ДОЛЖЕН ЛИ ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ СНЯТЬ САНКЦИИ В ОТНОШЕНИИ УЗБЕКИСТАНА?

Пока Европейский Союз готовится к голосованию о том, нужно ли повышать санкции, которые были наложены на Узбекистан два года назад в результате андижанских событий, правозащитники и журналисты, так же, как и международные эксперты, предупреждают, что любое ослабление мер будет неверно воспринято Ташкентом.

Германия, которая сейчас председательствует в ЕС, похоже, будет добиваться исключения из повестки «неудобных» вопросов, касающихся прав человека, – в свете новой стратегии ЕС о присоединении Центральной Азии. Радио Свободная Европа / Радио Свобода сообщило 11 мая о том, что послы ЕС зашли в тупик, принимая решение о том, должны ли быть санкции возобновлены, смягчены или прекращены.

Узбекские власти изменили свое мнение за последние месяцы и, в свою очередь, подумывают о восстановлении дружественных отношений с Европой на предлагаемых условиях.

Если Ташкент получит реабилитацию на встрече министров иностранных дел ЕС 14 мая, то достигнет этого без обращения к основным вопросам прав человека, и, в частности, без проведения международного расследования, как этого требуют ЕС, ООН и США.

Правительственные войска открыли огонь по безоружным жителям Андижана два года назад, 13 мая 2005 года, когда люди собрались для проведения протестов против суда над 23 местными бизнесменами, обвиненными в действиях, связанных с исламским экстремизмом. По словам членов семей бизнесменов, эти люди были невиновны.

Этот случай считается самым жестоким применением насилия, совершенным правительством против демонстрантов, с тех пор, как китайская армия уничтожила несколько сотен протестующих на площади Таинанмен в 1989 году.

Узбекские власти завили о 187 убитых, в то время как организации по правам человека называют цифру, близкую к 800, и утверждают, что попытки узбекских властей заглушить неправительственные организации и независимые СМИ означают, что вся правда о событиях никогда не будет раскрыта.

Организации по правам человека настаивают на том, чтобы страны ЕС оставили наложенные санкции, и призывают Европейский Союз проявить твердость в требовании проведения международного расследования событий в Андижане, а также поднять другие вопросы о правах человека в стране.

ДЕПАРТАМЕНТ САНКЦИЙ ЕС С ТРЕБОВАНИЕМ О РАССЛЕДОВАНИИ

Санкции были наложены из-за того, что узбекское правительство в течение длительного времени отказывало в проведении независимого международного расследования трагедии, чего требовали сначала верховный комиссар ООН по правам человека Луиз Арбур, а затем и правительство США.

В ноябре 2005 года ЕС объявил о серии мер, предпринятых в отношении узбекского правительства:
• временное прекращение Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, регулирующего отношения Узбекистана с Европейским Союзом;
• эмбарго на продажу оружия в Узбекистан странами ЕС;
• годовой запрет на получение виз для 12 официальных лиц, которые, как предполагается, были замешаны в применении силы по отношению к демонстрантам.

Правительство президента страны Ислама Каримова не выразило большого желания пойти навстречу требованиям о проведении расследования, настаивая на том, что андижанские события произошли в результате восстания, инициированного исламскими радикальными группировками.

Когда в ноябре 2006 года подошло время обновления санкций, узбекские власти активно лоббировали свои интересы в Брюсселе и соглашались по меньшей мере на обсуждение андижанских событий с представителями ЕС. В свою очередь Брюссель согласился не усиливать наложенные санкции, хотя и продлил их действие еще на шесть месяцев.

Пропасть между официальной позицией ЕС по вопросу улучшения отношений и позицией Ташкента стала очевидна, когда министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов заявил в разговоре с журналистами, что целью приглашения экспертов ЕС на встречу в Андижане стало намерение вывести ЕС из заблуждения и объяснить, что насилие было спровоцировано предумышленным террористическим актом, инициированным исламистами.

При следующем рассмотрении этого дела министрами иностранных дел ЕС в марте 2007 года министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмаейр – инициатор попытки повторно наладить отношения с Ташкентом – уверил своих коллег, что в диалоге имели место “открытия, которые нужно развивать”. Министры оставили в силе все санкции, отложив дальнейшее рассмотрение на 14 мая, следующий после годовщины день.

УЗБЕКИСТАН ДЕЛАЕТ НЕОДНОЗНАЧНЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ В ПРЕДДВЕРИИ ПЕРЕСМОТРА САНКЦИЙ

Осознавая важность встречи 14 мая, узбекское правительство приняло несколько заведомо идеалистических решений, не направленных на оказание помощи в решении данного вопроса.

За короткий промежуток времени две активистки гражданского общества получили длительные тюремные сроки. Гульбахор Тураева - член «Анима-Кор», неправительственной организации, которая занимается защитой прав врачей и пациентов, - получила срок лишения свободы 6 лет 24 апреля этого года, а Умида Ниязова - журналист и активист по правам человека - 1 мая приговорена к 7 годам лишения свободы. Оба приговора были вынесены после судебных разбирательств и оказались абсолютно неправомерными.

4 мая руководство ЕС сделало заявление, в котором выразило «глубокую озабоченность» вынесенными приговорами, настаивая на немедленном рассмотрении обоих случаев.

«Эти два приговора представляют собой тревожный сигнал для ЕС, который собирается принять решение о возобновлении или прекращении санкций, введенных в 2005 году после андижанской трагедии, и пока Узбекистан согласился поддерживать диалог о проблеме прав человека с ЕС», - говорилось в заявлении.

