Похищения людей в результате таджикско-афганской наркоторговли

Шерзамон Манонов был захвачен в плен двумя вооруженными людьми, когда пас скот у развалин старой крепости Бардара. По словам очевидцев, Манонова взяли в заложники афганские наркодельцы и увели через границу в Афганистан.

Родители Манонова были близки к отчаянью, когда узнали новость, а его жена от беспокойства сходила с ума.

Пастух, родом из села Одинабой в Шуроабадском районе на юго-западе Таджикистана, был последним в целой череде похищенных преступниками с афганской стороны границы.

Это не случайные нападения, а преднамеренная практика, к которой прибегают в случае невыплаты делового долга. Бизнес в данном случае – это приносящая высокие доходы, но и крайне рискованная продажа героина, производящегося из опиумного мака в Афганистане и переправляемого в Европу через Центральную Азию.

Это не значит, что Манонов или его родственники были замешаны в торговле наркотиками, потому что есть много сообщений о том, что афганские поставщики выбирают любого человека, чтобы заставить таким образом все сообщество заплатить долг не выполнившего обязательств клиента.

Манонову повезло: таджикские силы безопасности освободили его всего лишь через неделю. Председатель Шуроабадского района Ибрагим Азизов сказал в интервью с IWPR, что к переговорам с похитителями и освобождению пленника подключились все силовые структуры, как пограничная служба, так и милиция. Он не сказал, как им удалось прийти к соглашению с похитителями.

Его мать до сих пор плачет, когда вспоминает день его похищения. «Хорошо, что все обошлось благополучно, кто бы кормил его пятерых детей, если бы он не вернулся?» - говорит она.

СУРОВОЕ ПРАВОСУДИЕ НА БЕЗЗАКОННОЙ ГРАНИЦЕ

Участок границы в Широабаде проходит по наиболее отдаленной горной территории страны, где у пограничной службы ограничены возможности патрулирования территории. Географические особенности местности делают этот участок особенно притягательным для контрабандистов, переправляющих партии героина через реку Пяндж (которую в этом месте легко перейти) для продажи таджикским торговцам, которые переправят его дальше по территории страны и за ее пределы.

После развала Советского Союза в 1991 году экономический спад и пятилетняя гражданская война вкупе с хаосом, которым сопровождалась сопредельная война моджахедов в Афганистане, спровоцировали возникновение и процветание наркоторговли.

Наркоторговцы с афганской стороны начали присматриваться к местным жителям, которые были настолько бедны, что соглашались доставлять наркотики от границы в сердце страны.

«Вели-то они себя вежливо, никого не обижали, но настойчиво искали в кишлаках посредников для сбыта наркотиков, - вспоминает один из местных жителей, назвавшийся Алихоном. – И так как другой работы, другого занятия в те дни вообще не было, многие соглашались».

Алихон объяснил, как в то время осуществлялись торговые отношения: «Наркотики в любом количестве выдавались желающим заняться сбытом без всякой предварительной оплаты. Все расчеты предполагалось производить после реализации».

Другой местный житель, Нурхон, добавляет: «Увидев, как легко можно делать деньги на наркотиках, почти все как с ума посходили. Смотришь - шагают бабка с дедом, ведут на поводке осла или лошадь с хурджинами [переметные сумки], наполненными гашишем».

В последние годы, после того, как американская коалиция вытеснила талибанское правительство из Кабула в конце 2001 года, производство опиума резко возросло, несмотря на проведение международным сообществом различных кампаний по искоренению подобной практики. Иран по-прежнему остается основным каналом для вывоза двух пятых переработанного героина; центрально-азиатские страны и, в частности, Таджикистан являются вторым по важности транзитным путем, составляя, возможно, еще одну пятую всего оборота.

Российские войска располагались на афганской границе до 2005 года, после чего их место заняли таджикские пограничники, но ни те, ни другие не были в состоянии помешать транспортировке крупных партий героина в страну, хотя Таджикистан перехватывает больше наркотиков, чем любое другое центрально-азиатское государство.

Бывший пограничник, пожелавший остаться неизвестным, сказал, что сопредельные с Бадахшанской провинцией Афганистана местности не подконтрольны ни официальному Кабулу, ни силам международной коалиции.

По его словам, торговля наркотиками в этой части Афганистана контролировалась бывшими членами подразделения моджахедов партии «Джамаат-и-Ислами», которая является частью Северного Альянса, боровшегося с режимом талибов до 2001 года.

«Остатки этих частей и составляют большую часть здешних афганских наркодельцов», - сказал он.

Теперь, когда на кону больше денег, чем когда-либо, правила этой противозаконной игры ужесточились, особенно для тех, кто берет товар и отказывается платить.

