ЗАБЫТЫЕ ЖИТЕЛИ ДАГЕСТАНСКИХ СЕЛ

Четыре года назад село Тандо, расположенное высоко в горах на западе Дагестана, на короткое время оказалось в центре всеобщего внимания. Тогда премьер-министр Владимир Путин выступил с речью, в которой он хвалил дагестанцев за оказанное ими смелое сопротивление вторгнувшимся на территорию Дагестана чеченским боевикам.

Те события в Дагестане знаменовали начало второй чеченской войны в октябре 1999 года, а также послужили толчком к стремительному политическому подъему Путина, который вскоре после этого был избран президентом России.

Того Тандо больше не существует – оно было уничтожено в результате боев во время вторжения чеченских формирований, и о его прежнем месте в горной расщелине сейчас напоминают лишь груды камней.

Жители Тандо, а их сегодня насчитывается 126 семей, выстроили новое село уже на ровном месте, возле бывшего колхозного сада, и специализируются на выращивании арбузов. А пепелище бывшего поселения местные жители обходят стороной - во избежание несчастных случаев. На неразорвавшихся минах в Ботлихском районе за последние два года погибли пять человек, в том числе и дети.

Жизнь в Тандо перевернулась в августе 1999 года, когда вооруженные отряды из Чечни, руководимые известными полевыми командирами Шамилем Басаевым и Хаттабом, вошли в восточные районы Дагестана. Религиозным знаменем повстанцев являлся ваххабизм, они провозгласили Дагестан независимым государством и объявили священную войну – джихад – России.

Федеральные силы, использовавшие тяжелую артиллерию и самолетные бомбардировки, вытеснили чеченские отряды в сентябре того же года. Премьер-министр Путин лично руководил операцией. А через месяц федеральные силы уже возвратились в Чечню.

В километре от районного центра Ботлих, который оказался в 1999 году в эпицентре боевых действий, расположены, кроме Тандо, еще три села - Рахата, Ансалта и Шодрода. Они устояли тогда, но нанесенный ущерб так и не позволили оправиться местным жителям.

В Рахате сейчас проживают более тысячи семей. О военных событиях напоминают лишь остающихся на улицах несколько подбитых бронетранспортеров. Ансалта не уступает по численности населения, но здесь многие дома больше похожи на руины.

Восстановить хотя бы прежний уровень жизни должны были позволить местным жителям компенсации, о которых заявило правительство. Однако, многие семьи получили средства для ремонта, а между тем у многих дома подлежат лишь сносу. Денег за потерю имущества вообще не получили в селе Шодрода 83 человека, в селе Ансалта - 60, в Рахата - 42.

«Районный суд завален исковыми заявлениями жителей пострадавших сел. Лично я участвовал в 150 судебных разбирательствах», - сказал IWPR один из сотрудников администрации Ботлихского района, отказавшись назвать себя.

Мажид Гамзатов из Рахата до описанных событий торговал в собственном магазине. Но магазин был разграблен и разрушен. Теперь он безработный.

Мажид говорит, что когда составляли списки имеющих право на компенсацию, представители сельской администрации собирались тайно, как будто все происходящее было секретом. «Мы находились в полном неведении. Не показывали никаких документов, и толком ничего не объяснили, кому сколько положено. И многие простодушные деревенские жители верили им. Никаких заявлений никто не подавал, списки составляли сами местные чиновники», – говорит он.

А когда наступил момент выплаты денег, оказалось, что пять братьев Гамзатовых, которые давно живут отдельно и растят детей, получат компенсации как члены одной семьи во главе с их престарелой матерью Хаинат.

В год боевых действий жители ряда сел Ботлихского района потеряли урожай абрикосов, который для большинства был единственным источником дохода на весь год. О возврате этих денег речь вообще не идет, также, как и о возмещении потерь, понесенных частными предпринимателями.

Житель села Ансалта Джунауд Омаргаджиев относится к той категории пострадавших, которые не стали обращаться в суд, хотя деньги, полученные им за потерю имущества, не компенсируют даже малую часть потерь.

У Джунауда пятеро детей, старшей дочери уже девятнадцать. Джунауд, сельский тракторист, работал всю жизнь, чтобы обеспечить их всех. Построил два больших дома для сыновей. Приданое дочерям тоже было приобретено заранее - мебель, ковры, бытовая техника.

После боевых действий все нажитое добро пропало, в том числе четыре коровы. Двухэтажный семикомнатный дом был сожжен. Второй дом не сгорел, но боевики использовали его как госпиталь, и все вещи пришли в полную негодность.

Компенсацию Джаунад получил только за один дом, по 39 с небольшим тысяч рублей (почти 1300 долларов) на каждого члена семьи. За потерю скота ему выдали всего 1200 рублей (около 40 долларов).

«Документы на получение компенсации за второй дом я вообще не подавал», - говорит он. «В село приезжал заместитель дагестанского министра по чрезвычайным ситуациям и предупреждал, что каждой семье будут компенсировать только один дом и больше никаких жилых построек».

А семья его односельчанина Ризвана Гамзатова вообще не получила ни копейки за разрушенный дом и уничтоженное имущество. Он каким-то образом выпал из списков, и урегулировать эту ситуацию не удается. Все прошедшие годы семья, в которой пятеро детей, ютится в развалинах.

Люди с такими проблемами каждый день осаждают чиновничьи кабинеты. По официальным данным, на сегодняшний день рассмотрены иски в целом на сумму в 52 миллиона рублей (1,7 миллиона долларов). В основном, речь идет о тех, кто по разным причинам не попал в списки имеющих право на компенсацию.

Но все же в большинстве случаев главы администрации сел разводят руками и не могут ничем помочь. Почти все они новички в руководстве, а главы сельских администраций, составлявшие списки в 1999 году, либо не переизбирались, либо уволены по собственному желанию.

Впрочем, по словам источника в районной администрации, прокуратура ведет также следствие по многим фактам мошенничества и хищения государственных средств.

Муса Мусаев, корреспондент ежедневной газеты «Дагестанская правда», Махачкала