пневмония. Она смутно помнит, как лежала в больничной палате, время от времени теряя сознание и опять приходя в себя, как врач спросил у отца, где ему лучше ее похоронить - в Нальчике или дома, в Чечне. Он предложил ему довезти ее тело до границы на машине скорой помощи: «Там что-нибудь придумаете».

Малика почувствовала, как отец, сидевший у кровати, весь трясся, стараясь скрыть слезы. Она нашла в себе силы, присела и сказала ему: «Не плачь, папа, я не умру. Таких, как я, даже земля не берет».

Она выжила. Однако, жизнь без работы, денег и образования оказалась трудной для Малики. Ее муж Омар также был без работы. Они поженились в 1993 году, после зародившейся между ними телефонной дружбы. Малика как-то заскучала и наугад набрала номер телефона. Ответил Омар.

Ее родители были вынуждены постепенно продавать все, что имели, чтобы выжить, включая любимый грузовик Ходжи. Деньги, полученные за грузовик, были потрачены на лечение Малики.

Малика уверена, что она заболела, когда с большой трудностью родила дочь Джамилю в наполненном водой подвале во время бомбардировки в Грозном, в 1994 году.

Малика рассказывает, что вода в подвале стояла по лодыжки. Ей некуда было лечь, некуда было класть новорожденного. Поэтому «несколько бабушек, встав на четвереньки, уложили меня буквально на себя. А одна из них принимала у меня роды. Пуповину перегрызла зубами, ребенка завернула в снятую с себя кофточку».

Несмотря ни на что, выжили и мать, и дочь. Джамиля теперь студентка. Как и Малика, она надеется, что долгие годы скитаний наконец-то позади.

Луиза Оразаева, корреспондент информационного агентства «Кавказский узел», Кабардино-Балкария