«Афганцы тогда раздавали наркотики налево и направо, но наши жители, неискушенные в этом вопросе, и не предполагали, как за это придется расплачиваться», - говорит Нурхон.

Подполковник милиции Абдурахим Бузмаков, бывший глава отдела внутренних дел Шуроабадского района, знает, что к чему в преступной сети, раскинувшейся в этом районе. По его словам, несмотря на то, что милиция прекратила деятельность 14 группировок, занимавшихся наркотрафиком в этом районе, свою работу там продолжают еще столько же группировок, хорошо вооруженных и насчитывающих до 60 членов каждая.

Наиболее успешные таджикские наркоторговцы, поправив свое материальное положение, часто навсегда уезжали в города, например, в столицу - город Душанбе, или даже за границу. Если после них оставались какие-то долги, то с последствиями приходилось иметь дело их родственникам или односельчанам.

«Многие убежали из-за долгов, но афганцы нашли способ выбивать свои деньги», - рассказал Нурхон.

«Население, оставшееся здесь, настолько обеднело, что за неимением другого способа взимания долгов наступила очередь захвата заложников», - рассказал другой житель Файзулло Исмоилов.

По словам Аслиддина Достиева, журналиста из Шуроабадского района, который пишет в местных СМИ о торговле наркотиками, «[в случае неуплаты долгов] афганские поставщики совершают набеги через границу, захватывают и уводят заложников на афганскую сторону».

Афганцы отлично знают, что в Таджикистане сильны семейные узы, и поэтому захват родственников – эффективный способ давления на нарушителя. Захваченных родственников используют как рабов для выполнения физического труда, пока за них не отдадут выкуп.

Сотрудники пограничной службы сообщают, что в прошлом году были похищены пятеро граждан Таджикистана, а в 2007 таких похищенных было 12 человек. Эти цифры ниже, чем в предыдущие годы. Например, в 2004 году было зарегистрировано 44 случая похищения таджикских граждан. Однако сотрудники секретных служб согласны с тем, что официальные цифры могут приуменьшать настоящий размер проблемы.

Подполковник Бузмаков вспоминает, что двое из пяти похищенных в прошлом году были молодыми жителями кишлака Себанди.

«Поводом для захвата стало то, что они, взяв у афганских контрабандистов наркотики за безналичный расчет, при последующей оплате выдали им фальшивые доллары», - рассказал Бузмаков.

Двоих молодых мужчин отпустили, но они сразу же были арестованы в Таджикистане по обвинениям в торговле наркотиками и фальшивомонетничестве.

Из-за того, что переговоры об освобождении, а иногда и сделки при освобождении засекречены, бывшие заложники не торопятся рассказывать прессе о том, что им довелось пережить.

63-летний Зоир Ниезов из кишлака Мульев Шуроабадского района в 2005 году провел несколько месяцев в плену в Афганистане. Его удерживал торговец, утверждавший, что племянник Зоира должен ему деньги за наркотики. Они угрожали ему, что захватят и других родственников пожилого Ниезова, если он умрет в плену.

Как и прочие пленники, Ниезов не желает говорить о том, сколько было уплачено за его освобождение, хотя он сказал, что афганцы требовали 170 тысяч долларов в уплату за наркотики.

Жители Шуроабада рассказали IWPR, что наркоторговцы идут на прямое вымогательство, избивают местных жителей, отбирают в счет долгов ценности и скот.

Другая пугающая тенденция – это то, что жен и сестер должников уводят силой на другую сторону границы, где они становятся наложницами полевых командиров, занимающихся наркоторговлей в Бадахшанской провинции Афганистана. Когда такие женщины становятся обузой, - например, у них появляются дети, - их отправляют обратно на родину.

Неизвестно, сколько таких случаев на самом деле; жители говорят, что таких одиноких женщин с детьми от этнических афганцев много в приграничных селах.

ДОБЫВАНИЕ СРЕДСТВ К СУЩЕСТВОВАНИЮ

Помимо того незначительного количества людей, которым удалось заработать много денег, незаконная торговля не принесла богатства местному населению.

Большинство жителей приграничных областей живут ниже прожиточного минимума, размер которого установлен в 60 сомони или 16 долларов в месяц. Способы заработать в сельской местности можно перечислить по пальцам, поэтому жители села Одинабои выживают благодаря тому, что сами могут вырастить – горох, фасоль, чечевица и пшеница. Кроме того, они держат скот, но вынуждены продавать большую часть мяса, оставляя себе немного для особых случаев.

