ТАДЖИКСКИЕ ИСЛАМИСТЫ ОБДУМЫВАЮТ ДАЛЬНЕЙШИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС
Единственная в Центральной Азии парламентская исламская партия раздумывает, как действовать на предстоящих в этом году президентских выборах.
ТАДЖИКСКИЕ ИСЛАМИСТЫ ОБДУМЫВАЮТ ДАЛЬНЕЙШИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС
Единственная в Центральной Азии парламентская исламская партия раздумывает, как действовать на предстоящих в этом году президентских выборах.
(ПИВТ) – единственная легально действующая религиозная партия в Центральной Азии - объявила о своем намерении выставить кандидата на предстоящих в ноябре 2006 года президентских выборах.
А тем временем руководство партии, похоже, еще не решило, стоит ли вставать в открытую оппозицию администрации действующего президента Эмомали Рахмонова, или занять более примирительную позицию.
ПИВТ – одна из восьми политических партий, собирающихся принять участие в выборах, но мало кто сомневается, что выборы в очередной раз выиграет действующий президент. Кроме того, ПИВТ – одна из двух оппозиционных партий Таджикистана, имеющих представительство в парламенте. При этом она открыто придерживается мусульманской идеологии, а в годы гражданской войны 1992-1997 гг. воевала на стороне таджикской оппозиции.
Еще со времен гражданской войны некоторые в Таджикистане с опаской относятся к ПИВТ, подозревая ее в связях с запрещенными исламскими организациями типа «Хизб-ут-Тахрир».
«Мы намерены принять участие в предстоящих президентских выборах. В нашей партии есть достойные кандидаты», - заявил лидер партии Саид Абдулло Нури.
При этом он не стал называть имена кандидатов, отметив, что «это может навредить их работе и создать угрозу для их жизни».
Первый заместитель Нури Мухиддин Кабири, которого многие прочат в кандидаты на пост президента, солидарен с позицией лидера таджикских исламистов по поводу неразглашения имен возможных кандидатов.
«Таджикистан – не Европа и пока не имеет развитых демократических традиций. В стране низкий уровень политической культуры и отсутствует политическая толерантность», - сказал Кабири в интервью IWPR.
В годы гражданской войны ПИВТ составляла ядро Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), с оружием в руках противостоявшей правительственным войскам президента Рахмонова.
С 1997 года, когда был подписан мирный договор, положивший конец гражданской войне, ПИВТ во главе со своим новым лидером Саидом Абдулло Нури представляет собой партию конструктивной оппозиции и активно сотрудничает с властью.
При этом ПИВТ не смогла достигнуть существенных политических успехов в послевоенном Таджикистане. Большинство избирателей по-прежнему относятся к ней с подозрением. Кроме того, линия фронта в годы гражданской войны проходила не только между идеологиями, но и между регионами, и ПИВТ до сих пор ассоциируется с совершенно определенными частями страны.
Сегодня ПИВТ представляет собой уникальный для Центральной Азии пример легитимного существования исламского движения в светском государстве. Это - единственная исламская политическая партия в Центральной Азии.
Даже имея всего два места в парламенте, ПИВТ – влиятельная политическая сила, третья в стране после правящей Народно-демократической партии и коммунистов.
Руководство ПИВТ предпочитает не идти на открытую конфронтацию с администрацией Рахмонова, однако и ее не обошла стороной развернутая властью кампания «тихой» нейтрализации политической оппозиции. В январе 2004 г. был осужден зам. пред. ПИВТ Шамсуддин Шамсуддинов. По утверждению представителей ПИВТ, все обвинения против Шамсуддинова были сфабрикованы «в назидание» другим членам партии.
Абдулло Нури – исламский богослов и диссидент еще со времен советской власти – занимает примирительную позицию в отношении Рахмонова - бывшего коммуниста и противника Нури в годы гражданской войны. Недавно в интервью таджикской газете «Миллат» («Нация») Нури сказал: «На мой взгляд, Рахмонов пытается различными путями обеспечить будущее Таджикистана; он хочет, чтобы Таджикистан стал развитым государством. Я согласен с внешней политикой Рахмонова и не раз высказывался в ее поддержку».
