Тяжелая ночная жизнь азербайджанского села

Каждый вечер в чайхане на окраине села Тапгарагойунлу собираются местные мужчины. Но это не конец, а начало, их рабочего дня.

Работать на своих полях в дневное время они не могут – село расположено в километре от линии соприкосновения армянских и азербайджанских войск, в зоне карабахского конфликта, остающегося замороженным с 1994 года. Дело в Тапгарагойунлу делается под покровом темноты.

Трудности есть во всех селах, но положение здешнего фермера усугубляется постоянной опасностью схватить армянскую пулю.

«Не знаю, не могу сказать точно, сколько раз в этом году был нарушен режим прекращения огня. Но минимум раз два за неделю село обстреливают с армянской стороны. Особенно по ночам», - сказал 46-летний житель села Юсиф Намазов.

Собравшиеся в чайхане мужчины кивают, подтверждая его слова, а потом разговор обращается к воде. Питьевую воду село берет из источника Булагджа, который находится всего в 150 метрах от армянских позиций.

«Приходится идти за водой только ночью, чтобы не попасть под обстрел снайперов», - сказал сельский учитель Кавказ Алиев.

Та же проблема мешает сельчанам заниматься земледелием.

«Поэтому те, кто решается сажать овощи или пшеницу, собирают урожай по ночам», - сказал Алиев.

Попытки разрешить карабахский конфликт безуспешно продолжаются уже шестнадцать лет – с тех пор, как было подписано соглашение о прекращении огня. Все это время Карабах, позиционирующий себя как независимое государство, а также соседние с ним территории остаются под контролем армянской стороны, несмотря на то, что Азербайджан настаивает на принадлежности ему этих земель.

Регулярные встречи между представителями сторон в конфликте, проходящие при участии международных посредников, не принесли никаких результатов, обрекая жителей приграничного села на тяжелое существование в неопределенных условиях «между миром и войной».

В прошлом году Магеррам Рустамов посеял зерно на гектаре земли, но собрать урожай так и не смог.

«С той стороны поджигают сухую траву, кусты, ветер переносит огонь на наши поля. Так мы теряем весь урожай, ради которого работали целый год. Звать пожарных нет смысла - пока они доедут из райцентра, урожай все равно сгорит дотла. К тому же, часто пожарные опасаются приезжать сюда, ведь поля находятся в нескольких шагах от линии прекращения огня», - сказал сельчанин.

С наступлением сумерек чайхана пустеет, в Тапгарагойунлу начинается жизнь: сельчане выходят на поля, ведут скотину на пастбища, идут за водой.

Дом Яшара Мамедова – самый крайний в селе, до линии фронта от него подать рукой. Те из окон дома, которые смотрят на армянские позиции, заложены кирпичом.

«Прошлой осенью стреляли – кажется, из пулемета, крышу дома тогда начисто снесли. Но я не стал ремонтировать ее, нет смысла», - сказал Мамедов.

Таких домов – с поврежденной крышей – в селе много, и на стенах почти всех сельских зданий следы от пуль – как свежие, так и 16-17-летней давности.

Свадьбы и поминки проводятся в нижней части села. Это место сельчане называют «непробиваемым» - только туда не долетают пули из армянских орудий.

По словам сельского муллы Гаджи Видади, усопших приходится хоронить ночью, потому что кладбище тоже расположено рядом с линией фронта.

«Как только армянские военные видят группу людей, сразу начинают стрелять. Сельчане ходят на кладбище только в темноте и, если возможно, в одиночку», - сказал он.

А в сельской школе, несмотря на все, занятия проводятся строго по расписанию. Местные власти вырыли вдоль ведущей к школе дороге траншею, чтобы дети могли добираться туда, не привлекая внимания армянских военных. Сами школьники говорят, что не считают обстрелы поводом пропускать уроки.

«Несколько раз было, когда стреляли днем во время занятий, - сказал 14-летний Тамерлан Бахышов. – Мы ложились на пол и так ждали прекращения огня. Затем снова садились за парты, и урок продолжался. Но однажды обстрелом снесло крышу школы. Тогда два дня, пока чинили крышу, у нас не было занятий».

Найти учителей, готовых работать в столь опасном месте, нелегко, но сами сельчане уезжать отсюда не собираются.

«С начала войны по сей день в селе не опустел ни один дом, никто не хочет покинуть родное село ради более комфортной жизни», - сказал прежде, чем уйти в ночь, на работу, Юсиф Намазов.