ГРОЗНЫЙ: В ОБЩЕМ ДОМЕ С РАЗНЫМИ НЕСЧАСТЬЯМИ

Из-за причиненных войной разрушений больные с умственной отсталостью, инвалиды и старики вынуждены жить все вместе – в полуразвалившемся доме-интернате.

ГРОЗНЫЙ: В ОБЩЕМ ДОМЕ С РАЗНЫМИ НЕСЧАСТЬЯМИ

Из-за причиненных войной разрушений больные с умственной отсталостью, инвалиды и старики вынуждены жить все вместе – в полуразвалившемся доме-интернате.

Wednesday, 17 May, 2006
-то разговаривают бабушки. Тут же недалеко задумался, облокотившись о костыль, старик в тюбетейке. Мимо кто-то проезжает в инвалидной коляске, проходят двое на костылях. У женщины с короткой стрижкой - на вид ей лет сорок - умственные отклонения: она с детства не может разговаривать и ведет себя, как ребенок.



Это обитатели единственного действующего в Чечне интерната для престарелых и инвалидов.



"Вы не знаете, что я пережила, - плачет 82-летняя Лилия Аксенова. - Во время войны дважды мой дом загорался, и оба раза пожар удалось потушить. Всю войну я жила в подвалах. Три раза вещи из моего дома выкидывали на улицу».



"Мне очень везет в жизни, много хороших людей повстречала... Меня не изнасиловали, как других старых женщин, которые жили недалеко от моей квартиры", - добавляет она и закрывает лицо руками.



Аксенова приехала в Чечню из Баку во время азербайджано-армянской войны. Она пережила обе военные компании в Чечне, а последний год живет в интернате. "Я пришла сюда замученная – пережила страшный стресс", - вспоминает эта высокая, сгорбившаяся, худая женщина с глубокими морщинами на смуглом лице.



Бабушке Аксеновой не нравится, что в интернате живут люди разных возрастов и с разными проблемами. Она говорит, что остается здесь "только из-за Зины" (так она называет старшую медсестру Зайнап Тавгирееву, которая работает в интернате с восьмидесятых годов). "В соседней палате матерятся, пенсию получат и тут же спускают ее на водку. Здесь по-настоящему тяжело и страшно», - говорит она.



"Меня здесь многие не любят, завидуют», - добавляет она шепотом и смеется: «У меня же золотые зубы».



Дом-интернат, в котором живет Лилия, располагается на окраине Грозного недалеко от поселка Катаяма. Здание дома, сильно поврежденное во время войны и с тех пор восстановленное лишь частично, окружают полуразрушенные многоэтажки. В настоящее время жильцов в доме – престарелых, умственно отсталых и бездомных – насчитывается 79 человек.



"Они живут все вместе, хотя так быть не должно», - сказала Тавгиреева. Она надеется, что тех обитателей дома, которые страдают умственными недостатками, в будущем можно будет перевести в другой пока еще не восстановленный интернат – в городе Шали.



Грозненский дом-интернат открылся в 1965 году, однако первые постояльцы заселились сюда только в девяностые годы, когда Чечня была охвачена войной.



12-летний Абубакар Абдуллаев - один из постоянных обитателей интерната. Он делит комнату с тремя другими жильцами, и все они намного старше его. «Я живу здесь с мамой, она – инвалид, - говорит он. – Я хожу в четвертый класс, в школу No. 61. У меня нет отца. Я здоров, но мне некуда деваться».



Абубакар любит читать романы Набокова и мечтает иметь свой собственный игорный клуб. Он рассказывает, что родственники хотели отправить его в детский дом, однако он не согласился, посчитав, что в интернате в Грозном ему будет лучше. Его лучшим другом была слепая старушка, которая, сказал он, уже умерла.



Министерство труда и социального развития Чечни только сейчас включило в свои планы реконструкции пять домов-интернатов для престарелых и инвалидов. Все работы должны быть завершены к 2010 году.



Однако местные жители к намерениям властей относятся скептически. " Построят этот Шалинский интернат, достроят дом-интернат в Катаяме и на этом все", - сказала бывшая сотрудница министерства, которая отказалась назвать ебя.



Работы по восстановлению разрушенной части здания интерната в Катаяме продолжаются с 2001 года.



"Если бы они восстановили эту часть, то интернат мог бы принимать не 79 человек, а 200. Число желающих сюда попасть увеличивается", - сказала Тавгиреева. По ее словам, восстановительные работы продвигаются медленно.



В 1999 году интернат в Катаяме оказался в самой гуще военных действий. Персонал дома и жильцы прятались в подвале здания, в помещении овощного склада. Брошенные правительством на произвол судьбы, многие постояльцы интерната тогда погибли, а часть из оставшихся в живых впоследствии были переведены в дома-интернаты разных городов России.



В июне 2000 года двери дома открылись вновь, и постепенно там стали появляться люди, которым было негде приютиться. Так разнообразился контингент жильцов катаямского интерната.



"Еда отличная, одежда есть, но необходима сортировка людей", - говорит 84-летняя Вера Драчева.



Аксенова добавляет: "Тут любой нормальный человек станет ненормальным. Это не жизнь. Нужно как-то решить этот вопрос поскорее. У меня есть родственники в Москве. Зина говорит: "Давай, если ты хочешь, мы напишем письмо, и вы встретитесь". Но я не хочу..."



Она смотрит в окно, долго молчит, а потом, глубоко вздохнув, продолжает: «Мне стыдно будет, если они меня найдут здесь. Не хочу расстраивать их... я больше не могу так жить".



Ася Рамазанова, корреспондент газеты «Чеченское общество»; Амина Устарханова, журналист третьего курса факультета журналистики Чеченского государственного университета.
Frontline Updates
Support local journalists