В селе Одинабои нет водопроводной сети, и жители вынуждены брать воду из источников. После развала Советского Союза местная больница закрылась по причине недостатка работников и финансирования. В селе есть акушерка, но все заболевшие вынуждены ехать в город Шуроабад.

Во многие приграничные горные населенные пункты невозможно попасть на машине, потому что дороги, построенные в советское время, давно пришли в негодность, и с осени по весну практически непроходимы из-за снега и глины.

СЕРЬЕЗНЫЕ НЕДОСТАТКИ В РАБОТЕ ПОГРАНИЧНОЙ СЛУЖБЫ

Жизнь в таких тяжелых условиях усложняется повсеместной угрозой вторжений с другой стороны границы.

169-километровый участок границы в Шуроабаде является наиболее уязвимой частью границы с Афганистаном, общая протяженность которой составляет 1300 километров, потому что проходит по бесчисленным ущельям и оврагам. Реку Пяндж, по которой и проходит граница, очень легко пересечь в этом месте, в отличие от этой же реки ниже по теченью, где она становится Амударьей, одной из двух главных водных артерий Центральной Азии.

Бывшие пограничники рассказывают, что эта часть границы плохо охранялась даже в советское время, когда границы СССР хорошо охранялись.

Подполковник Бузмаков говорит, что ближайший пограничный пост находится в семи километрах от границы, а самый дальний – в 25 километрах от территории Афганистана. На промежуточных участках земли невозможно осуществлять надлежащее патрулирование.

«Еще во времена Советского Союза более 32 тысяч гектаров территории Таджикистана на Шуроабадском направлении не имели погранзастав, - сказал он. – С этим что-то нужно делать. Тяжелой ситуацией на этом участке пользуются афганские наркоконтрабандисты».

Таджикистан начал охранять свои южные границы лишь в 2004 году, сменив российские войска, находившиеся там с 1991 года. И хотя в то время некоторые сомневались, что таджикские силы справятся с охраной границ, как россияне, обозреватели отметили, что за три года уровень пограничного контроля не ухудшился, хотя и значительного улучшения так же не было отмечено.

Однако, по словам чиновников, есть и позитивные изменения – число похищенных и увезенных в Афганистан неизменно уменьшается с 1996 года.

«Необходимо безотлагательно начать в этой зоне работы по прокладке дорог между заставами и кишлаками общей протяженностью 154 км, а также по возведению инженерно-технических сооружений, контрольно-следовых полос, максимально приблизив их к госгранице, - сказал Бузмаков. – Этого сегодня нет, и этим пользуются контрабандисты».

Сотрудник таможенной службы Таджикистана в Шуроабаде с готовностью признает, что служба страдает от недостатка финансирования и ресурсов.

Во время патрулирования вооруженные отряды пограничной службы не имеют возможности оставаться на связи с базой или вызвать подкрепление в случае необходимости. Часто местный командный центр узнает о том, что отряд попал в переделку лишь по звукам выстрелов, когда патрулирующий отряд вступает в перестрелку с вооруженными контрабандистами.

Майор–пограничник на условиях анонимности рассказал IWPR, что большая часть снаряжения была произведена еще в советское время, и что у них нет так необходимых приборов ночного видения.

Еще одна проблема, по его словам, в том, что в отрядах не хватает местных жителей, которые знают эту территорию.

«Афганские наркоконтрабандисты местность знают лучше, чем пограничники, призванные на службу из других регионов страны. А набирать местных ребят не позволяет закон», - сказал он.

Таджикистан получил помощь от международного сообщества – в основном от Соединенных Штатов и Европейского Союза – для усиления защиты границ и затруднения транспортировки наркотиков, однако отдаленные погранзаставы эту помощь, похоже, не получили.

Власти Таджикистана признали, что Шуроабад – это особый случай, и создали комиссию для разработки рекомендаций по усовершенствованию работы пограничной службы. Среди рекомендаций было развертывание двух батальонов регулярной армии для быстрого реагирования в случае необходимости.

В прошлом году правительство дало распоряжение местным властям помочь с текущими расходами пограничным силам, размещенным в этом районе, как наличными средствами, так и предоставлением земельных участков для выращивания фруктов и овощей.

Председатель Шуроабадского района Ибрагим Азизов сказал в интервью IWPR, что администрация района делает все возможное, хотя из-за того, что почти 80% ее бюджета финансируется центральным правительством, администрация вряд ли в состоянии оказать значительную помощь.

Он утверждает, что жизнь в регионе постепенно налаживается, добавив, что «вопросы укрепления госграницы… имеют сегодня первостепенное значение для спокойного труда и жизни людей».

Турко Дикаев и Мукаммал Одинаева, журналисты из Таджикистана.