Миссия CCJN в Южной Осетии
На границе Грузии и Южной Осетии стоял дикий холод. Группа журналистов, одетых не по погоде, общалась с пограничниками, в то время как проверялись паспорта и выяснялась цель поездки.
Миссия CCJN в Южной Осетии
На границе Грузии и Южной Осетии стоял дикий холод. Группа журналистов, одетых не по погоде, общалась с пограничниками, в то время как проверялись паспорта и выяснялась цель поездки.
. Но вмешательство преподавателя факультета журналистики ЮОГУ Ирины Келехсаевой помогло избежать проволочек, и через двадцать минут мы уже были в Цхинвале.
В Южную Осетию мы ехали по приглашению IWPR, организовавшего журналистскую миссию по теме грузино-осетинского конфликта. Впоследствии узнали, что на самом деле миссий будет две. Тем не менее, это был не последний «сюрприз».
Первая миссия состояла из поездки в Цхинвал и многочисленных встреч с государственными деятелями РЮО, представителями НПО и молодежных организаций. Вторая охватывала грузинское видение конфликта, и предполагала встречи в Тбилиси с различными экспертами, политиками, представителями оппозиции, а также интервью с альтернативным президентом Южной Осетии Дмитрием Санакоевым.
Прежде всего, стоит рассказать о непростом географическом положении, в котором оказалась непризнанная республика Южная Осетия. Цхинвал — отправной пункт Транскавказской магистрали, ведущей через Рокский туннель в Россию, в североосетинский город Алагир. Однако ехать по этой магистрали напрямую нельзя. К северу от Цхинвала по трассе расположен крупный анклав из нескольких грузинских сел, неподконтрольный властям Южной Осетии. Подобные же грузинские анклавы расположены также к западу от столицы Южной Осетии (Авневи) и к востоку (Эредви).
Поэтому люди, едущие из Цхинвала на север (или обратно), вынуждены использовать грунтовую Зарскую дорогу, огибающую грузинский анклав с западной стороны.
Время пути до села Гуфта, где можно снова выехать на Транскавказскую магистраль, удлиняется более чем на час. Между Зарской дорогой и анклавом — «минный лес», выставленный осетинами еще 15 лет назад, после так называемого Зарского расстрела (убийство грузинскими боевиками 36 мирных жителей,
которых 20 мая 1992 года пытались эвакуировать из осажденного Цхинвала на автобусе).
Сказать, что на данный момент конфликт полностью заморожен, нельзя. Лидер общественной организации «Союз патриотической молодежи» Алексей Санакоев уверяет нас, что он в самой что ни на есть «горячей стадии».
«К нам приходят, нас убивают, с высотных зданий снайперы отстреливают нашу молодежь. Разве это можно назвать «замороженным конфликтом?», - вопрошает он.
«Если грузины опять пойдут на осетин, то это уже будет не грузино-осетинская война, а грузино-кавказская», - говорит сопредседатель СКК с югоосетинской стороны Борис Чочиев.
«Единственный выход из этой ситуации – сесть за стол переговоров. Ни одна из сторон не хочет крови. Наша главная задача – получить независимость».
Смешанная Контрольная Комиссия была создана в 1992 году после конфликта в Южной Осетии и в ее состав входит представители Грузии, Северной Осетии, Южной Осетии и России.
В 2005 году на сайте МВД Грузии был опубликован так называемый «черный список» тех руководителей РЮО, которые подлежат аресту или уничтожению. По словам заместителя министра иностранных дел РЮО Алана Плиева, который, судя по всему, был в этом списке, ехать в Грузию не имело смысла, поскольку не представлялось безопасным.
«В этом списке были даже люди из СКК, имеющие статус неприкосновенности», - сказал он.
Тогда в ситуацию вмешались ОБСЕ, Евросоюз и Россия, осетины получили гарантии, основанные на честном слове, и съезд СКК в Тбилиси все же состоялся. Но, по словам представителей Смешанной контрольной комиссии с югоосетинской стороны, трехдневное заседание ни к чему не привело. Для Южной Осетии оказалось неприемлемым предложение Грузии о совместном миротворческом посте.
Как объяснил Чочиев, в последний день заседаний было выдвинуто несколько предложений, не входивших в повестку дня, и, «поскольку для них требовалась предварительная подготовка», предложение было отвергнуто.
