Кыргызстан: избиратели не определились со своим выбором

Политические перевороты в Кыргызстане привели к тому, что электорат сбит с толку и сомневается в своем будущем, поэтому, когда он придет на участки 30 октября, чтобы выбрать президента, существует большая вероятность, что народ выберет кандидатов, которые наилучшим образом отвечают их личным интересам.

На выборах зарегистрировано рекордное число кандидатов. Лидер государства будет выбран впервые после того, как Курманбек Бакиев сбежал из страны после массовых протестов в апреле 2010 года. Временное правительство, едва придя к власти, столкнулось с необходимостью остановить межэтническое насилие в июне прошлого года, которое привело к гибели более 400 человек и вызвало массовую разруху на юге. Страна еще оправляется от раскола, произошедшего в результате этих столкновений.

Несмотря на новую конституцию в Кыргызстане, новый законодательный орган, выбранный в октябре прошлого года, и новое правительство, сформированное правящей парламентской коалицией, фундаментальные изменения еще не произошли. Особенно когда дело касается улучшения жизни среднестатистического жителя этого государства, показывают опросы населения. Все это привело к тому, что электорат не питает иллюзий в отношении хода политических процессов, что не может не отразиться на их выборе во время голосования.

IWPR попросил Гульнару Ибраеву, доцента кафедры социологии Американского Университета в Центральной Азии (АУЦА), дать обзор предвыборной атмосфере и тому, как настроения электората могут повлиять на результаты этих выборов.

На 19 октября Центральная избирательная комиссия утвердила список из 19 кандидатов, отвечающих всем требованиям закона. Лидерами являются, в основном, опытные политики: премьер-министр временного правительства Алмазбек Атамбаев, возглавляющий Социал-демократическую партию, лидер партии "Ата Журт" Камчыбек Ташиев и лидер партии "Бутун Кыргызстан" Адахан Мадумаров.

Есть и новички, и, как отметила Ибраева, некоторые из них могут апеллировать к воображению электората в тот момент, когда такие традиционные модели, как хорошая репутация и региональная принадлежность, больше не имеют прежнего веса.

Гульнара Ибраева: Эта президентская гонка отличается от предыдущих большим количеством участников гонки без всякого управленческого опыта, и более того - даже безработных.

Причем некоторые из них обозначили свой статус как «длительно безработные», то есть это не просто политик, который находится в ожидании между одной и другой должностью. Это люди, которых можно отнести к маргинализированным категориям.

Эта ситуация характеризует само восприятие власти и саму суть власти сегодня в кыргызстанском обществе. Власть потеряла свое былое величие, свою сакральность, то есть священное значение. Это произошло потому, что за годы нашей независимости с 1991 года было слишком много разоблачений властных лиц, которые уличались в несоответствии занимаемой должности, некомпетенции, злоупотреблении властью.

Поэтому сейчас каждый считает, что он ничем не хуже. Сегодня каждый может посягнуть на эту власть, хотя раньше, еще лет 6 назад, было восприятие, что власть – это почти что врожденное качество, удел немногих.

IWPR: Но все-таки, у кого есть реальные шансы стать президентом? У того, у кого есть поддержка ведущих кланов?

Ибраева: Отвечая на вопрос, хочу сказать, что я, как социолог, не очень верю в кланы. Кланы – уже давно не работающий в кыргызстанской политике механизм. Это мифы, которые удобно запускать, чтобы разделять и властвовать. На самом деле в политике имеют значение абсолютно другие вещи.

Кто мог бы до 2005 года прогнозировать, что Курманбек Бакиев - не очень популярный политик, политик не у дел, из кланового сообщества, которое не было никогда ведущим в стране, вдруг станет президентом?

IWPR: Так какие факторы влияют на выбор электората?

Ибраева: Рационализм и прагматика. Особенно с тех пор, как выборное пространство стало "коммерциализировано" [предложение незамедлительного вознаграждения в обмен на голоса]. Но, опять-таки, сценарии именно этих президентских выборов могут быть совсем разными. Например, один из них: из прагматических соображений люди могут сказать: «Мы настолько устали от всех этих перемен. Пусть это не самая лучшая власть. Но сегодня прагматичнее ничего не менять».

И это настроение действительно есть, что подтверждается различными социологическими исследованиями. Мы знаем, что если появится какой-то новый, неизвестный человек, пусть даже он завоюет сердца на теледебатах и попытается использовать новые медиаходы, за него не проголосуют. Потому что знают, что когда он придет к власти, он тоже будет преследовать свои интересы. По крайней мере, пока кыргызстанцы не готовы к чему-то новому.

IWPR: А как быть с харизматичными кандидатами, которые пользуются поддержкой населения на юге страны?

Ибраева: Это очень интересно, что на этот раз юг не объединился. И будто не считает нужным консолидироваться.