В то же время Нури выразил свое несогласие с внутренней политикой президента.
«Меня беспокоит повальная коррупция в Таджикистане. Наша страна не имеет собственного производства и не может себя обеспечить. По сути дела, Таджикистан не может существовать без внешних заимствований», - сказал он.
Нури даже намекнул на возможность союза ПИВТ с Президентской партией НДПT.
«Нельзя противопоставлять партии друг другу. Настало время работать в интересах народа, а не в обстановке мести и вражды», - сказал Нури в своем интервью.
Мухиддин Кабири не приемлет возможность союза партии власти и партии исламистов ни в какой форме. «Это совершенно нереально даже на умозрительном уровне», - заметил Кабири.
Однако некоторые политологи и политики вовсе не исключают возможность подобного альянса. Один политолог на условиях анонимности заявил, что альянс возможен, хотя при этом Рахмонов, скорее всего, использует ПИВТ в своих интересах.
«Между двумя лидерами много общего, - сказал он. - Политический альянс между властью и исламистами возможен не только в форме блока. Последние могут выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. Но ПИВТ наберет небольшой процент голосов, а власть сможет сказать, что выборы прошли демократично, с учетом интересов всех сторон. Но это реально лишь постольку, поскольку ПИВТ пока не составляет реальной конкуренции действующей власти».
Заместитель председателя оппозиционной Социал-демократической партии Таджикистана Шокирджон Хакимов разделяет это мнение. «Власть заинтересована в том, чтобы ПИВТ участвовала в выборах. Тогда из двух зол избиратели выберут меньшее, т.е. - НДП. Кандидат от ПИВТ будет обречен», - говорит Хакимов.
По мнению экспертов, исламская партия у населения до сих пор ассоциируется с гражданской войной и исламским экстремизмом. Многие – особенно городское русскоязычное население - относятся к ней с недоверием.
Недавно министр внутренних дел Таджикистана Хумдин Шарипов на одной из пресс-конференций заявил, что ПИВТ поддерживает связи с экстремистской организацией «Хизб-ут-Тахрир».
«Численность сторонников экстремистской организации “Хизб-ут-Тахрир” растет, - заявил министр. – Они пытаются поддерживать связь со всеми легальными и нелегальными движениями в Таджикистане».
По мнению Шарипова, «это говорит о консолидации экстремистских сил и движений».
Руководство ПИВТ всегда отмежевывалось от экстремистских организаций типа «Хизб-ут-Тахрир», которая появилась в Узбекистане в середине 1990-х, а затем распространила свою деятельность на соседние государства. Кабири отвергает обвинения в связях ПИВТ с «хизбутовцами». Он указывает, что с таким же успехом можно говорить о внедрении членов этой организации в правительственные структуры.
«”Хизб–ут–Тахрир”, как запрещенная партия, естественно, ищет союзников и старается внедрять своих людей в различные структуры, в том числе - в политические партии и правительство, - сказал Кабири. - Если где-то сторонникам “Хизб-ут-Тахрир” это удалось, это еще не значит, что они имеют связи с какой-либо политической партией. Следуя логике министра, можно любую власть обвинить в связях с запрещенным движением. При наличии одного или двух подобных фактов не стоит преждевременно делать выводы обо всей партии.
Наша партия отвергает любое сотрудничество с “Хизб-ут-Тахрир”».
Кабири и другие умеренно настроенные политики в руководстве ПИВТ делают все для преодоления недоверия к ПИВТ в обществе и на Западе. В качестве своей цели ПИВТ декларирует не создание теократического государства, а социально-экономические реформы в Таджикистане.
Многие аналитики признают, что партию ждут кадровые перемены. О том, что Нури серьезно болен, говорят давно, но соратники лидера предпочитают об этом молчать. Сам Нури уже заявил, что готов оставить свой пост, однако политический совет партии оказался против.
Анонимный источник в партии сообщил IWPR, что одним из потенциальных преемников является старший сын Нури Мухаммаджон Саидов, и его кандидатура вполне устраивает власть.
Среди возможных преемников называют и первого заместителя председателя ПИВТ Мухиддина Кабири.