«Во-вторых, этот предлагаемый пост находится за пределами зоны конфликта, а об этом и речи быть не может», - сказал он.
«Лично для меня не имеет значения, будет у власти Саакашвили, или кто-то другой, - сказал мэр Цхинвала Роберт Гулиев, когда мы встретились с ним позже в бильярдном vip-зале Цхинвала. - Их отношение к нам четко сформулировано: для Грузии Осетия нужна без осетин.
Я не верю в митинг, проходящий сегодня на площади Руставели, это элементарный разбой. Для нас самый актуальный момент в словах оппозиции следующее: Михаил Саакашвили не сделал ничего для восстановления территориальной целостности. Я не представляю, как тот же, например, господин Гиорги Хаиндрава представляет себе сохранение этой территориальной целостности, никак не представляю».
В ноябре в Грузии было введено чрезвычайное положение и сотни людей пострадали, когда полиция силой разогнала акции протеста в Тбилиси.
За горячим чаем Гулиев говорил не только об истоках грузино-осетинского конфликта, но и о первостепенных задачах, стоящих перед ним, как перед мэром. После слов «меня волнует все в моей республике», он подчеркнул, что, в первую очередь «все» - это строительство жилья, которое, по его словам, не производилось с 1992. При этом отметил, что показателем повышения уровня жизни в Южной Осетии служит тот факт, что республику настиг строительный бум.
«Быть может, вы заметили, что возле многих частных домовладений можно видеть лежащие стройматериалы. Народ строится, ремонтируется, а это значит, что присутствует уверенность в завтрашнем дне».
В один из таких частных домовладений мы были приглашены на ужин в первый вечер пребывания в столице Южной Осетии. Семья Кокоевых со свойственным кавказскому народу гостеприимством устроила настоящий праздник для продрогших от холода журналистов. Мы обратили внимание, что среди семейных портретов на стене висела фотография президента РЮО Эдуарда Кокойты.
После приезда обратно в Тбилиси мы узнали, что назначенные встречи с политиками отменяются в связи с усугублением обстановки на проспекте Руставели перед зданием Парламента. Таким образом, вторая миссия почти оказалась под угрозой срыва, когда волею судьбы нас занесло на проспект Руставели именно в тот момент, когда полиция разгоняла манифестантов.
Люди в масках шли по главной улице Тбилиси, и когда мы начали их фотографировать, они в смущении (или гневе) отворачивались. Через короткое время среди людей в масках оказались мы сами. Через какое-то время, почувствовав резь в глазах, першение в горле и носу, мы поняли, что обходиться без масок тоже не сможем.
Потом послышалась стрельба. В облаке легкого дыма, под вой сирен и оружейные выстрелы по проспекту нам навстречу неслась большая толпа людей. По некоторым данным, помимо резиновых пуль, слезоточивого газа и водомета спецназ МВД Грузии использовал так называемую акустическую систему нелетального воздействия на человека.
Мы продолжали снимать, только уже на видеокамеру, оказавшуюся по счастливой случайности с собой. Когда поняли, что маска до конца не спасает от слезоточивого газа, мы забежали в соседний дворик.
Для кого-то все закончилось удачно, без потерь, правда, одному журналисту с нашей группы досталось от страж правопорядка. До тех пор, пока он не смог донести до них, что является гостем, к нему успели несколько раз приложиться дубинками.
В этот вечер мы встретились с представителем фонда «Открытое общество Грузия» Михеилом Мирзиашвили, который назвал разгон демонстрации «неправильным». Он объяснил свою точку зрения тем, что «эти люди имели на это право».
Свою точку зрения на митинг оппозиции имели и представители югоосетинской стороны. «Если эта ситуация продолжится и будет выходить из-под контроля, есть опасение, что этим могут воспользоваться власти Грузии для того, чтобы отвлечь внимание митингующих», - заявил Алан Плиев.
На вопрос о том, будет ли выпускаться газета во время чрезвычайного положения газета «24 часа», ответ был утвердительным, поскольку ЧП в основном распространялось на вещательные СМИ.
