Южный Кавказ надеется на сближение с Ираном

Азербайджанские, армянские и грузинские эксперты со сдержанным оптимизмом относятся к перспективе потенциальных экономических выгод, которые может принести Южному Кавказу отмена санкций в отношении Ирана.

В столицах этих стран отмена санкций 16 января была встречена всплеском активности, поскольку на фоне кризиса национальных валют и падения цен на нефть все три республики стремятся восстановить свои ослабленные экономики.

Азербайджанские, грузинские и армянские СМИ поглощены рассмотрением вероятных преимуществ окончания международной изоляции Ирана.

Но страны Кавказа, зажатые между Россией с севера, Ираном с юга и Турцией с запада, при определении экономической политики и стратегий, всегда вынуждены были считаться со своими влиятельными соседями.

Всегда непросто находить баланс между внутренними потребностями и геополитическим давлением со стороны соседних стран, которые зачастую находятся друг с другом в не самых хороших отношениях.

В последние годы Азербайджан установил тесные связи с Турцией, Армения сближается с Россией, а Грузия больше стремиться к Западу. Все трое, в той или иной степени, поддерживают экономические связи с Россией.

Иран выстроил взаимоотношения с каждой из трех стран, но все еще предстоит выяснить будет ли он, как и прежде заинтересован в Кавказе, раз сейчас у него есть возможность выхода на более крупные международные рынки.

БЛИЗКИЕ, НО НЕ ВСЕГДА ГЛАДКИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

На первый взгляд может показаться, что у Азербайджана установлены самые тесные связи с Ираном. Обе страны являются преимущественно мусульманскими с шиитским большинством, со значительным азербайджанским населением (около 20 миллионов в Иране, где они являются второй по величине этнической группой, и это в два раза больше, чем в самом Азербайджане) и экономики обеих стран основаны на экспорте нефти и газа. Они сотрудничают в сфере энергетики, транспорта и торговли и в настоящее время работают над объединением своих железнодорожных систем для развития коридора Север-Юг.

Президент Азербайджана Ильхам Алиев уже запланировал визит в Иран на конец февраля для встречи с президентом Хасаном Рухани. Предположительно, они подпишут ряд соглашений в сфере экономики и энергетики.

Тем не менее, взаимоотношения двух стран не всегда были гладкими. Иран рассматривает Азербайджан, который до 19-го века входил в состав его территории, исключительно в своей сфере интересов. Тегеран глубоко обеспокоен из-за угрозы сепаратизма в северных регионах, в так называемом Иранском Азербайджане, где живет много этнических азербайджанцев.

Сторонники радикального крыла Народного фронта в конце 80-х и начале 90-х годов усиленно продвигали идею объединения Северного и Южного Азербайджана, то есть, Азербайджанской Республики и четырех северо-западных останов Ирана с преимущественным азербайджанским населением. Председатель НФА Эльчибей, будущий президент, периодически поддерживал такие идеи, правда, на неофициальном уровне.

Однако Тегеран не приветствует этого положения, и напряженность вокруг этой темы не угасает. В феврале 2013 года, во время футбольного матча Лиги Чемпионов Азии в городе Тебризе между командами Трактор из Иранского Азербайджана и Аль-Джазира из ОАЭ, фанаты ирано-азербайджанского клуба подняли плакат с надписью «Южный Азербайджан – это не Иран».

Между тем, иранские националисты считают Азербайджан территорией Ирана. В апреле 2013 года иранские законодатели разработали законопроект, призывающий к пересмотру Туркменчайского договора от 1828 года, который отделил территорию современного Азербайджана от Ирана и сделал его частью Российской империи.

Заместитель главы азербайджанской оппозиционной партии Мусават Эльман Фаттах приветствует отмену санкций, как большое достижение внешней политики Ирана последних лет, но сомневается в ее возможных последствиях.

Он считает, что «усиление Ирана [представляет] собой угрозу для суверенитета Азербайджана».

