«Малограмотные женщины с ограниченным кругозором» - потенциальные жертвы траффикеров

Как-то после опубликования IWPR статьи о домашнем насилии (http://iwpr.net/report-news/new-law-tackle-domestic-assault-azerbaijan) мне довелось принимать участие в посвященном этой проблеме «круглом столе». Это была редкая возможность поговорить на эту табуированную тему. Обсуждались и другие вопросы, в том числе проблемы женщин, относящихся к «группе повышенного риска» - проституток.

Я знала, что в Азербайджане существует проституция, но о ней здесь не принято говорить вслух. Пренебрегая этим запретом, я решила написать статью о проститутках. Проблема была в том, что я не представляла, с какой стороны подойти к этому делу. Как, думала я, мне найти проституток, которые согласятся поговорить со мной? Экспертов, представителей НПО и простых граждан, готовых прокомментировать этот вопрос, сколько угодно, но вот где отыскать настоящую «секс-работницу»?

Моей первой идеей было обойти несколько бакинских баров, имеющих репутацию злачных мест, и там поискать героиню для моей статьи. Такое предприятие, однако, представлялось мне опасным: это не те бары, куда может свободно пойти незамужняя молодая женщина. К тому же, я сомневалась, что «работающие» там женщины запросто согласятся на интервью со мной.

Потом я думала подключить к поискам своих друзей-журналистов из числа мужчин, полагая, что им будет проще побывать в барах, доступ в которые для меня был закрыт. Но не получилось, и это понятно: общение с проституткой, если об этом станет известно, может стоить человеку карьеры.

Третьим вариантом было найти «посредника» - того, кто мог бы связать меня с проституткой. Я обратилась к одному моему знакомому бармену, который проработал во многих пабах и ресторанах Баку и мог, как я думала, помочь мне. Он обещал подыскать мне респондентку, но так и не сделал этого – возможно, побоялся быть причастным к освещению запретной темы.

Четвертой моей попыткой стал звонок в Женский кризисный центр – неправительственную организацию, которую я потом буду цитировать в своей статье. Сотрудники Центра услужливо предоставили мне «фоновую» информацию по проблеме, но дать контактные данные какой-нибудь из женщин, обратившихся к ним за помощью, они категорически отказались, сославшись на конфиденциальный характер своей работы.

Время шло, и я уже начала терять надежду, когда, наконец, один из друзей, у которых я просила помощи, дал мне номер телефона женщины, однажды управлявшей «массажным салоном» – заведением, где клиентам, кроме массажных процедур, предлагались и услуги более интимные.

Нервничая, – я не знала, как она воспримет мои распросы – я позвонила этой женщине. Она, к моему удивлению, оказалась весьма словоохотливой. Откровенно рассказывала она об азербайджанской секс-индустрии и даже познакомила меня с девушкой, побывавшей в сексуальном рабстве и теперь занимающейся проституцией. Она убедила ее, что мне можно доверять, что моя статья может помочь ей и другим женщинам, вынужденным продавать себя.

Газеты и радио регулярно предупреждают молодых женщин об опасностях, которые может таить в себе предложение руки и сердца, сделанное незнакомым иностранцем, но женщины, как показывает случившееся с Айнур Мамедовой, предупреждениям этим внимают мало. Мамедова рассказала мне, что ее жизнь развалилась после того, как она шестнадцатилетней девушкой вышла замуж за иранца, который увез ее в Дубай и там сдал в бордель.

Прием, который оказал Айнур, наконец вернувшейся на родину, ее собственный отец – он ударил ее и выгнал из дома – символичен: он отражает отношение азербайджанского общественного мнения, которое, кажется, не хочет замечать ужасов, выпавших на долю таких женщин, и обращается с ними так, будто они сами виноваты в том, что с ними случилось. А секс-индустрия между тем процветает.

Если честно, я думаю, что проституция – это одна из тех вековечных проблем, которые невозможно разрешить. Но я искренне надеюсь, что вмешательство журналистов может помочь тем, кто вынужденно занимается проституцией, начать новую жизнь.