Кыргызстан: Некуда бежать. Женам милиционеров труднее защищаться от насилия в семье

Жертву семейного насилия не может защитить даже закон, если обидчиком является сотрудник правоохранительных органов. Пусть даже отставной. Специалисты называют это случаем, когда «закон бессилен» и спасти ситуацию сложнее, чем в случае с насильниками без формы.

Ирина вместе с четырехлетней дочерью обратилась в Кризисный центр в Бишкеке с жалобами на издевательства и побои гражданского мужа. Стандартные «меры», такие как заявление в милицию, она не могла использовать. Ее муж, Эдиль, полковник в отставке, бывший сотрудник правоохранительных органов. По словам женщины, у него «большие связи и знакомства. Его боится даже участковый».

Решилась на... побег

«Когда я приходила с очередными синяками и переломами в отделение милиции они [милиционеры] угрожали мне, что если я напишу заявление на мужа, они сделают во всем виноватой меня. Посадят за клевету и я не смогу ничего доказать», — рассказала Ирина.

Она утверждает, что побои начались после того, как родился ребенок, четыре года назад, тогда Эдиль еще не вышел на пенсию. Именно тогда, по заявлениям пострадавшей, Эдиль стал выпивать и в состоянии алкогольного опьянения становился «очень агрессивным». Сначала женщина хотела сохранить семью ради дочери, но когда муж в алкогольном опьянении избил дочь, она решила бежать от него.

Проживая в убежище для женщин, пострадавших от насилия, Ирина проходила курс реабилитации. После консультаций с психологом она приняла решение написать еще одно заявление на мужа. Только после вмешательства юриста центра, заявление приняли. C получением охранного ордера, который выдается жертве, и предусматривает уголовную ответственность насильника, если он попытается снова навредить ей, тоже возникли проблемы.

По словам юриста, Ракии Рахматовой, этот прецедент не единственный. Бывает такое, что жертва не может доказать свою правоту и получить помощь, потому, что у ее обидчика есть определенное влияние “в нужных кругах”.

В кризисные центры по всей стране обращаются члены семей сотрудников правоохранительных органов с жалобами на насилие с их стороны. По статистике Кризисного центра для женщин и семьи «Сезим», за последние два года участились случаи таких обращений. Их специфика состоит в том, что жертвы обычно не верят в правосудие, которое может их защитить. Эта категория находится под «двойным страхом».

«Такие женщины думают, что им ничто и никто не поможет, правовая система не работает в их пользу. Создается тупиковая ситуация, из которой, по мнению жертвы, нет выхода», — считает психолог Кризисного центра Виктория Тян.

Другая жертва «милицейского» насилия в семье Нурзат обращалась в Кризисный центр несколько раз. Скрывалась от мужа, который избивал ее и двоих несовершеннолетних детей. Неоднократные обращения в РОВД не давали никаких результатов. Из-за давления родственников мужа, которые занимают высокие посты в правоохранительных органах, уголовное дело под разными предлогами не заводилось. В итоге, смирившись со своим положением, Нурзат вынуждена была вернуться к мужу, где насилие продолжалось с удвоенной силой.

«Я потеряла веру в справедливость и смирилась. Попытки вырваться из этого ада ни к чему не приводят. […] Я все чаще думаю о самоубийстве, и только дети заставляют меня жить дальше», — говорит Нурзат.

Сколько еще женщин и детей, которые страдают от такого "вида" насилия, сказать не может никто — обращаться в кризисные центры боятся женщины даже из "обычных" семей. К тому же, как показывает опыт, препятствия этому создают сотрудники правоохранительных органов, которые по закону должны сотрудничать с заинтеревоанными сторонами в вопросах домашнего насилия.

«В идеале, охранный ордер должен выдаваться по первому запросу потерпевшей. Но случай с этой клиенткой – особый. Тут муж использует свое влияние среди бывших сослуживцев, чтобы защитить свои интересы», — считает Рахматова.

Через несколько дней после обращения Ирины в милицию, в центр пришел Эдиль. Он уговаривал ее вернуться. Обещал больше не пить, просил прощения. Ирина не поддалась на его уговоры.

«Песню о том, что он бросит пить и изменит свое поведение, я слышала много раз. Какое-то время он держит себя в руках, но потом все начинается сначала. Я устала от такой жизни. Буду разводиться с ним», — сказала она корреспонденту «Voice of Freedom» после встречи с мужем.

Как только Эдиль узнал, что Ирина подала на развод и написала на него заявление в милицию, он резко изменил свое поведение. Подал встречный иск о том, чтобы лишить жену родительских прав. Ирина уверена, что муж использует дочь, чтобы шантажировать ее и вернуть домой.

«Вернись, я все прощу...»

На встречу с корреспондентом «Voice of Freedom» Эдиль пришел с семейными фотографиями и желанием поделиться своей точкой зрения. Он высказывал прямо противоположную версию конфликта с супругой.

«Она постоянно наказывает дочку, бьет ее. Я пытался на нее воздействовать словами, толку не было. Несколько раз накричал, и это закончилось тем, что она подает на меня в суд, якобы я ее бил. Говорит, что я алкоголик. Это она напивается постоянно, приходится ее домой тащить», — рассказывает Эдиль.

Он сообщил, что готов помириться с Ириной «ради дочери», но если жена «не образумится и будет настаивать на разводе, то дочку она не увидит».