«Телевидение в Грузии убило газеты, - отметил Дмитрий Авалиани. - Поэтому газетам, в принципе, можно писать что угодно. Однажды Саакашвили сказал, что печатная журналистика не имеет значения. «Я не читаю газет» - так он и сказал, причем не однократно. А это значит, что и в правительстве ничего не читают».
От темы разгона митинга оппозиции мы вновь плавно вернулись к теме грузино-осетинского конфликта. Встреча с альтернативным президентом Южной Осетии Дмитрием Санакоевым прошла в Осетинском культурном центре в Тбилиси.
Представители власти РЮО неоднократно заявляли, что дестабилизацию в РЮО, помимо всего прочего, представляет наличие «так называемой временной администрации и люди, возглавляющие ее».
«Средства массовой информации приложили немало усилий для того, чтобы выставить меня негодяем и предателем, - соглашается Санакоев.
Тем не менее, я готов сегодня же оставить свой пост, если Кокойты сядет за стол переговоров, и в Южной Осетии воцарится мир, ведь наша республика - неотделимая часть Грузии, и надо это признать. Если же он не хочет разговаривать с Грузией в той плоскости, в какой надо, надо его заставить».
При этом альтернативный президент заметил, что «если бы Грузия хотела силовыми методами решить проблему, она бы давно это сделала».
Санакоев обратил внимание журналистов на место проведения встречи, а именно Осетинский культурный центр.
«Создание этого центра доказывает, что осетины и грузины – миролюбивый народ, наши культуры схожи. Мы всегда жили вместе, рядом и вперемешку».
«Если войну сейчас начнет Грузия, я ни за что ее не поддержу. Тот, кто начинает кровопролитие, тот виноват изначально», - сказал Санакоев.
Отвечая на вопрос по поводу движения «Кокойты фандараст», Санакоев сказал, что не имеет отношение к его созданию, но тут же добавил, что возникло движение «не без его поддержки».
«Нам импонирует, что молодежь нас поддерживает. Это означает, что мы все делаем правильно», - сказал он.
Последней частью нашей второй (или третьей?) миссии стала поездка в селения Хеити, Тамарашени и Курта, расположенные на территории Южной Осетии, контролируемые временной администрацией Санакоева.
А тем временем Южная Осетия с нетерпением ждет признания независимости Косово, поскольку уверена в том, что это создаст прецедент для РЮО.
«Но даже в отрицательном исходе на нашей республике это не отразится, считает Алан Плиев. - У нас есть больше причин для того, чтобы требовать независимости, в отличие от Косово».
В Южную Осетию мы ехали по приглашению IWPR, организовавшего журналистскую миссию по теме грузино-осетинского конфликта. Впоследствии узнали, что на самом деле миссий будет две. Тем не менее, это был не последний «сюрприз».
Первая миссия состояла из поездки в Цхинвал и многочисленных встреч с государственными деятелями РЮО, представителями НПО и молодежных организаций. Вторая охватывала грузинское видение конфликта, и предполагала встречи в Тбилиси с различными экспертами, политиками, представителями оппозиции, а также интервью с альтернативным президентом Южной Осетии Дмитрием Санакоевым.
Прежде всего, стоит рассказать о непростом географическом положении, в котором оказалась непризнанная республика Южная Осетия. Цхинвал — отправной пункт Транскавказской магистрали, ведущей через Рокский туннель в Россию, в североосетинский город Алагир. Однако ехать по этой магистрали напрямую нельзя. К северу от Цхинвала по трассе расположен крупный анклав из нескольких грузинских сел, неподконтрольный властям Южной Осетии. Подобные же грузинские анклавы расположены также к западу от столицы Южной Осетии (Авневи) и к востоку (Эредви).
Поэтому люди, едущие из Цхинвала на север (или обратно), вынуждены использовать грунтовую Зарскую дорогу, огибающую грузинский анклав с западной стороны.
Время пути до села Гуфта, где можно снова выехать на Транскавказскую магистраль, удлиняется более чем на час. Между Зарской дорогой и анклавом — «минный лес», выставленный осетинами еще 15 лет назад, после так называемого Зарского расстрела (убийство грузинскими боевиками 36 мирных жителей,
которых 20 мая 1992 года пытались эвакуировать из осажденного Цхинвала на автобусе).
