ДРЕВНЯЯ ХРИСТИАНСКАЯ ОБЩИНА АЗЕРБАЙДЖАНА ПРИХОДИТ В УПАДОК
Древний кавказский народ – удины – рассеивается по миру.
ДРЕВНЯЯ ХРИСТИАНСКАЯ ОБЩИНА АЗЕРБАЙДЖАНА ПРИХОДИТ В УПАДОК
Древний кавказский народ – удины – рассеивается по миру.
Несмотря не все свои проблемы, село Нидж, что находится в северной части Азербайджана, буквально источает доброжелательность и гостеприимство. Прохожий, которого мы, корреспонденты IWPR, остановили с просьбой помочь нам сориентироваться в этом большом поселении, вызвался быть нашим проводником и не успокоился, пока не довел нас прямо к дверям интересовавшего нас дома.
Встретиться с местными жителями несложно: днем женщин можно найти в магазинах, расположенных в центре поселка, а мужчин – в чайханах, где к вам всегда может подойти совсем незнакомый человек и пригласить вас выпить чаю.
А если вы приглашены в дом, вы не сможете уйти оттуда, не отведав угощений со стола, накрытого фруктами, сладостями и вареньями.
Большинство жителей села Нидж являются представителями небольшой этнической группы – удинов. Есть целый ряд причин считать их замечательными. Христиане, они живут в стране, преобладающая часть населения которой исповедует ислам. Их язык никак не соотносится с титульными языками крупных кавказских государств Азербайджана, Армении и Грузии. Их этнические корни восходят к древнему народу – кавказским албанцам (не путать с балканскими албанцами).
К сожалению, сегодня будущее этого уникального народа находится под угрозой, и причиной тому является эмиграция. Вдобавок ко всему, удины против своей воли оказались вовлеченными в исторический конфликт между Арменией и Азербайджаном.
Из семи тысяч жителей Ниджа удинами являются немногим более четырех тысяч человек. Село является частью богатого сельскохозяйственного региона. Как сказал директор местной библиотеки Сахиб Мурадов, Нидж – самый процветающий из всех 60 населенных пунктов Габалинского района.
«В Нидже находится самый большой рынок в регионе. Сюда привозятся товары из всех краев Азербайджана. Огромным спросом пользуются орехи, каштан, грецкие орехи, яблоки и овощи, которые выращивают жители Ниджа. А такого мускатного вина, как у нас, больше нигде не найти», – сказал Мурадов.
«Население в нашем поселке живет в достатке... Но не скрою: некоторые уезжают отсюда».
Мы попали в Нидж в базарный день – в воскресенье. Дешевизна продававшихся на местном рынке сельскохозяйственных продуктов заставляла думать: уровень жизни здесь невысок. Действительно, из-за низких цен и неудавшегося в этом году урожая орехов жителям Ниджа приходится нелегко.
Большая часть тех, кто покидает поселок в поисках заработка, молодые люди. Едут в основном в Россию.
«Молодые ищут комфортную жизнь, – сказал 72-летний Герасим Чулаюрий. – Если бы в деревне работали какие-нибудь предприятия, они, может быть, и не уезжали бы некуда».
Единственное производство в селе – построенный еще в советское время консервный завод – уже давно простаивает, и люди, прежде на нем работавшие, до сих пор остаются не у дел.
Три из пяти здешних средних школ являются русскими. В двух других обучение ведется на азербайджанском языке. Удинский язык преподается только в начальных классах, и дети большинства удинов ходят в русские школы.
По словам Сергея Далларина, являющегося директором построенной еще 150 лет назад школы №1, после окончания средней школы молодые удины уезжают продолжать образование за границей – в основном, в России.
«Окончив вуз, они не возвращаются в поселок, так как здесь для них нет работы, – сказал он. – В результате число удинов в Нидже сокращается. Например, десять лет назад нас в поселке насчитывалось шесть тысяч человек, а сегодня – всего четыре с половиной тысячи».