Мы знаем о коллизиях между разными представителями юга, например, между лидером партии "Ата Журт" и официальным кандидатом Камчыбеком Ташиевым и Ахматбеком Кельдибековым, спикером парламента, членом фракции «Ата Журт». Кельдибеков плотно общается с Адаханом Мадумаровым, кандидатом от партии «Бутун Кыргызстан», тоже пользующимся поддержкой на юге. Ташиев даже проговаривал в интервью журналистам, что Кельдибеков, исходя из фракционной принадлежности, должен официально работать на него.

IWPR: А какова вероятность, что кто-то из этих кандидатов все-таки выстрелит?

Ибраева: Это маловероятно. Я думаю, что административный ресурс в северных областях работает по-старинке. Плюс религиозный ресурс. Религиозные товарищи и раньше думали, в какое время суток они будут работать на провластного кандидата, и когда за Турсунбая Бакир-уулу, за кровного брата.

IWPR: Вы считаете, что у южных кандидатов однозначно нет шансов, потому что они разъединены?

Ибраева: У Адахана Мадумарова до сих пор есть шанс. И очень печально, если начнется все-таки это противостояние северного и южного политиков. Не исключено, что не дойдет до затяжных акций протеста.

IWPR: Если взять срез СМИ, то кто-то говорит о растущем национализме среди населения, кто-то о преобладании пророссийских, проамериканских настроений. А что вы наблюдаете?

Ибраева: Очень трудно сейчас говорить о проамериканских настроениях. Я не понимаю, где они могут локализоваться, кроме как в стенах Американского Университета Центральной Азии, и может быть, в окрестностях авиабазы Манас [используемой как Центр транзитных перевозок]. Я не вижу, чтобы Америка делала что-то, чтобы как-то по-особенному популяризировать себя. Им это не надо. Есть некоторые экономико-политические механизмы и рычаги, которые они используют в отношении Кыргызстана, ничего более.

Пророссийские настроения… мне кажется, кыргызскоязычная пресса сделала достаточно много, чтобы расшатать их. И растущий национализм так же не способствует пророссийским настроениям. С другой стороны, быть абсолютно националистом (также как и абсолютно пророссийски настроенным) в сегодняшнем Кыргызстане невозможно по определению, потому что немалая часть населения зарабатывает на жизнь именно в России.

Поэтому, если говорить о настроениях кыргызстанцев, сегодня мы имеем, на мой взгляд, удивительно синкретическое соединение. В каждом человеке найдется все.

То есть современность в Кыргызстане - это в высшей степени неопределенность. Вне зависимости от того, в каком регионе ты живешь. Ни будучи политиком, ты не имеешь определенности, ни будучи безработным, ты не имеешь ее.

IWPR: И в том числе это состояние неопределенности будет определять этот сиюминутный выбор граждан, куда поставить галочку в избирательном бюллетене?

Ибраева: К сожалению, да. Очень важно, что раньше были очаги власти, влияния: официальные каналы, руководство страны, местная власть, которые говорили, вот так вот делайте, вот так думайте. А сейчас это пространство абсолютно диверсифицировалось.

У граждан, или, по крайней мере у их большинства нет стабильных идентичностей, нет определенности в жизни, поскольку для них важно только то, что здесь и сейчас. Прагматизация становится неизбежным механизмом.

Сегодня, к сожалению или к счастью, мы имеем другой очаг власти, сложившийся за последние 20 лет, – в гражданском обществе. Иные министры мечтают быть такими же популярными, как, например, [лидеры НПО] Динара Ошурахунова или Толекан Исмаилова. Ведь они могут открыть любые двери, заставить шевелиться любого госслужащего.

IWPR: Так во что же верят кыргызстанцы?

Ибраева: Нам 20 лет показывали такие образцы и продукты культуры, что быть богатым – это классно, что это значит жить, как ты хочешь и можешь, для богатства не писаны никакие моральные и этические кодексы. Отсюда, кстати, и желание многих граждан стать президентом.

IWPR: То есть в понимании населения власть – это единственное место, где ты можешь продвинуться?

Ибраева: Да, политика – это всеобщий эквивалент.

Даже если ты заработаешь какие-то деньги, не факт, что ты их сохранишь. Нужны очень большие деньги, чтобы оказаться значимым в этом поле, надо очень быстро конвертировать часть денег в политический капитал, для того чтобы тебя не трогали. А если ты мелкий предприниматель, который начал преуспевать, тебе надо быстро приобрести степень устойчивости, политическую крышу, поэтому прагматичнее самому стать политической крышей.

При этом я не склонна полагать, что над нами сгустились тучи, или что предыдущие поколения жили лучше. Все нормально, это естественный процесс. И более того, по сравнению с прошлыми периодами, сфер, о которых не позволялось бы говорить, все меньше и меньше. Сегодня таких сфер практически нет. Это определенная степень свободы наших сограждан. И в то же время в них отсутствует вера. Вот такое вот соединение.

Дина Токбаева – региональный редактор IWPR по Центральной Азии.