Сказать, что на данный момент конфликт полностью заморожен, нельзя. Лидер общественной организации «Союз патриотической молодежи» Алексей Санакоев уверяет нас, что он в самой что ни на есть «горячей стадии».
«К нам приходят, нас убивают, с высотных зданий снайперы отстреливают нашу молодежь. Разве это можно назвать «замороженным конфликтом?», - вопрошает он.
«Если грузины опять пойдут на осетин, то это уже будет не грузино-осетинская война, а грузино-кавказская», - говорит сопредседатель СКК с югоосетинской стороны Борис Чочиев.
«Единственный выход из этой ситуации – сесть за стол переговоров. Ни одна из сторон не хочет крови. Наша главная задача – получить независимость».
Смешанная Контрольная Комиссия была создана в 1992 году после конфликта в Южной Осетии и в ее состав входит представители Грузии, Северной Осетии, Южной Осетии и России.
В 2005 году на сайте МВД Грузии был опубликован так называемый «черный список» тех руководителей РЮО, которые подлежат аресту или уничтожению. По словам заместителя министра иностранных дел РЮО Алана Плиева, который, судя по всему, был в этом списке, ехать в Грузию не имело смысла, поскольку не представлялось безопасным.
«В этом списке были даже люди из СКК, имеющие статус неприкосновенности», - сказал он.
Тогда в ситуацию вмешались ОБСЕ, Евросоюз и Россия, осетины получили гарантии, основанные на честном слове, и съезд СКК в Тбилиси все же состоялся. Но, по словам представителей Смешанной контрольной комиссии с югоосетинской стороны, трехдневное заседание ни к чему не привело. Для Южной Осетии оказалось неприемлемым предложение Грузии о совместном миротворческом посте.
Как объяснил Чочиев, в последний день заседаний было выдвинуто несколько предложений, не входивших в повестку дня, и, «поскольку для них требовалась предварительная подготовка», предложение было отвергнуто.
«Во-вторых, этот предлагаемый пост находится за пределами зоны конфликта, а об этом и речи быть не может», - сказал он.
«Лично для меня не имеет значения, будет у власти Саакашвили, или кто-то другой, - сказал мэр Цхинвала Роберт Гулиев, когда мы встретились с ним позже в бильярдном vip-зале Цхинвала. - Их отношение к нам четко сформулировано: для Грузии Осетия нужна без осетин.
Я не верю в митинг, проходящий сегодня на площади Руставели, это элементарный разбой. Для нас самый актуальный момент в словах оппозиции следующее: Михаил Саакашвили не сделал ничего для восстановления территориальной целостности. Я не представляю, как тот же, например, господин Гиорги Хаиндрава представляет себе сохранение этой территориальной целостности, никак не представляю».
В ноябре в Грузии было введено чрезвычайное положение и сотни людей пострадали, когда полиция силой разогнала акции протеста в Тбилиси.
За горячим чаем Гулиев говорил не только об истоках грузино-осетинского конфликта, но и о первостепенных задачах, стоящих перед ним, как перед мэром. После слов «меня волнует все в моей республике», он подчеркнул, что, в первую очередь «все» - это строительство жилья, которое, по его словам, не производилось с 1992. При этом отметил, что показателем повышения уровня жизни в Южной Осетии служит тот факт, что республику настиг строительный бум.
«Быть может, вы заметили, что возле многих частных домовладений можно видеть лежащие стройматериалы. Народ строится, ремонтируется, а это значит, что присутствует уверенность в завтрашнем дне».
В один из таких частных домовладений мы были приглашены на ужин в первый вечер пребывания в столице Южной Осетии. Семья Кокоевых со свойственным кавказскому народу гостеприимством устроила настоящий праздник для продрогших от холода журналистов. Мы обратили внимание, что среди семейных портретов на стене висела фотография президента РЮО Эдуарда Кокойты.
После приезда обратно в Тбилиси мы узнали, что назначенные встречи с политиками отменяются в связи с усугублением обстановки на проспекте Руставели перед зданием Парламента. Таким образом, вторая миссия почти оказалась под угрозой срыва, когда волею судьбы нас занесло на проспект Руставели именно в тот момент, когда полиция разгоняла манифестантов.