Но сам Кабири отказывается обсуждать такую возможность. «Два года назад Нури действительно поднимал вопрос о своем уходе. Но президиум партии отклонил его просьбу, и с тех пор мы к этой теме не возвращались. Сейчас в этом нет необходимости. Здоровье Нури позволяет ему руководить партией».
Ширин Азизмамадова – псевдоним независимого журналиста из Душанбе.
А тем временем руководство партии, похоже, еще не решило, стоит ли вставать в открытую оппозицию администрации действующего президента Эмомали Рахмонова, или занять более примирительную позицию.
ПИВТ – одна из восьми политических партий, собирающихся принять участие в выборах, но мало кто сомневается, что выборы в очередной раз выиграет действующий президент. Кроме того, ПИВТ – одна из двух оппозиционных партий Таджикистана, имеющих представительство в парламенте. При этом она открыто придерживается мусульманской идеологии, а в годы гражданской войны 1992-1997 гг. воевала на стороне таджикской оппозиции.
Еще со времен гражданской войны некоторые в Таджикистане с опаской относятся к ПИВТ, подозревая ее в связях с запрещенными исламскими организациями типа «Хизб-ут-Тахрир».
«Мы намерены принять участие в предстоящих президентских выборах. В нашей партии есть достойные кандидаты», - заявил лидер партии Саид Абдулло Нури.
При этом он не стал называть имена кандидатов, отметив, что «это может навредить их работе и создать угрозу для их жизни».
Первый заместитель Нури Мухиддин Кабири, которого многие прочат в кандидаты на пост президента, солидарен с позицией лидера таджикских исламистов по поводу неразглашения имен возможных кандидатов.
«Таджикистан – не Европа и пока не имеет развитых демократических традиций. В стране низкий уровень политической культуры и отсутствует политическая толерантность», - сказал Кабири в интервью IWPR.
В годы гражданской войны ПИВТ составляла ядро Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), с оружием в руках противостоявшей правительственным войскам президента Рахмонова.
С 1997 года, когда был подписан мирный договор, положивший конец гражданской войне, ПИВТ во главе со своим новым лидером Саидом Абдулло Нури представляет собой партию конструктивной оппозиции и активно сотрудничает с властью.
При этом ПИВТ не смогла достигнуть существенных политических успехов в послевоенном Таджикистане. Большинство избирателей по-прежнему относятся к ней с подозрением. Кроме того, линия фронта в годы гражданской войны проходила не только между идеологиями, но и между регионами, и ПИВТ до сих пор ассоциируется с совершенно определенными частями страны.
Сегодня ПИВТ представляет собой уникальный для Центральной Азии пример легитимного существования исламского движения в светском государстве. Это - единственная исламская политическая партия в Центральной Азии.
Даже имея всего два места в парламенте, ПИВТ – влиятельная политическая сила, третья в стране после правящей Народно-демократической партии и коммунистов.
Руководство ПИВТ предпочитает не идти на открытую конфронтацию с администрацией Рахмонова, однако и ее не обошла стороной развернутая властью кампания «тихой» нейтрализации политической оппозиции. В январе 2004 г. был осужден зам. пред. ПИВТ Шамсуддин Шамсуддинов. По утверждению представителей ПИВТ, все обвинения против Шамсуддинова были сфабрикованы «в назидание» другим членам партии.
Абдулло Нури – исламский богослов и диссидент еще со времен советской власти – занимает примирительную позицию в отношении Рахмонова - бывшего коммуниста и противника Нури в годы гражданской войны. Недавно в интервью таджикской газете «Миллат» («Нация») Нури сказал: «На мой взгляд, Рахмонов пытается различными путями обеспечить будущее Таджикистана; он хочет, чтобы Таджикистан стал развитым государством. Я согласен с внешней политикой Рахмонова и не раз высказывался в ее поддержку».
В то же время Нури выразил свое несогласие с внутренней политикой президента.
«Меня беспокоит повальная коррупция в Таджикистане. Наша страна не имеет собственного производства и не может себя обеспечить. По сути дела, Таджикистан не может существовать без внешних заимствований», - сказал он.
Нури даже намекнул на возможность союза ПИВТ с Президентской партией НДПT.