«Раньше наши представители занимали посты в государственных органах. А теперь из-за проблемы миграции на местах почти не осталось образованных удинов, и, стало быть, некому представлять нас в государственных структурах. Поэтому в последние годы удины, в отличие от других национальностей, остаются в стороне от процессов принятия решений относительно национальных меньшинств», – сказал председатель Центра культуры удинов «Орайн» («Ручеек») Михаил Гангалов.
Удины единогласно заявляют, что разногласий с азербайджанцами у них нет.
Местный житель Ашот пишет стихи на азербайджанском языке под псевдонимом Удиноглу. «Я пишу на азербайджанском, потому что все удины говорят, пишут и читают на этом языке. Мы уже давно породнились с азербайджанцами», – говорит Ашот.
Жена Ашота удинка по матери и азербайджанка – по отцу. Старшие брат и сестра Ашота тоже создали семьи с этническими азербайджанцами.
Нидж пережил трудные времена в конце советского периода, когда удинов, чьи фамилии тогда имели окончание «ян» (как в армянских фамилиях), часто ошибочно отождествляли с армянами.
«В конце восьмидесятых годов, когда начался конфликт с армянами, возникли некоторые сложности, – вспоминает местный чиновник Видади Махмудов, который сам является наполовину азербайджанцем, наполовину удином. – «Когда армяне начали массово покидать Азербайджан, прошли слухи, что в Нидже живут армяне... Но местное правительство и власти справились с силами, которые разжигали страсти, и не дали нас в обиду».
В результате лишь небольшое число удинов уехали в Армению.
Уже несколько лет, как удинские фамилии не оканчиваются на «ян», а молодые удины имеют возможность служить в азербайджанских вооруженных силах.
«Сегодня мы с гордостью можем сказать, что в рядах азербайджанской армии удинов представляют 20 человек», – сказал Махмудов.
Разговоры об «армянском следе» в истории Ниджа вспыхнули с новой силой два года назад – в связи с обсуждавшимися тогда планами реставрации находящейся в селе старинной албанской церкви. В советские времена использовавшаяся в качестве амбара церковь была окончательно восстановлена в прошлом году.
«Теперь удины могут еженедельно приходить в церковь, чтобы поставить свечку, помолиться или сделать пожертвование, – сказал охранник и садовник церкви Севан Магари. – Я и сам получаю зарплату за счет этих пожертвований. Пока я единственный работник в церкви. В настоящее время трое наших земляков получают религиозное образование. Так что скоро у нас будут свои священники. В деревне есть также две [армянские] григорианские церкви, но туда никто не ходит».
Реставрация была осуществлена при поддержке норвежского посольства в Азербайджане, однако, посол Норвегии Стейнар Гил отказался присутствовать на торжественном открытии восстановленной церкви. Свое решение он мотивировал тем, что в ходе восстановительных работ со стен церкви местными жителями были стерты надписи на армянском языке.
Действия сельских удинов оправдывает председатель удинской общины Азербайджана Роберт Мобили. «Мы не считаем нужным оставление надписей на чуждом нам языке на одной из главных албанских святынь, тем более что эти надписи были сделаны после того, как албанскую церковь передали под покровительство армянской церкви», – заявил он.
За случаем с церковью лежат более глубокие разногласия.
Азербайджанские историки утверждают, что удины или, как их еще называют – албанцы – были насильно ассимилированы армянами только в течение последних нескольких веков, и большинство церквей в Азербайджане и спорном Нагорном Карабахе являются албано-христианскими, а не армянскими.
«Эта церковь была построена в 1723 году. В 1836 году албанская церковь была передана в лоно армянской апостольской церкви. Это была не просто физическая передача церкви. Это означало, что вся литература, вся церковная утварь и, самое главное, библиотеки и книги церкви переходили в лоно армянской церкви», – сказала историк Фарида Мамедова.
По ее словам, армянская церковь уничтожила много албанских книг. Это, говорит она, объясняет тот факт, что литература этого народа не дошла до наших дней.
Однако хотя многие люди покидают Нидж, он остается духовным центром для азербайджанских удинов. Из шести сельских кладбищ четыре являются удинскими, и, как сказал глава Центра культуры Гангалов, многие богатые удины, живущие за границей, привозят своих усопших в Нидж, чтобы похоронить их там.
