ПОЛКОВНИК ЭЛИАВА: ГЕРОЙ ИЛИ ЗЛОДЕЙ?

Мятежный полковник Акакий Элиава продолжает доставлять неприятности правительству Грузии и после своей смерти. Даже через месяц после того, как он был застрелен спецназовцами в результате сенсационного захвата заложников, в официальных кругах Тбилиси вокруг его имени продолжают ходить противоречивые слухи.

Когда 24 июля, спустя примерно две недели после гибели, тело Элиавы наконец захоронили, народ облегченно вздохнул. Однако сейчас родственники полковника грозят эксгумировать его останки, если трое его сподвижников не будут отпущены на свободу. И, похоже, история продолжается.

Неординарная карьера Элиавы уже стала частью современной мифологии. Впервые его имя появилось в газетных заголовках в октябре 1998 года, когда он возглавил вооруженное восстание против президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе.

Элиава возглавил колонну танков и пехоты, вошедшую в Тбилиси, чтобы свергнуть правительство. По дороге он захватил в плен министра безопасности генерала Джемаля Гахокидзе, который, с голливудской улыбкой на лице, охотно давал интервью десяткам журналистов.

Затем полковник потребовал личной аудиенции министра обороны генерала Давида Тевзадзе, но тот отказался иметь дело с мятежниками. Он послал войска для перехвата Элиавы в окрестностях Кутаиси, второго по величине города Грузии. В результате столкновения были убиты три солдата, а мятежникам пришлось отступить.

С тех пор Элиаву стали считать главной угрозой стабильности Грузии, хотя многие ведущие политики симпатизировали его требованиям, в числе которых было возвращение Абхазии и усиление Грузинской Православной Церкви. Тем временем службы безопасности заявили, что мятежники скрываются в "непроходимых лесах" в районе Самегрело в западной Грузии, и их невозможно изгнать оттуда.

Нескольким журналистам все же удалось выследить Элиаву, и след привел их отнюдь не в "непроходимые леса" Самегрело, а в рестораны Зугдиди и Сенаки. А мятежники в черных униформах и с автоматами наперевес уже готовы были позировать перед телекамерами на фоне своего штаба в Сенаки, располагавшегося чуть ли не в соседнем от здания городской администрации доме.

Оказалось, что когда Элиаве надоедало сыпать угрозами взорвать нефтепровод, свергнуть правительство и захватить морской порт Поти, он отправлялся в Тбилиси, чтобы расслабиться в бане вместе с представителями правящей элиты.

1 июля нынешнего года вступил в силу Акт национального примирения, освободивший Элиаву от ответственности за его преступления. Восемь дней спустя полковник был убит.

Сочувствующие мятежникам до сих пор обсуждают события 9 июля, утверждая, что грузинские спецслужбы намеренно загнали полковника в ловушку. Элиава и его сподвижники приближались к Тбилиси на автомобиле, когда полковник услышал звонок мобильного телефона.

После короткого телефонного разговора Элиава приказал водителю развернуться и ехать обратно в Самегрело. На пути мятежники много раз останавливались, чтобы выкурить сигарету и поужинали в ресторане.

На подъезде к городу Зестафони машину остановили полицейские и произвели, по словам представителей МВД, "обычную проверку". Пятеро человек, находившихся в машине, оказались вооружены до зубов и были препровождены в ближайшее отделение полиции, где у них потребовали разрешение на ношение огнестрельного оружия. Всю сцену снимало телевидение, которое, по словам представителей МВД, "случайно оказалось на месте происшествия".

Вряд ли Элиава рискнул бы поехать в Тбилиси в сопровождении четверых вооруженных компаньонов, если бы у него не было серьезных гарантий Президента, министра МВД Кахи Таргамадзе или министра безопасности Вахтанга Кутателкадзе. Тем более, что и сам он имел при себе пистолет.

Полковник сохранял спокойствие до того момента, как начальник полиции края генерал Рубен Азанидзе попросил его сдать оружие. Явно удивленный такой просьбой, Элиава мгновенно приставил свой пистолет ко лбу Азанидзе и приказал остальным полицейским покинуть помещение.

