КАРАБАХ: ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ – ЖИВЫЕ ИЛИ МЕРТВЫЕ?

9 декабря 1994 года на линии прекращения огня, разделяющей противоборствующие стороны в конфликте вокруг Нагорного Карабаха, состоялась знаменательное событие - обмен военнопленными. 23-летнего азербайджанца Рауфа Будагова обменяли на его ровесника Левона Бабаяна.

Молодые люди пожали друг другу огрубевшие от холода и грязи одинаковые руки. Переполненные одинаковыми чувствами, они тут же, на границе, поделились своими переживаниями, тоже, по всей видимости, одинаковыми...

"Я стал совсем другим человеком. Совсем другим...", - сказал Левон. "Я всю ночь глаз не сомкнул, - ответил ему Рауф. - И даже сейчас не верится, что еду домой. Это все равно, что родиться во второй раз, выйти из гроба и снова жить. Фактически, ты мне отдал свою жизнь, а я тебе свою".

"И какую жизнь - длиной в сто лет... И врагу своему не пожелаю испытать такого", - сказал Левон, после чего пленники, теперь уже бывшие, разминулись - каждый отправился на свою сторону.

Это случилось через семь месяцев после подписания 12 мая 1994 года соглашения о прекращении огня, положившего конец активной фазе конфликта вокруг Нагорного Карабаха. К сожалению, такие примеры благополучного возвращения пленных с "другой стороны" немногочисленны. Проблема обмена военнопленными образует одну из граней по сей день остающегося неразрешенным конфликта. Сегодня, когда отмечается десятая годовщина подписания того знаменательного соглашения, судьбы тысяч людей, пропавших без вести во время и после прекращения боевых действий, остаются неизвестными.

Большинство независимых наблюдателей полагают, что люди, чьи имена значатся в списках пропавших без вести, погибли. Однако родные не прекращают поисков. Надежды их питают рассказы о сделках, якобы заключающихся на территории Грузии, в которых другие - счастливые - семьи выручали из плена своих близких, предварительно заплатив "продавцам" определенную сумму.

О пропадавших без вести людях сообщалось еще в 1988 году - на первых витках карабахского конфликта, причем заложников брала и та, и другая стороны. А в начале 1993 года, когда тлевшие до сих пор разногласия вспыхнули уже полномасштабной войной, почти одновременно в Азербайджане и Нагорном Карабахе - остающемся непризнанным международным сообществом государстве - были созданы комиссии по вопросам военнопленных, заложников и без вести пропавших лиц. Позднее комиссия с аналогичными функциями появилась и в Армении. В годы войны эти комиссии сотрудничали друг с другом, ведя переговоры по поиску и обмену пленниками.

"По линии фронта было несколько коридоров, где проходили встречи, переговоры и обмены, - рассказывает Альберт Восканян, который являлся заместителем председателя госкомиссии Нагорного Карабаха по вопросам военнопленных, заложников и без вести пропавших лиц в период с 1993 по 1997 гг. - Все это помогало реально и плодотворно работать. Было разыскано и обменено несколько сотен граждан с двух сторон".

После заключения соглашения о прекращении огня в 1994 году случаи захвата пленных по обе стороны 200-километровой линии фронта стали происходить значительно реже, однако судьбы тысяч пропавших без вести людей так и оставались неустановленными. А в 1997 году азербайджанская сторона перестала сотрудничать с карабахской комиссией, после чего последняя стала прибегать к посредничеству Международного Комитета Красного Креста.

Между тем в 1995 по инициативе правозащитников Бернхарда Клазена (Германия), Светланы Ганнушкиной (Россия) и Пааты Закареишвили (Грузия) была создана специальная Международная рабочая группа, которая, сотрудничая с обеими сторонами, посетила не одно место, где могли содержаться пленные.

По данным Госкомиссии по делам военнопленных, заложников и пропавших без вести граждан Азербайджана, число без вести пропавших в зоне конфликта азербайджанцев составляет 4,959 человек, в том числе 71 ребенок, 320 женщин, 358 стариков. Кроме того, утверждают азербайджанцы, армянской стороной скрывается факт пленения 783 человек.

