Жизнь в чужих развалинах

, связывающей два кутаисских района, за зарослями травы и кустарника прячется ограда. Несмотря на отсутствие на ней таблички с названием улицы и номера здания, все хорошо знают, что это улица Ломоури №7, что когда-то здесь располагался большой склад. Теперь, вот уже 15 лет, здесь в крайне тяжелых условиях живет бежавшая из Абхазии семья Кирия.

Здание бывшего склада превратилось в развалины, сохранилась лишь небольшая часть его крыши. Сейчас идет дождь, но Кирия заходить в «дом» не спешат: лучше на улице дождаться, пока закончится дождь и на небе появится солнце, которое высушит лужи в комнате. Взоры детей устремлены на разбитую дорогу, однако в гости к ним вряд ли кто-то придет.

Вот на дороге показалась бабушка – Светлана Берзения. Каждый день она ходит в отдел министерства по делам беженцев и переселению по Имерети - просить, чтобы ее семье, наконец, предоставили собственное жилье.

Но и сейчас – уже в который раз - мать пятерых детей и бабушка семерых внуков вернулась домой без радостных вестей. По ее словам, руководитель местного отделения министерства Давид Апциаури неоднократно заявлял ей, что «из принципа не позволит Кирия получить жилье».

Кирия не знают причины такого к ним отношения. «Наверное, он относится так ко мне потому, что я абхазка. Пусть я абхазка, но ведь я вырастила детей - грузин. Не понимаю, в чем моя вина», - говорит бабушка Светлана, открывая ведущую в здание большую ржавую дверь.

Внутри все пространство завалено обломками стен и потолка, за которыми очень сложно заметить стол и старую, покрытую ржавчиной газовую плиту. Прежде это помещение служило семье Кирия спальней. После того, как стены и потолок там обрушились, в их распоряжении осталась одна комната, где «спальню» от остальной части помещения отделяет занавеска. Приготовления ко сну – трудоемкий процесс: «гостевую» надо переделать в «спальню», причем надо постараться, чтобы места в ней хватило всем.

«Мы все спим в одной комнате. Ночью мы заносим сюда лежанки», - сказала Мака Кирия, которая вышла замуж в Кутаиси, но ей приходится жить с родителями и братьями. Дело в том, что ее дочь - 3-летняя Мариями – больна, и чтобы добыть средства на ее лечение, мужу Маки пришлось заложить квартиру.

«У ребенка случился приступ судорог, со временем развилась эпилепсия. У нас не было денег на лечение, и мой муж заложил квартиру, а потом мы уже не смогли ее выкупить. После этого мы перешли жить сюда», - рассказывает Мака.

Стекла в окнах разбиты, на полу, некогда покрытом паркетом, - несколько ковриков. Стол, стулья, кровать, и подаренный кем-то телевизор – вот весь список имущества Кирия.

«Когда мы сюда пришли, здесь совсем ничего не было – даже окон.

Мы сделали сами все что могли. Но оставаться здесь нельзя. Каждую ночь, укладываясь спасть, мы боимся, что на нас может обрушиться потолок. Куда нам деть наших детей?» - сетует Мака.

Вместе с детьми на ночь в «доме» укрываются и козы с курицами. «Кормильцы» детей, они служат им и игрушками.

Кирия не могут позволить себе обзавестись чем-нибудь новым. Все, что есть у детей – чьи-то подарки. Ани полтора года и, умей она говорить, она, наверное, сказала бы, как не хватает ей игрушек, нарядных платьев. Она - самая маленькая в большой семье Кирия. Единственным развлечением для Ани является игра с песком во дворе склада. Дети растут «дома». «Чтобы отдать их в детсад, нужны деньги, которых у нас нет», - говорят члены семьи.
Основной доход семьи – пособие в размере 28 лари. «Мои муж и брат недавно начали работать на складе, чтобы заработать хотя бы на еду детям. Других источников дохода у нас нет», - сказала Мака.

Кирия жалуются, что государство не обращает на них внимания. Семья не пользуются государственными льготами, не попала она и в программу по преодолению бедности.

«Ребенка часто приходится укладывать в больницу. Ежемесячно ей нужны лекарства на сумму 70 лари. Эти лекарства она должна принимать постоянно. Нам не делают никаких уступок. Для детей в возрасте до трех лет лечение бесплатно. 19-го числа Мариями исполнилось три года, а 23-го мы попали в больницу, и лечение обошлось нам в 500 лари. Если у тебя нет денег, то к больному никто и не притронется», - говорит Мака со слезами на глазах.

«Нам объяснили так: вас много, и потому вас не включили в программу по преодолению бедности. Как же так случилось, что мы – такая нищая и многодетная семья – не попали ни в одну программу?!» - возмущается Светлана Берзения.

Уже много лет беженцы Кирия живут в помещении, которое им не принадлежит. В свое время для них не нашлось свободной жилой площади.
«Раньше это здание было государственным, но три года назад его приобрело какое-то частное лицо. Пока нам никто ничего не говорит, но до каких пор мы будем жить под чужим кровом, если это место вообще можно назвать кровом», - говорит Светлана Берзения. По ее словам, ничего, кроме оскорблений в свой адрес, начальника имеретинского отдела министерства по делам беженцев и переселению она до сих пор не слышала.

««Для чего ты сюда ходишь? Кто тебе сказал рожать пятерых детей?» - говорит он мне. Один раз даже выгнал из кабинета. Интересно, чем мы ему не угодили? Почему он так с нами обращается?» - говорит бабушка Светлана.

В отделе министерства по делам беженцев и переселению Имерети утверждения Светланы Берзения отрицают как надуманные. Обеспечение семьи Кирия жильем планируется на последнем этапе программы, - говорят чиновники.

Правительство Грузии объявило 2009 год годом «старых беженцев». Те, кто стали беженцами в результате войны 1993 года, получат в собственность отремонтированные жилые помещения. Таково обещание правительства, которое осуществляется на предоставленные международными организациями средства.

Согласно трехэтапному плану правительства, помощь проживающим в частном секторе беженцам начнут оказывать не ранее следующего года. На этом этапе, «приоритетным» для правительства является обеспечение жильем тех беженцев, которые занимают так называемые «центры коллективного проживания».

Об этих планах властей семье Кирия неизвестно. Они знают только то, что пережить еще одну зиму в развалинах здания бывшего склада они не смогут. Особенно сейчас, когда они ждут пополнения в семье.