«Нельзя противопоставлять партии друг другу. Настало время работать в интересах народа, а не в обстановке мести и вражды», - сказал Нури в своем интервью.
Мухиддин Кабири не приемлет возможность союза партии власти и партии исламистов ни в какой форме. «Это совершенно нереально даже на умозрительном уровне», - заметил Кабири.
Однако некоторые политологи и политики вовсе не исключают возможность подобного альянса. Один политолог на условиях анонимности заявил, что альянс возможен, хотя при этом Рахмонов, скорее всего, использует ПИВТ в своих интересах.
«Между двумя лидерами много общего, - сказал он. - Политический альянс между властью и исламистами возможен не только в форме блока. Последние могут выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. Но ПИВТ наберет небольшой процент голосов, а власть сможет сказать, что выборы прошли демократично, с учетом интересов всех сторон. Но это реально лишь постольку, поскольку ПИВТ пока не составляет реальной конкуренции действующей власти».
Заместитель председателя оппозиционной Социал-демократической партии Таджикистана Шокирджон Хакимов разделяет это мнение. «Власть заинтересована в том, чтобы ПИВТ участвовала в выборах. Тогда из двух зол избиратели выберут меньшее, т.е. - НДП. Кандидат от ПИВТ будет обречен», - говорит Хакимов.
По мнению экспертов, исламская партия у населения до сих пор ассоциируется с гражданской войной и исламским экстремизмом. Многие – особенно городское русскоязычное население - относятся к ней с недоверием.
Недавно министр внутренних дел Таджикистана Хумдин Шарипов на одной из пресс-конференций заявил, что ПИВТ поддерживает связи с экстремистской организацией «Хизб-ут-Тахрир».
«Численность сторонников экстремистской организации “Хизб-ут-Тахрир” растет, - заявил министр. – Они пытаются поддерживать связь со всеми легальными и нелегальными движениями в Таджикистане».
По мнению Шарипова, «это говорит о консолидации экстремистских сил и движений».
Руководство ПИВТ всегда отмежевывалось от экстремистских организаций типа «Хизб-ут-Тахрир», которая появилась в Узбекистане в середине 1990-х, а затем распространила свою деятельность на соседние государства. Кабири отвергает обвинения в связях ПИВТ с «хизбутовцами». Он указывает, что с таким же успехом можно говорить о внедрении членов этой организации в правительственные структуры.
«”Хизб–ут–Тахрир”, как запрещенная партия, естественно, ищет союзников и старается внедрять своих людей в различные структуры, в том числе - в политические партии и правительство, - сказал Кабири. - Если где-то сторонникам “Хизб-ут-Тахрир” это удалось, это еще не значит, что они имеют связи с какой-либо политической партией. Следуя логике министра, можно любую власть обвинить в связях с запрещенным движением. При наличии одного или двух подобных фактов не стоит преждевременно делать выводы обо всей партии.
Наша партия отвергает любое сотрудничество с “Хизб-ут-Тахрир”».
Кабири и другие умеренно настроенные политики в руководстве ПИВТ делают все для преодоления недоверия к ПИВТ в обществе и на Западе. В качестве своей цели ПИВТ декларирует не создание теократического государства, а социально-экономические реформы в Таджикистане.
Многие аналитики признают, что партию ждут кадровые перемены. О том, что Нури серьезно болен, говорят давно, но соратники лидера предпочитают об этом молчать. Сам Нури уже заявил, что готов оставить свой пост, однако политический совет партии оказался против.
Анонимный источник в партии сообщил IWPR, что одним из потенциальных преемников является старший сын Нури Мухаммаджон Саидов, и его кандидатура вполне устраивает власть.
Среди возможных преемников называют и первого заместителя председателя ПИВТ Мухиддина Кабири.
Но сам Кабири отказывается обсуждать такую возможность. «Два года назад Нури действительно поднимал вопрос о своем уходе. Но президиум партии отклонил его просьбу, и с тех пор мы к этой теме не возвращались. Сейчас в этом нет необходимости. Здоровье Нури позволяет ему руководить партией».
Ширин Азизмамадова – псевдоним независимого журналиста из Душанбе.