Иран является теократическим государством, а Азербайджан, официально, светским. Баку возмущен поддержкой Ираном религиозных радикалов в Азербайджане и распространением пропаганды через мечети. Примером является село Нардаран, расположенное примерно в 25 километрах к северо-востоку от Баку, где в ходе столкновений между полицией и шиитами в ноябре прошлого года, погибли шесть человек. (Смотрите: Азербайджан: кровопролитные столкновения между полицией и мусульманами-шиитами) 

Иран и Азербайджан не могут придти к согласию и о том, как поделить Каспийское море, которое стало предметом спора после распада Советского Союза в 1991 году. Появление трех новых стран, граничащих с Каспием – Азербайджана, Казахстана и Туркменистана, требовало нового соглашения о распределении морского дна и потенциальных нефтяных и газовых богатств. Но пять прибрежных государств, включая Россию и Иран, по-прежнему не могут договориться.

Равное разделение Каспийского моря, предлагаемое Ираном, предоставит каждой из стран по 20 процентов морского дна и поверхности. Другой вариант, предлагаемый Азербайджаном, Россией и Казахстаном предполагает проведение срединной линии между заявителями. В этом случае Тегеран получит только 12-13 процентов от моря и будет лишен доступа к морскому нефтепромыслу, который окажется у Азербайджана и Туркменистана.

Несмотря на эту продолжительную напряженность обе страны активно участвуют в торговле. По данным Государственного таможенного комитета Азербайджана, товарооборот между Азербайджаном и Ираном с января по октябрь 2015 года составил 98,8 миллионов долларов США, 72 миллионов долларов из которых пришлись на импорт иранской продукции.

Если после отмены санкций, в Иране повысятся и цены и уровень жизни, что вполне вероятно, то это может негативно сказаться на населении приграничной области Азербайджана.

«Если раньше жители приграничных областей Азербайджана, Армении и Туркменистана покупали на иранском рынке дешевые продукты, то сейчас это будет сложнее сделать», – сказал директор Центра нефтяных исследований Азербайджана Ильхам Шабан.

ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ТАКТИЧНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

Еще одним раздражителем для Азербайджана являются улучшающиеся взаимоотношения Ирана с его давним противником Арменией.

Когда санкции еще действовали, взаимоотношения двух стран частично основывались на их международной изоляции. Армения может вести торговлю только с соседними Ираном и Грузией, поскольку границы с Азербайджаном и Турцией закрыты из-за блокады со стороны Баку и Анкары.

Это значит, что подход Еревана к Ирану уже давно был сугубо прагматичным и целенаправленным. Между двумя странами уже заключено несколько экономических соглашений.

По мнению экспертов, отмена санкций предоставляет Армении возможность развития этого коммерческого и энергетического сотрудничества. Но его эффективность будет зависеть от гибкости армянского руководства, которое должно проявить осторожность, чтобы у его влиятельного северного соседа – России не создалось впечатления, что Ереван пренебрегает вопросами безопасности.

Армянские власти и эксперты для развития двустороннего сотрудничества наиболее перспективной считают сферу энергетики, особенно на фоне заинтересованности Грузии в импорте газа из Ирана через армянский газопровод. Это превратит Армению в транзитную страну газа.

Армянские власти и эксперты для развития двустороннего сотрудничества наиболее перспективной считают сферу энергетики, особенно на фоне заинтересованности Грузии в импорте газа из Ирана через армянский газопровод. Это превратит Армению в транзитную страну в поставках иранского газа.

(Смотрите также: Перестановки в энергополитике Кавказа). 

Сейчас Армения покупает иранский газ по бартерной схеме в обмен на электричество.

«Пропускная способность газопровода Иран-Армения составляет 2.2 миллиарда кубометров в год, – заявил на пресс-конференции 21 января министр энергетики Армении Ерванд Захарян. – Сейчас мы получаем из Ирана менее 400 миллионов кубометров [в год]. Следовательно, при необходимости эта труба может быть транзитной. Мы экономически выиграем от этой сделки».

Он добавил, что на данном этапе обсуждается возможность поставок 500 миллионов кубических метров в год.

«Это перспективный проект, поскольку здесь Армения имеет возможность активизировать энергетическое сотрудничество с Ираном, таким образом, импортируя больше иранского газа на свой рынок и поставляя в Иран больше электроэнергии», – сказал IWPR эксперт в области энергетики Ваэ Давтян.

В рамках другого перспективного проекта планируется строительство гидроэлектростанции на реке Аракс у приграничного города Мегри, расположенного на юге Армении. Договор о его реализации был подписан между Ереваном и Тегераном в 2007 году. Проект стоимостью в 323 миллионов долларов должен быть профинансирован и эксплуатироваться Ираном, а через 15 лет передан в собственность Армении.

