СИСТЕМА БРАКОРАЗВОДА В УЗБЕКИСТАНЕ РАБОТАЕТ НЕ В ПОЛЬЗУ ЖЕНЩИН

Несмотря на то, что в соответствии с законодательством женщины в Узбекистане имеют право подать на развод со своими мужьями, для многих из них развод становится практически невозможным, поскольку правительство делает все для того, чтобы удержать семьи вместе, не учитывая при этом пожеланий самих жен.

Несмотря на то, что с момента обретения независимости в 1991-м году растет популярность следования мусульманским и исконно узбекским традициям, в Узбекистане сохранилось законодательство еще времен Советского Союза, гарантирующее женщинам и мужчинам равные права. Кроме того, узбекское правительство поводит политику по продвижению женщин на рабочих местах. Юридический брак регистрируется не духовными лицами, а светскими государственными учреждениями, тем самым при разводе обеспечивая женщин равными правами на имущество.

Однако похоже, что все эти гарантии существуют только на бумаге. На деле ситуация кардинально отличается от той, которая расписывается в сводах законов. Укоренившиеся традиции и обычаи не позволяют женщинам жаловаться на плохое обращение дома; развод, как разрешение проблемы, осуждается советами «махалли» (общественные махаллинские комитеты), а правовая система ему и вовсе всячески препятствует.

Медсестра Адолат из Андижана, города в восточной части Ферганской долины, вспоминает, как на получение развода у нее ушли месяцы, однако она так и не добилась того, чего хотела. «Я решилась развестись с мужем, когда поняла, что не могу больше оставаться в его доме, из-за страха за жизнь моих детей, - рассказывает она. - Раньше он избивал меня и делал это в нетрезвом состоянии. Но, как и многие другие женщины в нашем обществе, я думала, что это надо пережить, пройдет время и он перестанет меня бить. Однако когда родились мои дети, он начал срывать свою агрессию и на них... Тогда я решилась уйти из дома и развестись с ним».

«Мне необходим официальный развод, - продолжает женщина, - так как в этом случае мой бывший муж должен будет предоставить мне жилье и платить детям алименты. Однако вот уже целый год как я живу на съемной квартире и не могу развестись со своим мужем. Суд отложил рассмотрение нашего дела на шесть месяцев, так как я не предоставила ему справки от примирительной комиссии махаллинского комитета».

Примирительные комиссии, образованные правительством в 1999-м году, составляют часть махаллинских комитетов, которые теоретически являются независимыми объединениями жителей одного района, однако в действительности играют роль самого последнего уровня местной власти и представляют собой инструмент общественного контроля.

Одна из членов андижанской примирительной комиссии настаивает на том, что этот орган играет положительную роль. «Ведь мы имеем вековые традиции, когда махалля принимала активное участие в воспитании детей, разрешении конфликтов между соседями и даже между членами семьи», - говорит она.

Однако правозащитница из того же города, борющаяся за права женщин, считает, что примирительные комиссии есть ни что иное, как препятствие на пути к прогрессу.

«Махалля, а точнее, её структурное подразделение – примирительная комиссия является одним из главных препятствий на пути реализации права женщины на развод», - уверена она.

Правозащитница рассказала, что до того, как заявление о разводе попадает в суд, конфликт должен быть рассмотрен примирительной комиссией, которая будет пытаться помирить супругов. В процесс также может вмешаться комитет по делам женщин при мэрии города.

«Обычно махаллинские комитеты стараются из всех сил “сохранить семью”, даже если супруги или один из них считает, что исчерпаны все возможные мотивы для сохранения семьи. И это зачастую происходит не из желания сохранения здоровой и благополучной семьи, а из стремления сохранить благоприятную статистику по разводам в махалле», - говорит правозащитница, добавив, что в случае увеличения числа разводов местные комитеты оказываются под давлением со стороны местного правительства и фонда «Махалля» - центральной организации, объединяющей махаллинские комитеты.

Наряду с огромным желанием правительственных учреждений угодить своему начальству и выполнить поставленные перед ними социальные задачи, которые воспринимаются почти как экономические планы, нежелание власти разводить супругов отражает консервативность узбекского общества.

Даже в узбекском своде законов о семье говорится, что решение суда должно всегда быть нацелено на сохранение семьи. Суд вправе отложить бракоразводный процесс на шесть месяцев в случае, если причины для развода, по мнению суда, неадекватны, а также сообщить о своем решении махаллинскому комитету или официальному комитету по правам женщин.

Однако женщина-адвокат из другого города Ферганской долины – Намангана - отмечает, что «в комментариях к Семейному кодексу написано, что суд может направить свое решение об отклонении рассмотрения дела по разводу в махаллинский комитет или комитет женщин, но нигде не говорится, что суд не принимает дела о разводе без соответствующей справки от махаллинского комитета. На практике же суды негласно пользуются данным механизмом и затягивают процесс рассмотрения дел о разводе».

Поскольку замужние женщины в основном живут в домах своих мужей, по экономическим причинам им намного сложнее жить отдельно, а до получения официального развода они не могут претендовать ни на что из имущества своего мужа.

«На заработную плату медсестры, которая составляет 40 тыс. сумов (32 доллара США), трудно прокормить двоих детей, да еще платить за аренду квартиры, - жалуется Адолат. - Муж знает о моих трудностях и даже не пытается хоть как-то помочь своим детям».

Член наманганского комитета по делам женщин говорит, что количество разводов продолжает расти по двум причинам: из-за экономических трудностей и потому, что женщины все больше и больше сопротивляются ограничениям, которым они подвергаются в традиционном браке.

«На мой взгляд, причиной тому, с одной стороны, является экономическое положение семей - ссоры возникают из-за того, что муж не может содержать свою семью и женщина вынуждена обеспечивать основную часть семейного бюджета, а с другой стороны - традиционная семья переживает кризис. Все больше женщин осознают, что они не обязаны терпеть патриархальные отношения в семье, а мужчины не могут смириться с этим», - говорит она.

Когда в последний раз муж Адолат пришел к ней и устроил сцену под дверью ее квартиры, она позвонила в милицию. Но когда приехавшие стражи порядка узнали, что они супружеская пара, милиционеры ограничились лишь мягким порицанием мужу.

«Они посоветовали ему не обращаться плохо с семьей и, ничего не предприняв, уехали. Я обратилась к своему адвокату, но она сказала, что пока я не получу развода, так и буду мучиться», - говорит Адолат.

(Имена не были упомянуты либо были изменены в целях безопасности людей)