Переговоры с террористами продолжались весь день, пока наконец, они не получили устную гарантию своей безопасности. Однако, когда пятеро мятежников вышли из здания, спецназовцы открыли огонь. Элиава и его "товарищ по оружию" майор Гочи Грилава были убиты. Остальные трое сподвижников - Зураб Гвазава, Сосо Саная и Гия Заркуа сдались полиции.

Эта перестрелка вызвала отклик по всей стране. Многие политики обвиняли правительство в "убийстве настоящего патриота". Члены семьи Элиавы заявили о своем желании узнать, почему полковник был убит всего через несколько дней после вступления в силу Акта примирения. Ведь, по их словам, спецслужбы могли арестовать его в любой момент в течение последних двух лет.

15 дней после смерти полковника родственники отказывались захоранивать его тело, требуя, освобождения троих его сподвижников. Тело хотели сохранить поместив его в мед, предоставленный жителями деревень близ Самегрело.

Выход из тупиковой ситуации предложил 24 июля депутат парламента Василь Мглаперидзе, чьей идеей был Акт Примирения. Однако сторонники Элиавы до сих пор оказывают давление на власти, требуя освободить арестованных мятежников под угрозой эксгумации останков полковника.

Вдобавок к драме, разыгравшейся вокруг тела полковника, вокруг его личности ходят разные слухи. Так, многие считают, что спецслужбы не стремились уничтожить Элиаву после его вооруженного восстания, потому что он был нужен им для осуществления своих планов. Их борьба с "силами дестабилизации" отвлекала внимание народа от коррупции в их собственных рядах.

Однако, когда Шеварднадзе объявил о примирении с мятежником, Элиава стал больше не нужен. Таким образом, по этой теории, его убили, потому что он стал помехой или потому, что он слишком быстро становился легендой.

Созар Субелиани - председатель Клуба Независимых Журналистов и постоянный корреспондент IWPR.

Лидеры оппозиции Нагорного Карабаха заявили, что фактическая власть республики открыто пытается опровергнуть унизительные для нее результаты прошедших в прошлом месяце парламентских выборов.

Несмотря на все попытки подавить политическую оппозицию перед выборами 17 июня, правящая партия получила лишь 13 из 33 мест в парламенте непризнанной кавказской республики. Однако Верховный Суд Карабаха аннулировал результаты выборов в двух столичных избирательных округах, где независимые кандидаты победили с большим перевесом. Теперь никто не сомневается, что второй тур голосования закончится триумфальной победой их проправительственных соперников.

Один из лишенных мандата депутатов, Максим Мирзоян, претендовал на роль спикера парламента. По его мнению, судебный процесс, длившийся всего 40 минут, стал результатом политических преследований, осуществляемых властями.

Большинство представителей оппозиции считают, что решение суда - это кульминация широкомасштабной кампании, имеющей целью уничтожить любые признаки несогласия в Нагорном Карабахе.

Эта кампания началась с жесткого противостояния между президентом республики Аркадием Гукасяном и героем карабахской войны 1991-1994 годов, главнокомандующим карабахскими вооруженными силами Самвелом Бабаяном.

Сместив Бабаяна с должности министра обороны в июне 1999 года, Гукасян сумел внести раскол в вооруженные силы, умело сыграв на межличностных противоречиях карабахских военачальников. Возглавляемому Бабаяном военизированному Союзу добровольцев "Еркрапа" (аналог "Еркрапа" в Армении) был противопоставлен проправительственный Союз ветеранов карабахской войны.

Одновременно были предприняты энергичные меры по расколу и дезориентации общественно-политических сил республики. Усилиями правительства Карабаха в рекордно сжатые сроки была создана неправительственная общественная организация Союз "Демократический Арцах" (СДА), костяк которой составили члены правительства НК, заместители министров и руководители различных государственных учреждений.

Однако, несмотря на активность карабахского истэблишмента, расклад политических сил в республике за четыре месяца до парламентских выборов был следующим: с принципиальной поддержкой Самвела Бабаяна выступили социал-демократическая партия, христианско-демократическая партия Карабаха и Союз "Еркрапа". Аркадия Гукасяна поддержали коммунисты, Союз ветеранов войны, партия "Арменакан" и СДА.

