Экономический кризис может спровоцировать волнения в Кыргызстане

В последние годы для кыргызской столицы Бишкека стало обычным явлением наблюдать весной массовые протесты, выражающие политическое недовольство.

В апреле прошлого года Объединенный фронт под руководством бывшего премьер-министра устроил уличные акции протеста с требованием отставки президента Курманбека Бакиева. В мае 2006 года митинги оппозиции призывали к законности и правопорядку, а также ограничению президентских полномочий. В марте 2005 года массовые протесты потрясли государство до самого основания и вынудили прежнего президента Аскара Акаева покинуть страну.

Несмотря на то, что публичные протесты становятся все менее и менее эффективным инструментом перемен, уставшая общественность Кыргызстана ожидает новую волну митингов этой весной.

Отчасти это сила привычки, отчасти вывод, который напрашивается из последних политических событий. Декабрьские парламентские выборы создали практически однопартийный парламент, и крупнейшая оппозиционная партия «Ата-Мекен» оказалась полностью исключенной из парламента из-за вызвавшего много споров пункта избирательного законодательства.

В результате многие силы, недовольные правительством, исключены из процесса принятия решений, и им отказано даже в малой толике политического участия.

На этом фоне возникли две параллельные тенденции, которые, по всей вероятности, повлияют на то, какую форму примет политическая оппозиция в будущем году.

Во-первых, вслед за уже существовавшим «общественным правительством» появился альтернативный «парламент», объединивший 50 партийных лидеров, политиков и активистов гражданского общества. Во-вторых, объявлено о создании первого подпольного революционного движения, целью которого является свержение нынешнего руководства.

Такие альтернативные структуры как «общественный парламент» ставят под сомнение легитимность правительства и опираются на свой авторитет, подкрепляемый народной поддержкой и экспертными знаниями.

Подобные инициативы представляются актами отчаяния из-за недопущения оппозиции к участию в национальной политике. Но тут возможность диалога все же еще не исчерпана, так как правительство может приобрести многое в плане усиления своей легитимности, если примет во внимание «соперничающие» институты с их ограниченной, но преданной группой сторонников.

На другой же стороне политического поля возможности совместного обсуждения и диалога с новым «Революционным комитетом» ограничены. Эта организация ориентирована на подпольную работу, поскольку только три ее лидера открыто представлены общественности, и она ставит целью изменить политическую структуру Кыргызстана. С их точки зрения, единственной уступкой для правящей элиты, которая не выполнила свои обязательства, может стать ее отставка.

Первая публичная акция «Революционного комитета» ожидается в марте, когда, по заявлениям его представителей, будут организованы массовые протесты.

Но сейчас остается неясным, сможет ли кыргызская оппозиция, разделенная на несколько лагерей после декабрьских выборов, организовать митинги, аналогичные по своим масштабам и эффективности митингам последних лет.

В то время как в информационном поле доминирует проправительственная точка зрения, правящая элита сейчас переводит фокус общественного внимания на экономическую проблематику, используя риторику развития, бюджетов и интересов бизнеса. Вполне возможно, что такой переход отражает истинное общественное настроение - усталость от политического противостояния. Основной темой общественного дискурса становятся экономические вопросы, и все меньше обсуждений ведется о конституционной реформе, борьбе с преступностью, партийной политике и даже о справедливых выборах.

Такая смена фокуса заставляет некоторых обозревателей отметить растущую политическую пассивность населения. Однако на деле может оказаться так, что именно вопросы экономического характера, а не политического, быстрее всего спровоцируют силовое выражение обиды и недовольства.

Все вопросы, являющиеся ключевыми на экономической повестке дня, являются потенциально проблемными в этом плане. Приватизация больших государственных монополий, наиболее ценной из которых является гидроэнергетика; галопирующая инфляция, не поддающаяся попыткам с ней справиться; вероятность продовольственного дефицита; огромный внешний долг государства, и, наконец, кризис финансового и банковского секторов, который может стать нежелательным результатом экономического спада в соседних экономических гигантах – России и Казахстане – все эти факторы могут оказать давление на наименее благополучные слои населения.

Существует большая вероятность того, что что-то пойдет не так в экономике, которая остается уязвимой к малейшим изменениям внешних условий. Также не исключено, что если так случится, кыргызское правительство, которое в последние три года увеличивало расходы, может неожиданно обнаружить, что деньги подходят к концу, и что оно не в состоянии оградить народ от ценовых потрясений и снижения доходов. В условиях все более нестабильной мировой экономики нельзя всерьез полагаться на денежные переводы от трудовых мигрантов, которые до сих пор помогают смягчить последствия экономического упадка.

Экономический кризис может привести к увеличению числа бедных, к которым будут причислены и те, кто живет в относительной бедности, и по которым ударит повышение цен и снижение уровня жизни. Это может вылиться в глубокие потрясения – подпитывая бесконечный цикл становящихся традицией народных протестов, и, возможно, подготавливая почву для других, более радикальных методов политической борьбы. Уже стало устоявшимся мнением, что бедность порождает радикальные религиозные движения, и Центральная Азия является безусловным примером этого.

Кумар Бекболотов, директор программ IWPR по Центральной Азии.

Мнения, высказанные в данной статье, не являются мнением IWPR в целом.