ИРАНСКИЕ ТУРКМЕНЫ ТЕРЯЮТ СВОЮ НАЦИОНАЛЬНУЮ ИДЕНТИЧНОСТЬ

-экавус на северо-востоке Ирана почти 12 лет назад. Вернувшись, он не поверил своим глазам.



Пока Горбанзадэ получал медицинское образование в США, его город, где компактно проживают этнические туркмены, изменился до неузнаваемости.



Все вывески и названия – на персидском. Женщины больше не носят колоритные туркменские национальные одеяния, предпочитая иранскую черную паранджу.



Даже туркменский язык, который более родственен турецкому, нежели персидскому, постепенно забывается. Молодежь на улице говорит на смеси туркменского и персидского, но в их речи столько персидских слов, что Горбанзадэ ничего не понял.



«Я отправился навестить дядю. Дверь мне открыл мальчик. Он крикнул на чистом персидском: “Пап, тут к тебе какой-то человек из Туркменистана”, - рассказывает Горбанзадэ. – У них в семье все общаются на персидском.



Поначалу это меня шокировало, но потом я понял, что мой 14-летний племянник Джамшид – типичный представитель подрастающего поколения иранских туркмен. У них у всех иранские имена и общаются они по-персидски. Считается, что это – модно и современно».



В Иране представители туркменской национальности компактно проживают на северо-востоке страны – вдоль границы с Туркменистаном. Точных данных о численности туркменского населения нет. Считается, что туркмен в Иране от двух до трех миллионов, однако специалисты считают эту цифру заниженной. Когда-то кочевой народ, туркмены давно осели и занимаются фермерством.



В теократическом шиитском Иране туркмены-сунниты чувствуют себя неуютно. Они здесь – чужие и по национальности, и по вере.



Проживающий в Германии туркменский историк Араз Первиш рассказал, что немногим молодым туркменам удается поступить в иранские государственные вузы, так как абитуриентов экзаменуют на знание шиитской ветви ислама. В частных вузах правила не такие строгие, но немногие туркменские семьи в состоянии платить за учебу. В итоге большая часть туркменской молодежи остается без высшего образования.



По словам Первиша, не удивительно, что туркменский язык выходит из употребления, ведь преподавание в школах ведется исключительно на персидском.



Первиш считает, что культурная самобытность туркмен в Иране обречена. «Это – начало гибели нации, - говорит он. - Мало того, что все преподавание ведется на персидском. Существует закон об обязательном ношении иранского национального костюма. Детям запрещено давать туркменские имена. Все обязаны говорить на персидском. То есть – сплошной иранский национализм с доминированием титульного языка и религии».



В Иране очень мало туркменоязычных изданий, а те, что существуют, подвергаются жесткой цензуре. В г. Горган выходит короткая радиопередача на туркменском, но по телевизору – ни слова по-туркменски.



Два месяца назад власти закрыли газету «Сахра» - одно из немногих оставшихся в Иране туркменоязычных изданий. Поводом к закрытию послужили процитированные газетой слова президента Ирана Махмуда Ахмединеджада о том, что его правительство не намерено вкладывать деньги в развитие северо-восточного региона страны, населенного туркменами.



«Вы не поддержали меня на выборах. Просите помощи у тех, за кого голосовали», - заявил он, обращаясь к туркменскому населению Ирана.



Тегеран не поощряет сохранение и развитие туркменской национально-культурной идентичности и самобытности. Быть может, это происходит потому, что многие из населяющих Иран нацменьшинств, в том числе – курды, азербайджанцы и арабы – исторически имеют склонность к сепаратизму.



Правительство Туркменистана тоже не стремится развивать культурные связи со своими соплеменниками в Иране и уж точно не поощряет сепаратистские настроения среди них. Президент Сапармурат Ниязов предпочитает развивать политическое и экономическое сотрудничество с центральным правительством Ирана.



Мухаммад Тахир – журналист из Праги.