Строительство началось в 2012 году, но не было завершено; для его осуществления необходимо финансирование, которое Армения и Иран не могли себе позволить в эпоху санкций.

Сейчас Армения и Иран хотят начать новый раунд переговоров по поводу проекта, но дата его проведения пока не объявлена.

Идет речь и о других совместных предприятиях, которые не могут осуществиться, даже, несмотря на отмену санкций. Два наиболее примечательных из них – строительство пограничного нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) и железной дороги Иран-Армения, которые требуют больших инвестиций.

«Железная дорога Иран-Армения, остается армянским проектом, и для его реализации армянская сторона должна находить средства. Иран в нем заинтересован, но не настолько, чтобы вложить в него большие средства», – сказал IWPR президент Совета директоров Американской торговой палаты в Армении Тигран Джрбашян.

Более того у Тегерана вскоре появится железнодорожное сообщение Север-Юг через Азербайджан, из-за которого армянский маршрут, вероятно, будет не нужен.

Джрбашян также отметил, что строительство совместного нефтеперерабатывающего завода в Армении уже не актуально.

«С отменой санкций и доступом Ирана к развитым технологиям ситуация изменилась. Ирaн теперь сам может на своей территории построить НПЗ», – сказал он.

Джрбашян уверен, у Армении есть шанс стать офисным хабом иранской экономики.

«По многим международным показателям, будь то Global Information Technology Report, Networked Readiness Index, Doing Business, Армения опережает Иран. Эти преимущества Армении создают удобную почву для того, чтобы международные корпорации, желающие работать на иранском рынке, местом расположения своих офисов выбрали Армению», – сказал Джрбашян.

По его словам, международным корпорациям, которые стремятся работать на иранском рынке будет более комфортно в Армении, не только из-за ее привлекательного бизнес-климата, но из-за особенностей финансовой системы Ирана таких как исламский банкинг и закон шариата.

«Иран привлекателен как рынок, но он не место для обслуживания бизнеса» – сказал Джрбашян.

Это может открыть для Армении новые возможности «но будет ли это схема работать, зависит от потенциала и инициативности армянской стороны»,– добавил он.

Относительно сферы торговли армянские эксперты настроены менее оптимистично.

Торговый баланс между Арменией и Ираном не является существенным. По информации Национальной статистической службы Армении (НСС), за период с января по ноябрь 2015 года, общий объем армяно-иранского торговли сократился более чем на 5 процентов до 250 миллионов долларов, что составляет менее 6 процентов от общей внешней торговли Армении. Объем экспорта из Армении в Иран составил около 70 миллионов долларов, а импорт из Ирана в Армению – 180 миллионов долларов.

По словам экономиста Артака Манукяна, не стоит рассчитывать на высокую торговую активность между двумя странами после открытия иранского рынка.

Он сказал IWPR, что иранские производители получают субсидии от государства и что энергия в Иране дешевле, чем в Армении. Однако Манукян отметил, что есть ряд других областей, таких, как туризм или переработка горнорудного сырья, в которых Армения и Иран могут развивать сотрудничество после отмены санкций.

УКРЕПЛЕНИЕ СВЯЗЕЙ И НАБЛЮДЕНИЕ ЗА РОССИЕЙ

Грузинские эксперты тоже с осторожностью относятся к перспективам углубления отношений с Ираном, учитывая давние намерения Тбилиси по вступлению в НАТО и Европейский Союз. Тем не менее, укрепление связей с Ираном может служить своего рода защитой от дальнейшего ухудшения отношений с Россией в будущем.

В отличие от Армении и Азербайджана, Грузия не граничит с Ираном. Она начала активно развивать экономические взаимоотношения с Исламской республикой после смены правительства в 2003 году, которое произошло в результате Революции Роз.

Объем импорта из Ирана, состоящего, в основном, из сельскохозяйственной продукции и бытовой техники, от 40.3 миллионов долларов в 2006 году, в 2013 вырос до 129.7 миллионов.