Особую позицию заняла достаточно влиятельная партия "Дашнакцутюн", не примкнувшая ни к одной из сторон и ограничившаяся консультациями со сторонниками Бабаяна и Гукасяна.

Но всё это происходило до 22 марта. Ситуация резко изменилась после покушения на президента 22 марта, когда его лимузин был обстрелян из пулемета в самом центре Степанакерта. Президент, его водитель и охранник были тяжело ранены.

По обвинению или подозрению в причастности к теракту были арестованы многие более или менее значимые противники нынешней карабахской администрации, в том числе и сам Бабаян. Многие из них, по прогнозам наблюдателей, имели хорошие шансы на победу на выборах. Таким образом, политическая оппозиция и независимая пресса были нейтрализованы.

В этих условиях выборы прошли с грубейшими нарушениями. Прежде всего, не был отменен режим военного положения, как это обычно происходило в Карабахе в период выборов. Центральная избирательная комиссия почти целиком укомплектована из представителей властей и бывшей коммунистической номенклатуры.

Согласно ЦИК, число проголосовавших избирателей достигало почти 84 тысяч человек при общей численности населения 120 тысяч, причем двадцатитысячная карабахская армия единогласно проголосовала за правящую партию.

Оппозиция не замедлила опубликовать неофициальные результаты, по которым реальная численность населения Карабаха не превышает 70 тысяч человек, а согласно некоторым данным, в Карабахе живет не более 60 тысяч человек.

Количество избирателей в таком случае должно колебаться между 40-60 тысячами. Остальные – "мертвые души", чьи "голоса" должны были быть использованы в интересах властей.

Непонятно также почему выборы в карабахский парламент прошли и в Лачинском районе, хотя его административная принадлежность к НКР отвергается самими властями республики.

Некоторые политические партии бойкотировали выборы. Так, по заявлению руководителя Христианских демократов Карабаха Карена Оганджаняна "Христианско-демократическая партия не приняла участия в мероприятии, поскольку соблюдение демократических норм в условиях сохраняющегося режима военного положения просто немыслимо".

Несмотря на это, Аркадий Гукасян, по сути, потерпел неудачу на выборах: в 33- местный парламент прошли лишь 13 сторонников президента. Серьезного успеха добилась партия "Дашнакцутюн", занявшая к величайшему недовольству властей 9 мест. 1 мандат получил представитель партии "Арменакан". Остальные 10 членов парламента – независимые депутаты. Трое из них – сторонники Самвела Бабаяна.

Гукасян заявил: "Жизнь в Нагорном Карабахе вступает в новую эпоху, и я уверен, что мы выбрали верный путь. Я считаю, что выборы в Нагорно-Карабахской республике были честными и справедливыми".

Однако неожиданно большое количество депутатских мест, занятых представителями оппозиции, вызвало сильную обеспокоенность Аркадия Гукасяна и его соратников. Ситуация для властей осложнилась, когда оппозиционеры открыто выступили с намерением занять пост спикера парламента - высшую должность в правительстве НКР.

На него претендовали проправительственный кандидат, экс-спикер Олег Есаян и член партии "Дашнакцутюн" (АРФД) Максим Мирзоян, являвшийся в прошлом активистом карабахского движения и мэром Степанакерта. В ходе голосования, проводившегося с явными нарушениями, победил Олег Есаян. Пренебрежение к требованиям закона вызвало возмущение депутатов от "Дашнакцутюн", бойкотировавших выборы спикера и покинувших зал заседаний в знак протеста. Они выступили с заявлением, в котором утверждается, что "старые кадры" не в силах проводить в республике политику серьезных реформ.

Партия "Дашнакцутюн" имеет влияние и в Армении и за рубежом. Она также получила шесть мест в постоянном составе парламентской комиссии, что вызвало явное раздражение правящего режима. Так что конфронтация, скорее всего, будет продолжаться.

Анатолий Куприянов - политический обозреватель и комментатор, специализирующийся на проблемах Нагорного Карабаха.