Узбекистан: систематические пытки осужденных женщин

Проблему пыток и сексуального насилия в отношении осужденных женщин в Узбекистане подняли местные правозащитники на недавней встрече с представителями Посольства Польши, председательствующей сейчас в Европейском Союзе.

По словам активистов, основная цель встречи состояла в том, чтобы дать понять международным представителям, какие злободневные проблемы узбекские власти не афишируют. В числе таких фактов был назван рост насилия в женских колониях.

«Основной наш месседж европейцам то, что, несмотря на уверения узбекского руководства об улучшении положения дел в отношении пыток, никаких реальных изменений нет», - говорит Владимир Хусаинов, правозащитник из Ташкента, присутствовавший на встрече.

Узбекское правозащитное общество «Эзгулик» («Милосердие») за восемь месяцев этого года сделало несколько обращений, основанных на собственном мониторинге пенитенциарной системы, бесед с заключенными и их родственниками, с целью обратить внимание на продолжающиеся пытки в отношении осужденных женщин.

В поле зрения правозащитников попала история Мануры Ибрагимовой, полгода назад освободившейся из женской тюрьмы 64/7 Зангиатинского района Ташкентской области, где она отбывала наказание за мелкую кражу. Женщина сообщила, что практика сексуального насилия стала обыденным явлением в этом исправительном учреждении.

«Из многих камер тюрьмы постоянно доносятся жуткие крики, изнасилования стали повсеместными», - рассказывает Манура.

Другая заключенная - Насиба Жуманиезова - после изнасилования в тюрьме родила ребенка. Подобная жестокость произошла с Мухайе Адиловой из Коканда, отсидевшей семилетний срок. По ее словам, после группового сексуального насилия, которое длилось 27 дней, она забеременела и продолжала подвергаться пыткам. «Меня постоянно бил толстой тетрадью по лицу следователь, до тех пор, пока я не заливалась кровью, - рассказывает узница. - Затем следовали удары по почкам».

Тамара Чикунова, узбекская активистка из Швеции, которая до эмиграции возглавляла в Ташкенте неправительственную организацию «Матери против смертной казни и пыток», говорит, что другим страшным методом пыток является намеренное заражение заключенных женщин различными вирусами, как передающимися половым путем, так и с использованием медикаментозных методов, после чего здоровье осужденных ухудшается.

«Когда мы проводили мониторинг применения пыток по отношению к осужденным женщинам, то они нередко свидетельствовали, что их колют какими-то препаратами», - рассказывает она.

Правозащитники указывают на практику выбивания признаний органами дознания.

20-летняя Дильфуза Норматова из Сурхандарьинской области была подвергнута групповому изнасилованию в период предварительного следствия. История сестер Хосият и Райхон Соатовых привлекла внимание общественности еще в 2009 году, после того, как брат осужденных девушек рассказал, что Райхон была изнасилована двенадцатью милиционерами, работниками следственного изолятора, после чего родила ребенка и пыталась вскрыть себе вены из-за пережитых пыток.

Правозащитники ассоциации «Права человека в Центральной Азии» из Франции совместно с узбекскими активистами провели исследование на предмет наиболее типичных методов пыток в женских тюрьмах.

«Если раньше избивание дубинками и удушения целлофановыми пакетами применялись только к мужчинам, теперь эти методы повсеместно применяются и к заключенным женщинам», - говорит представитель ассоциации, пожелавший остаться неназванным. По его словам, во время недавнего следствия в городе Карши, на юге страны, милиционеры выбивали показания из подозреваемых женщин-мусульманок, срывая с них одежду. «Другой формой пыток для женщин является отказ им в возможности ходить в уборную комнату по нескольку дней».

По мнению Василы Иноятовой, лидера правозащитного общества «Эзгулик» из Ташкента, пытки и сексуальное насилие являются эффективным способом фабрикации уголовных дел в правоохранительной системе Узбекистана.

«К примеру, если процесс политический, то насилие над женщинами обосновывается необходимостью наказать врагов режима, - говорит Иноятова, - а в случае рядовых преступлений - изнасилования и пытки женщин применяются, чтобы выбить показания и улучшить милицейскую статистику».

Однако Алишер Шарафутдинов, заместитель генерального прокурора Узбекистана опровергает все факты применения пыток в женских колониях и называет их «вымыслом и больным воображением» правозащитников.

«Узбекистан ратифицировал основные конвенции ООН против пыток, ежегодно во все колонии страны допускаются международные наблюдатели, которые оценивают реальное положение дел, - сказал NBCA Шарафутдинов. - Мы сотрудничаем с Международным Комитетом Красного креста, ежегодно представляем отчет по пыткам, огромную работу проводит Национальный центр по правам человека».

В марте 2011 года исполнилось восемь лет с того времени, как спецдокладчик ООН по пыткам Тео Ван Бовен призвал узбекские руководство отказаться от систематического применения пыток, назвав масштабы пыток в Узбекистане «чудовищными, массовыми и систематическими».

В 2010 году на 98 сессии ООН по правам человека усилия Узбекистана по преодолению пыток были названы «неубедительными».

Последний доклад о пытках Узбекистан представлял в Комитет ООН по правам человека в 2008 году. Ранее, в 2002 году власти разрешили специальному докладчику по пыткам Комиссии ООН посетить Узбекистан. После этого был разработан Национальный план действий по правам человека, который сейчас узбекские власти приводят в качестве основного аргумента реализации положений Конвенции ООН против пыток и других жестоких видов обращений, к которой страна присоединилась в 1995 году.

Данная статья была подготовлена в рамках проекта «Новостная сводка Центральной Азии», финансируемого фондом National Endowment for Democracy.