Однако сообщалось, что под давлением международного сообщества, в 2013 году грузинские власти отменили безвизовый режим с Ираном, предварительно заморозив около 150 банковских счетов, принадлежащих иранским компаниям и частным лицам. (Смотрите: Грузия: Ужесточение визового режима с Ираном не продиктовано США)  

Согласно предварительным данным, в 2015 году объем импорта сократился до 91.9 миллионов.

Грузинские эксперты считают, что хотя до сих пор многого об особенностях иранского рынка неизвестно, у него есть потенциальные преимущества, из которых можно извлечь пользу.

«Я уверен, что для Грузии отмена экономических санкций в отношении Ирана означает множество новых возможностей. Например, в энергетическом секторе. Иран также очень заинтересован в использовании грузинских морских портов, что для Грузии может означать отличную возможность заработать на транзите иранской продукции – за счет налогов за транзит в Европу и другие места», – заявил директор Грузинского института политики (ГИП) Корнели Какачиа.

Иран заинтересован в выходе к портам Батуми и Поти, расположенным на восточном побережье Черного моря, что может способствовать его экспорту на европейские рынки.

Есть заинтересованность в строительстве нового глубоководного порта в Анаклии, рядом с границей с де-факто республикой Абхазия. 8 февраля министр экономики и устойчивого развития Грузии объявил, что грузинский консорциум получил контракт на строительства этого порта, грузовместимость которого будет больше, чем у портов в Батуми и Поти.

Какачиа продолжил, что Грузия постоянно использовала коридор Восток-Запад и полностью забыла о направлении Север-Юг.

«Сейчас же, правильное время рассматривать и это направление. Так как, у Грузии есть шансы стать важным транзитным коридором этого направления, – заявил Какачиа. – Все же, многое зависит от политических связей и взаимоотношений между странами. В частности, будущие возможности будут зависеть от действий иранских властей».

По его словам, в будущем Грузия может импортировать из Ирана электронику и машины. В тоже время ситуация с иранскими инвестициями до сих пор остается неясной, поскольку многое зависит от западных партнеров Грузии.

После телефонного разговора 8 февраля между премьер-министром Грузии Гиорги Квирикашвили и президентом Ирана Рухани, во время которого они обсудили торговое и экономическое сотрудничество, Грузия объявила о восстановлении с Ираном безвизового режима с 15 февраля.

Обе стороны выразили надежду на возвращение туризма и торговли на уровень, существовавший до 2013 года, а в будущем и его увеличения.

Квирикашвли заверил Рухани, что Грузия готова начать новую главу в двусторонних взаимоотношениях и развивать связи с Ираном во всех сферах, особенно в экономике.

По словам Рухани, Грузия может стать торговым коридором между Ираном и странами Черного моря.

Премьер-министр Грузии, который в ближайшем будущем посетит с визитом в Иран, пригласил Рухани в Тбилиси.

ПРОДВИЖЕНИЕ ТЕГЕРАНА

Каха Гоголашвили является руководителем Центра европейских исследований Фонда стратегических и международных исследований Грузии.

По его словам, рынок Южного Кавказа, совокупное население которого едва превышает 16 миллионов человек, не имеет большого значения для иранских экспортеров. Покупательная способность трех государств тоже является относительно низкой.

Азербайджан, как и Иран, является страной с доходом выше среднего, а доходы населения Армения и Грузии ниже среднего уровня.

«У Ирана есть возможность торговать с крупными партнерами, такими как Китай и Индия, которые близки к Ирану. И, конечно, с Западной Европой», – сказал он. Кавказский регион можно рассматривать для Ирана лишь в качестве дополнительной опции или транзитного маршрута.

Тем не менее, Кавказ еще может стать альтернативным рынком, в случае ухудшения взаимоотношений Ирана и Турции.

«Никто не знает, как может развиваться напряженность в ирано-турецких взаимоотношениях из-за ситуации в Сирии и Ираке, – сказал Гоголашвили. –Транспортный коридор через Армению и Грузию будет для Ирана полезной и столь необходимой альтернативой. Хотя у Ирана есть Персидский залив и Суэцкий канал для торговли с Западом, дополнительные маршруты всегда привлекательны».

Регина Егорова-Аскерова, веб-редактор IWPR в Грузии. Аршалуйс Мгдесян независимый журналист в Армении. Нургюл Новруз, независмый журналист в Азербайджане.