Фарман Набиев, редактор региональной газеты «Мингечевир Ишиглари». Фидан Мамедова, корреспондент газеты «Хазри». Оба являются участниками проекта IWPR «Общекавказская журналистская сеть», осуществляемого при финансовой поддержке Евросоюза. Садыг Фаталиев, независимый азербайджанский журналист.
Встретиться с местными жителями несложно: днем женщин можно найти в магазинах, расположенных в центре поселка, а мужчин – в чайханах, где к вам всегда может подойти совсем незнакомый человек и пригласить вас выпить чаю.
А если вы приглашены в дом, вы не сможете уйти оттуда, не отведав угощений со стола, накрытого фруктами, сладостями и вареньями.
Большинство жителей села Нидж являются представителями небольшой этнической группы – удинов. Есть целый ряд причин считать их замечательными. Христиане, они живут в стране, преобладающая часть населения которой исповедует ислам. Их язык никак не соотносится с титульными языками крупных кавказских государств Азербайджана, Армении и Грузии. Их этнические корни восходят к древнему народу – кавказским албанцам (не путать с балканскими албанцами).
К сожалению, сегодня будущее этого уникального народа находится под угрозой, и причиной тому является эмиграция. Вдобавок ко всему, удины против своей воли оказались вовлеченными в исторический конфликт между Арменией и Азербайджаном.
Из семи тысяч жителей Ниджа удинами являются немногим более четырех тысяч человек. Село является частью богатого сельскохозяйственного региона. Как сказал директор местной библиотеки Сахиб Мурадов, Нидж – самый процветающий из всех 60 населенных пунктов Габалинского района.
«В Нидже находится самый большой рынок в регионе. Сюда привозятся товары из всех краев Азербайджана. Огромным спросом пользуются орехи, каштан, грецкие орехи, яблоки и овощи, которые выращивают жители Ниджа. А такого мускатного вина, как у нас, больше нигде не найти», – сказал Мурадов.
«Население в нашем поселке живет в достатке... Но не скрою: некоторые уезжают отсюда».
Мы попали в Нидж в базарный день – в воскресенье. Дешевизна продававшихся на местном рынке сельскохозяйственных продуктов заставляла думать: уровень жизни здесь невысок. Действительно, из-за низких цен и неудавшегося в этом году урожая орехов жителям Ниджа приходится нелегко.
Большая часть тех, кто покидает поселок в поисках заработка, молодые люди. Едут в основном в Россию.
«Молодые ищут комфортную жизнь, – сказал 72-летний Герасим Чулаюрий. – Если бы в деревне работали какие-нибудь предприятия, они, может быть, и не уезжали бы некуда».
Единственное производство в селе – построенный еще в советское время консервный завод – уже давно простаивает, и люди, прежде на нем работавшие, до сих пор остаются не у дел.
Три из пяти здешних средних школ являются русскими. В двух других обучение ведется на азербайджанском языке. Удинский язык преподается только в начальных классах, и дети большинства удинов ходят в русские школы.
По словам Сергея Далларина, являющегося директором построенной еще 150 лет назад школы №1, после окончания средней школы молодые удины уезжают продолжать образование за границей – в основном, в России.
«Окончив вуз, они не возвращаются в поселок, так как здесь для них нет работы, – сказал он. – В результате число удинов в Нидже сокращается. Например, десять лет назад нас в поселке насчитывалось шесть тысяч человек, а сегодня – всего четыре с половиной тысячи».
«Раньше наши представители занимали посты в государственных органах. А теперь из-за проблемы миграции на местах почти не осталось образованных удинов, и, стало быть, некому представлять нас в государственных структурах. Поэтому в последние годы удины, в отличие от других национальностей, остаются в стороне от процессов принятия решений относительно национальных меньшинств», – сказал председатель Центра культуры удинов «Орайн» («Ручеек») Михаил Гангалов.
Удины единогласно заявляют, что разногласий с азербайджанцами у них нет.
