СЕКРЕТ УСПЕХА ПУТИНА.

У и.о. президента Владимира Путина ­ образ либерала, всецело преданного демократии. Возможно, это просто вывеска для того, чтобы усыпить бдительность российской оппозиции и Запада.

Как политики, так и обозреватели не могут точно предсказать, как далеко Путин собирается зайти в своей военной кампании против чеченских сепаратистов. Тем временем, российских демократов беспокоит то, что на выборах 26 марта Путин, похоже, будет единственным реальным претендентом на победу.

Мало кто сомневается, что имидж Путина как сильного лидера, который может уничтожить врагов нации, является хорошей гарантией победы на выборах.

К счастью для Путина, российская общественность не горит желанием узнать реальные данные о потерях федералов. По контрасту с предыдущей войной, большинство россиян, хотя и жалеют “наших мальчиков”, продолжают поддерживать кампанию.

В результате нет причин ожидать, что Путин прекратит чеченскую кампанию из-за увеличивающегося числа потерь или под давлением Запада.

По мнению большинства россиян, попытки договориться с чеченскими сепаратистами в прошлом привели к установлению в Чечне преступного режима. Следовательно, если Кремль не будет контролировать правительство в Чечне, то оно будет продолжать представлять угрозу порядку и законности во всей стране

Однако отношение общественности к “антитеррористической” операции ­ лишь одна из составляющих популярности Путина. За последние несколько лет, за отсутствием реальной либеральной альтернативы, российское общество возлагало надежды на создание “сильного государства”. Недавно Российский центр изучения общественного мнения провел опрос среди населения. По результатам опроса, 72% россиян считают, что сегодня самым важным вопросом для России является порядок в стране, “даже если установление этого порядка приведет к ограничению некоторых гражданских свобод и демократических принципов”.

На данный момент, образ “сильного российского государства” воплотился в Путине. Вопреки ожиданиям Запада, это мнение разделяют и “либеральные реформаторы” и “коммунисты вместе с национал­патриотами”. Результатом стало недавнее сближение поддерживающей Путина фракции “Единство” и коммунистической партии.

Стремление к сильной государственной системе свойственно не только России. Его разделяют большинство стран Восточной Европы. Разница лишь в отношениях России с Западом. Россия намерена утвердить политическую независимость и не допустить проникновения западных ценностей в кремлевские принципы управления государством.

В этой связи, нельзя недооценить значение конфликта в Косово в прошлом году. НАТО попыталось положить конец этническим чисткам, а российская пресса немедленно расписала это как тайный сговор стран альянса. С тех пор, к добродетелям демократии российская общественность относится весьма цинично

Политические оппоненты Путина не сделали ничего, чтобы вселить в избирателей уверенность в успехе демократических процессов. На парламентских выборах в декабре выступавшее против войны в Чечне “Яблоко” Григория Явлинского обвинили в “двойных стандартах”. Партия попыталась с одной стороны, использовать в своих интересах ностальгию населения по временам Советского Союза, а с другой, укрепить свои связи с правящей элитой. В результате “Яблоко” лишилось большинства своих избирателей.

Союз правых сил (СПС), в котором, среди прочих, участвуют неутомимая Ирина Хакамада, правозащитник Сергей Ковалев и бывший премьер-министр Егор Гайдар, смог бы стать реальной альтернативой путинскому кабинету. Но СПС решил поддержать и.о. президента в надежде, что тот поддержит составленную Союзом смелую программу реформ. Конечно, совсем не обязательно, что после победы на выборах Путин эту надежду оправдает.

Подавляющее большинство избирателей считает, что альтернативы Путину не существует. Сам по себе, этот факт не является угрозой для демократии в России. Настоящая угроза – это циничное отношение общества к демократическим ценностям и нарушениям прав человека. Именно оно вызывает опасения за будущее России.

Вячеслав Морозов – старший преподаватель кафедры европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского университета.