Свидетели поневоле

Отставной полковник показал документы, которые его адвокат подготовил для суда: среди них были характеристики, которые их соседи и знакомые дали его жене. По документам, три человека были свидетелями того, как Ирина избивает дочь, находясь в состоянии алкогольного опьянения. Ими же была дана положительная характеристика Эдилю, как «спокойного, уравновешенного человека, не склонного к употреблению алкоголя и проявлению агрессии».

Однако, после встречи со «свидетелями», которые попросили не называть их имена, выяснилось, что документ был написан под давлением Эдиля. Написать, что Ирина пьет и избивает ребенка, их вынудил ее муж. Он угрожал им физической расправой, если они не поддержат его.

«Мы вынуждены были написать неправду. Эдиль страшный человек, он способен на все. Может и посадить и избить. Чувствует собственную безнаказанность потому, что знает, его работающие друзья «отмажут» его от любых преступлений», — сказала одна из знакомых распадающей семьи.

Кроме запугивания соседей, Эдиль угрожал и сотрудникам центра, где пряталась его жена. Оказывая психологическое давление, он требовал, чтобы специалисты центра прекратили оказывать помощь Ирине.

Нет состава преступления

Уголовное дело по заявлению Ирины о систематических избиениях со стороны мужа не возбудили. «Отсутствуют доказательства и состав преступления», — пояснил следователь и отказался от дальнейшей беседы.

Ирина собрала документы и подала иск о лишении гражданского мужа родительских прав. Ответным шагом Эдиля стал встречный иск. По решению суда подписано мировое соглашение. Ребенок по-прежнему проживает с матерью и два дня в неделю видится с отцом.

«Бывший муж неоднократно нарушал мировое соглашение, по которому ему запрещено приближаться ко мне. Он угрожал мне, шантажируя ребенком. А однажды просто не привел ее домой. Так они пропали на два месяца. После этого я сама нарушила условия соглашения и спрятала дочку. Боюсь, что она может пострадать от него», — рассказывает Ирина.

Двойное табу

Насилие, которому подвергаются жены сотрудников правоохранительных органов зачастую остаются никому не известными. В этом случае, как утверждают психологи, действует «двойное табу».

«Во-первых, женщина чаще всего не рассказывает о своей проблеме, опасаясь влияния мужа и давления со стороны его коллег. Поэтому насильник чувствует себя безнаказанно. А во-вторых, для многих людей семья – тема закрытая просто по определению. Свои проблемы каждая семья решает сама», — сказала психолог Виктория Тян в интервью «Voice of Freedom».

В МВД не проводилось исследований на выявление случаев насилия со стороны сотрудиков правоохранительных органов. Представитель пресс-службы министерства Рахматилло Ахмедов утверждает, что случаев насилия со стороны сотрудников МВД «не было». Однако, если о них станет известно, «мы [коллеги и руководство] готовы вмешаться».

Ахмедов рассказал, что с сотрудниками МВД постоянно работают психологи, которые помогают им «восстановиться» после работы. А в центральном аппарате МВД в этом году открылся кабинет психологической разгрузки и релаксации для сотрудников ведомства. Таким образом, напряжение, которое копится на работе и негативно отражается на морально-психологическом состоянии милиционеров, «никак не сказывается на семьях».

Против лома нет приема?

В Кыргызстане проблему домашнего насилия начали решать на государственном уровне в 2003 году. Тогда был принят закон и «О социально-правовой защите от насилия в семье». Однако, эксперты отмечают, что основные проблемы лежат «на исполнительном уровне».

«Исходя из менталитета, факты насилия расцениваются как «бытовые драмы». Правоохранительные органы не всегда готовы возбудить уголовные дела исходя из принципа – «милые бранятся – только тешатся», — считает адвокат «Лиги защиты прав ребенка» Елена Гаврилова.

Она уверена, что проблему домашнего насилия необходимо разграничить с преступлениями по которым причиняется вред здоровью. Потому, что домашнее насилие чаше всего – это физическое воздействие. Закон «О защите от насилия в семье» не включает в себя никаких санкций, а только превентивную меру – выдачу охранного ордера.

В случаи с Ириной адвокаты разводят руками. То, что ее муж бывший сотрудник – значительно усложняет ее положение.

«Здесь имеет место злоупотребление должностным положением и халатность со стороны его бывших коллег. В МВД существует служба собственной безопасности, которая должна отслеживать соблюдение профессиональной этики и поведение сотрудников. Но тут «рука руку моет», — говорит Гаврилова.

Когда милиционер в группе риска

Работа в правоохранительных органах накладывает свой отпечаток на личность человека. Психологи утверждают, что выбор профессии зачастую и связан с особенностями характера.

«Кроме сотрудников правоохранительных органов в так называемую «группу риска» входят еще врачи и учителя. Эти профессии, так или иначе, связаны с проявлением власти над человеком. У них складывается отношение – «я всегда прав», которое они переносят в семью. Таким образом, сотрудники пытаются повысить свою самооценку за счет других. Кроме того, они подвержены «профессиональной деформации». На это влияют тяжелые условия труда и моральное давление, которое испытывают на работе сотрудники правоохранительных органов», — считает психолог Виктория Тян.

Она уверена, что «синдром сгорания», который проявляется депрессией, хронической усталостью, — неотъемлемая специфика работы сотрудников силовых структур.

Имена главных героев по этическим причинам изменены.

P.S. Когда материал готовился к публикации, Эдиль связался с корреспондентом «Voice of Freedom» и потребовал не публиковать его. Он обвинил автора “в сборе недостоверных фактов и предвзятости к нему”. Угрожал судом, если в материале будут порочащие его высказывания и оценки.

www.vof.kg