Согласно данным госкомиссии Нагорного Карабаха, на сегодняшний день без вести пропавшими на войне считаются около 600 карабахских армян, из них около 400 - мирные жители.

Большинство этих людей - и азербайджанцев, и армян - пропали более десяти лет назад и мнятся давно погибшими, похороненными в местах, о которых знают немногие или совсем никто.

Ежегодно с обеих сторон пропадает по несколько солдат - обычно это происходит в местах, где разделенные линией соприкосновения войска расположены особенно близко друг от друга. Одни "теряются" во время разведок, другие - при попытке дезертировать.

Азербайджанская сторона утверждает, что в плену на территории Нагорного Карабаха находятся более 2,000 человек. Председатель Госкомиссии Нагорного Карабаха Виктор Кочарян отрицает эти утверждения.

"Есть сведения о возможных отдельных местах захоронения азербайджанских солдат после каких-либо боев. Время от времени происходят процессы передачи останков, которые обнаруживаются в ходе продолжающихся поныне поисков. Но цифра 2,000 завышена до абсурда! Ведь очевидно, что тайно содержать такое количество военнопленных или даже останков на территории Карабаха невозможно", - говорит он.

Азербайджанская комиссия не доверяет своим карабахским коллегам. В 1993-99 годах во время переговоров представители армянской стороны постоянно заявляли, что у них в плену находятся не более 50-60 человек, тогда как только за период с 1992 по 2000 годы из армянского плена освобождены 1,086 азербайджанца. С аналогичными обвинениями и фактами выступает также армянская сторона - говорится в одном из ее заявлений.

То, насколько соответствуют действительности утверждения о нахождении на той или другой стороне пленных, в основном приходится проверять неправительственным организациям с обеих сторон в сотрудничестве с международной рабочей группой.

"Для разоблачения таких мифов нам уже пришлось лазить по каменоломням в Азербайджане, проверяя информацию о том, что там работают сотни пленных армян, - сказала в беседе с IWPR Светлана Ганнушкина. - Ни одного армянина мы не нашли. Здесь задействованы азербайджанцы, которые из-за безработицы рвутся на эту работу, и никаких армян туда просто не пустили бы".

Именно с целью проверки таких данных Хельсинской гражданской ассамблеей в августе прошлого года была организована поездка в Нагорный Карабах группы азербайджанских женщин, которые привезли с собой список из 50 фамилий пропавших без вести солдат. Женщины побывали в двух карабахских тюрьмах, однако азербайджанских пленных, которые, по их сведениям, могли там находиться, они так и не нашли.

Говоря об обвинениях в укрывании пленных, которыми обмениваются стороны и которые на поверку часто оказываются лишенными основания, правозащитники МРГ отмечают, что укрывать пленников от любопытных глаз в течение столь долгого времени не только трудно, но и, в конце концов, накладно.

Однако родственников эти увещевания не удовлетворяют. После поездки в Карабах одна из женщин Тамара Эюбова, чьи сын и брат числятся пропавшими без вести, сказала IWPR: "У нас нет полной уверенности в том, что азербайджанских пленных в Карабахе нет. Нам показали одну тюрьму и один следственный изолятор, но где гарантии, что их не содержат в других тюрьмах?"

А вот что говорит Вера Григорян, сын которой также пропал без вести во время войны. "У нас есть точные данные, что в Азербайджане до сих пор насильно удерживаются военнопленные и заложники армянской национальности. По различным каналам мы получаем информацию о том или ином человеке. К нам приходят сами бывшие военнопленные и показывают на фотографии одних и тех же людей, с которыми были в плену".

Вера Григорян рассказала IWPR о некоем армянине А.Р.Г. (в целях сохранения анонимности приводятся только инициалы), который пропал в мае 1992 года. Через пять лет к его родителям обратились представители Красного креста с предложением написать письмо сыну, который якобы содержался в Азербайджане. Однако через несколько месяцев письмо было возвращено, а судьба А.Р.Г до сих пор остается неизвестной.