Местный житель Ашот пишет стихи на азербайджанском языке под псевдонимом Удиноглу. «Я пишу на азербайджанском, потому что все удины говорят, пишут и читают на этом языке. Мы уже давно породнились с азербайджанцами», – говорит Ашот.
Жена Ашота удинка по матери и азербайджанка – по отцу. Старшие брат и сестра Ашота тоже создали семьи с этническими азербайджанцами.
Нидж пережил трудные времена в конце советского периода, когда удинов, чьи фамилии тогда имели окончание «ян» (как в армянских фамилиях), часто ошибочно отождествляли с армянами.
«В конце восьмидесятых годов, когда начался конфликт с армянами, возникли некоторые сложности, – вспоминает местный чиновник Видади Махмудов, который сам является наполовину азербайджанцем, наполовину удином. – «Когда армяне начали массово покидать Азербайджан, прошли слухи, что в Нидже живут армяне... Но местное правительство и власти справились с силами, которые разжигали страсти, и не дали нас в обиду».
В результате лишь небольшое число удинов уехали в Армению.
Уже несколько лет, как удинские фамилии не оканчиваются на «ян», а молодые удины имеют возможность служить в азербайджанских вооруженных силах.
«Сегодня мы с гордостью можем сказать, что в рядах азербайджанской армии удинов представляют 20 человек», – сказал Махмудов.
Разговоры об «армянском следе» в истории Ниджа вспыхнули с новой силой два года назад – в связи с обсуждавшимися тогда планами реставрации находящейся в селе старинной албанской церкви. В советские времена использовавшаяся в качестве амбара церковь была окончательно восстановлена в прошлом году.
«Теперь удины могут еженедельно приходить в церковь, чтобы поставить свечку, помолиться или сделать пожертвование, – сказал охранник и садовник церкви Севан Магари. – Я и сам получаю зарплату за счет этих пожертвований. Пока я единственный работник в церкви. В настоящее время трое наших земляков получают религиозное образование. Так что скоро у нас будут свои священники. В деревне есть также две [армянские] григорианские церкви, но туда никто не ходит».
Реставрация была осуществлена при поддержке норвежского посольства в Азербайджане, однако, посол Норвегии Стейнар Гил отказался присутствовать на торжественном открытии восстановленной церкви. Свое решение он мотивировал тем, что в ходе восстановительных работ со стен церкви местными жителями были стерты надписи на армянском языке.
Действия сельских удинов оправдывает председатель удинской общины Азербайджана Роберт Мобили. «Мы не считаем нужным оставление надписей на чуждом нам языке на одной из главных албанских святынь, тем более что эти надписи были сделаны после того, как албанскую церковь передали под покровительство армянской церкви», – заявил он.
За случаем с церковью лежат более глубокие разногласия.
Азербайджанские историки утверждают, что удины или, как их еще называют – албанцы – были насильно ассимилированы армянами только в течение последних нескольких веков, и большинство церквей в Азербайджане и спорном Нагорном Карабахе являются албано-христианскими, а не армянскими.
«Эта церковь была построена в 1723 году. В 1836 году албанская церковь была передана в лоно армянской апостольской церкви. Это была не просто физическая передача церкви. Это означало, что вся литература, вся церковная утварь и, самое главное, библиотеки и книги церкви переходили в лоно армянской церкви», – сказала историк Фарида Мамедова.
По ее словам, армянская церковь уничтожила много албанских книг. Это, говорит она, объясняет тот факт, что литература этого народа не дошла до наших дней.
Однако хотя многие люди покидают Нидж, он остается духовным центром для азербайджанских удинов. Из шести сельских кладбищ четыре являются удинскими, и, как сказал глава Центра культуры Гангалов, многие богатые удины, живущие за границей, привозят своих усопших в Нидж, чтобы похоронить их там.
Фарман Набиев, редактор региональной газеты «Мингечевир Ишиглари». Фидан Мамедова, корреспондент газеты «Хазри». Оба являются участниками проекта IWPR «Общекавказская журналистская сеть», осуществляемого при финансовой поддержке Евросоюза. Садыг Фаталиев, независимый азербайджанский журналист.