Люди в масках шли по главной улице Тбилиси, и когда мы начали их фотографировать, они в смущении (или гневе) отворачивались. Через короткое время среди людей в масках оказались мы сами. Через какое-то время, почувствовав резь в глазах, першение в горле и носу, мы поняли, что обходиться без масок тоже не сможем.
Потом послышалась стрельба. В облаке легкого дыма, под вой сирен и оружейные выстрелы по проспекту нам навстречу неслась большая толпа людей. По некоторым данным, помимо резиновых пуль, слезоточивого газа и водомета спецназ МВД Грузии использовал так называемую акустическую систему нелетального воздействия на человека.
Мы продолжали снимать, только уже на видеокамеру, оказавшуюся по счастливой случайности с собой. Когда поняли, что маска до конца не спасает от слезоточивого газа, мы забежали в соседний дворик.
Для кого-то все закончилось удачно, без потерь, правда, одному журналисту с нашей группы досталось от страж правопорядка. До тех пор, пока он не смог донести до них, что является гостем, к нему успели несколько раз приложиться дубинками.
В этот вечер мы встретились с представителем фонда «Открытое общество Грузия» Михеилом Мирзиашвили, который назвал разгон демонстрации «неправильным». Он объяснил свою точку зрения тем, что «эти люди имели на это право».
Свою точку зрения на митинг оппозиции имели и представители югоосетинской стороны. «Если эта ситуация продолжится и будет выходить из-под контроля, есть опасение, что этим могут воспользоваться власти Грузии для того, чтобы отвлечь внимание митингующих», - заявил Алан Плиев.
На вопрос о том, будет ли выпускаться газета во время чрезвычайного положения газета «24 часа», ответ был утвердительным, поскольку ЧП в основном распространялось на вещательные СМИ.
«Телевидение в Грузии убило газеты, - отметил Дмитрий Авалиани. - Поэтому газетам, в принципе, можно писать что угодно. Однажды Саакашвили сказал, что печатная журналистика не имеет значения. «Я не читаю газет» - так он и сказал, причем не однократно. А это значит, что и в правительстве ничего не читают».
От темы разгона митинга оппозиции мы вновь плавно вернулись к теме грузино-осетинского конфликта. Встреча с альтернативным президентом Южной Осетии Дмитрием Санакоевым прошла в Осетинском культурном центре в Тбилиси.
Представители власти РЮО неоднократно заявляли, что дестабилизацию в РЮО, помимо всего прочего, представляет наличие «так называемой временной администрации и люди, возглавляющие ее».
«Средства массовой информации приложили немало усилий для того, чтобы выставить меня негодяем и предателем, - соглашается Санакоев.
Тем не менее, я готов сегодня же оставить свой пост, если Кокойты сядет за стол переговоров, и в Южной Осетии воцарится мир, ведь наша республика - неотделимая часть Грузии, и надо это признать. Если же он не хочет разговаривать с Грузией в той плоскости, в какой надо, надо его заставить».
При этом альтернативный президент заметил, что «если бы Грузия хотела силовыми методами решить проблему, она бы давно это сделала».
Санакоев обратил внимание журналистов на место проведения встречи, а именно Осетинский культурный центр.
«Создание этого центра доказывает, что осетины и грузины – миролюбивый народ, наши культуры схожи. Мы всегда жили вместе, рядом и вперемешку».
«Если войну сейчас начнет Грузия, я ни за что ее не поддержу. Тот, кто начинает кровопролитие, тот виноват изначально», - сказал Санакоев.
Отвечая на вопрос по поводу движения «Кокойты фандараст», Санакоев сказал, что не имеет отношение к его созданию, но тут же добавил, что возникло движение «не без его поддержки».
«Нам импонирует, что молодежь нас поддерживает. Это означает, что мы все делаем правильно», - сказал он.
Последней частью нашей второй (или третьей?) миссии стала поездка в селения Хеити, Тамарашени и Курта, расположенные на территории Южной Осетии, контролируемые временной администрацией Санакоева.
А тем временем Южная Осетия с нетерпением ждет признания независимости Косово, поскольку уверена в том, что это создаст прецедент для РЮО.
«Но даже в отрицательном исходе на нашей республике это не отразится, считает Алан Плиев. - У нас есть больше причин для того, чтобы требовать независимости, в отличие от Косово».