Самый темный аспект этой проблемы находит отражение в заявлениях о том, что на территории Грузии заключаются сделки по продаже пленников родным. Об этом рассказывает и председатель азербайджанского национального комитета Хельсинской гражданской ассамблеи Арзу Абдуллаева.

По ее словам, в начале 90-х годах на приграничной Армении территории Грузии - в Садахло - действительно процветала "торговля" пленными солдатами. А однажды - в 1994 году - Абдуллаева сама передала одну тысячу долларов, оставшуюся от присужденной ей премии мира Улофа Пальме, Фикрету Мамедову для выкупа его сына Вугара, которого, по имевшимся у них данным, удерживало на территории Армении "никому неподконтрольное бандформирование". "Я поняла, что пока мы задействуем наши каналы в этом регионе, парня убьют, - вспоминает Абдуллаева. - Мы успели вовремя".

"Людей выкупают за деньги, - говорит Донара Мнацаканян, сын которой Нельсон попал в плен в 1996 году - через два года после прекращения огня. - Сегодня уже никто не делает из этого секрета. Но я не буду называть конкретных имен, потому что проблема все еще существует, и деньги, к сожалению, чуть ли не единственный способ высвобождения заложников".

По словам Донары, Нельсона удалось найти благодаря помощи родственников в Киеве и знакомых азербайджанцев в Баку. Первая попытка выкупить его через город Ташкент оказалась безуспешной, и только во второй раз - теперь уже на территории Грузии - Нельсона, наконец, освободили. Кто помог в этом вопросе, за какую сумму, каким путем его вывезли из Азербайджана - все эти вопросы IWPR остались безответными. "На той стороне еще страдают такие же парни, как Нельсон. Лучше молчать, чтоб не навредить им", - сказала Донара Мнацаканян.

А мать без вести пропавшего Спартака Вера Григорян считает, что "легко говорить красивыми лозунгами о том, что людей нельзя покупать и продавать, пока там не находится твой собственный сын". "Ведь деньги, к сожалению, это пока последняя нить, связывающая родных по обе стороны границы", - говорит она.

Безрезультатными оказались попытки родственников найти Бадалова Вугара, который пропал в 1993 году. Как-то отцу Вугара Гамлету позвонили неизвестные и сказали, что имеют информацию о местонахождении его сына, которую готовы продать за определенную сумму. Перечислив деньги на указанный счет, Гамлет Бадалов срочно, как ему было приказано, купил факсимильный аппарат для получения купленной им информации. Оказалось, что его жестоко обманули.

"В конце концов оттуда полез листок с московским адресом и фамилией человека, якобы удерживающего Вугара, - рассказывает Светлана Ганнушкина. - Я проверила - по этому адресу в Москве расположен Театр имени Станиславского, и там не работает человек с указанными именем и фамилией".

Гамлет Бадалов до сих пор верит, что сын жив. По мнению же правозащитников, старик стал жертвой хулиганов.

Все семьи пропавших без вести солдат желают знать правду о том, где их любимые, что с ними случилось. Неопределенность, говорят они, хуже знания того, что твоего близкого больше нет.

"Мы хотим реальной помощи в процессе поиска наших родных, - говорит Светлана Мартиросян, мать без вести пропавшего Вартана. - Мы хотим определенности - узнать, умер человек или нет. Нам нужно только одно - правдивая информация".

Через десять лет после заключения перемирия тысячи семей по-прежнему ждут вестей...

Карине Оганян, независимый журналист, Степанакерт

Зарема Велиханова, независимый журналист, Баку

Прим. редактора: Этот материал является результатом сотрудничества двух журналистов, представляющих противостоящие стороны в карабахском конфликте. Терминология, использованная в нем для обозначения различных аспектов конфликта, подбиралась в Лондоне, притязает на нейтральность и необязательно совпадает с обозначениями, использовавшимися самими авторами.