Ранее официальный Ташкент заявил комиссару ООН по правам человека Луиз Арбур о том, что официальные лица будут «слишком заняты», чтобы встретиться с ней во время ее тура по Центральной Азии, который состоялся в конце апреля - начале мая. Принимая во внимание тот факт, что Арбур посетила и Туркменистан, где, как считают многие, еще больше нарушаются права человека, ее так и не состоявшийся визит в Узбекистан рассматривают как оскорбление.

Именно Арбур сделала первое официальное сообщение ЕС с призывом расследовать андижанские события.

3 апреля власти страны отказались продлить аккредитацию для Андреа Берг, директора представительства организации Хьюман Райтс Вотч в Ташкенте. Такое решение не было неожиданным (большинство иностранных неправительственных организаций были вынуждены покинуть страну после андижанских событий), однако момент для этого был выбран неудачный, учитывая факт предстоящей встречи ЕС.

Власти попытались смягчить последствия своих решений, которые, вероятно, только вызвали больше вопросов и подчеркнули основные проблемы защиты прав человека незадолго до обсуждения проблем Европейским Союзом.

21 апреля Берг вызвали на встречу с министром иностранных дел страны Норовым, в ходе которой он пообещал дать ей аккредитацию, но только на 3 месяца.

Правозащитница Ниязова вышла на свободу 8 мая - тюремный срок ей был заменен условным наказанием со строгим ограничением в передвижении. При таких же обстоятельствах был освобожден Улугбек Хайдаров – как раз перед тем, как ЕС наложил санкции на страну в ноябре 2006 года.

Однако Тураеву не освободили – кроме первого срока, она получила еще один приговор, продлевающий срок ее заключения до 11 лет. Власти особенно позаботились о том, чтобы устранить всех свидетелей андижанских событий. Тураева сообщила, что видела сотни трупов, сложенных представителями властей в кучу после расстрелов.

В Хьюман Райтс Вотч отметили неудачный выбор времени освобождения, так как новости об объявлении вердикта поступили 9 мая, в то время, когда в Ташкенте велись переговоры на высоком уровне, целью которых было формирование части «диалога о правах человека» между Узбекистаном и ЕС – части очевидной стратегии ЕС, которая предполагает обсуждение вопроса, а не требование принятия каких-то действий.

«Первый приговор Тураевой был достаточно несправедливым, - говорит Холли Картнер, директор Хьюман Райтс Вотч по Европе и Центральной Азии. – Второй вердикт – шокирующий, и это только подчеркивает, почему ЕС должен сделать целью своего диалога с Ташкентом необходимость освободить Тураеву и других правозащитников».

ПО ИТОГАМ ДВУХ ЛЕТ УЗБЕКИСТАНУ ПОСТАВИЛИ ДВОЙКУ

Сделал ли Узбекистан что-нибудь для того, чтобы заслужить снятие санкций, кроме намерений? Можно ли применить слово «прогресс», даже в самой вольной его интерпретации, описывая ситуацию, сложившуюся в Узбекистане в области прав человека?

На основное требование о беспристрастном расследовании, проведенном международными экспертами, последовал отрицательный ответ. Правительство не выказало никакого желания вступить в дебаты по обсуждению предварительных условий для проведения данного расследования, хотя оно и хотело бы вступить в «диалог», предложенный ЕС, так как он не предполагал проведения расследования.

Хотя в документе, представленном ЕС, не перечислены улучшения в других областях, как условия для снятия запретов, более чем вероятно что основные улучшения - или их отсутствие – будут приведены в качестве причин для решения, принятого европейскими министрами иностранных дел.

Если санкции будут отменены, это подчеркнет разницу между подходами ЕС и США.

До андижанских событий Америка была союзником Узбекистана, который предоставил США территорию для создания авиабазы с целью проведения операций в Афганистане после террористических актов в США 11 сентября.

Однако эти отношения испортились после того, как исполнительная власть США присоединилась к международным призывам о проведении расследования андижанских событий, в ответ на что Узбекистан потребовал, чтобы американский контингент покинул страну.

В марте посол США в Узбекистане Джон Пурнелл представил узбекскому правительству ежегодный отчет Государственного департамента по правам человека за 2006 год. В отчете с осуждением говорится о том, что ситуация в области прав человека продолжает ухудшаться, и перечисляются примеры нарушений: пытки задержанных сотрудниками правоохранительных органов, заключение критиков существующего режима и активистов по правам человека в больницы для душевнобольных, преследование независимых журналистов и ужасающие условия содержания в тюрьмах.

За день до официального представления отчета министр иностранных дел Узбекистана заявил, что отчет является «предвзятым и несправедливым». По заявлению министерства, мониторинг Государственного департамента был “пристрастным и контрпродуктивным”.

В Узбекистане очень сложно получить доступ к информации в результате предпринятых правительством попыток заставить журналистов молчать.

Однако интервью с жителями Узбекистана и экспертами вне страны, представленные IWPR, позволяют предположить, что с 2005 года в стране не наблюдается никакого прогресса в отношении арестов и судебных рассмотрений, политических прав и свободы СМИ.

НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ПОД ЖЕСТКИМ ДАВЛЕНИЕМ

По информации, полученной от Хьюман Райтс Вотч, около 14 защитников прав человека (включая Тураеву) в настоящее время задержаны по обвинениям по политическим мотивам, в том числе обвинениям в таких серьезных преступлениях, как «действия, направленные против государства».

На местные организации оказывается давление. Елена Урлаева, член «Правозащитного альянса Узбекистана», которая несколько месяцев находилась под стражей в психиатрической лечебнице после того, как была арестована во время митинга в Ташкенте в 2002 году, высказывает опасения о том, что организация скоро будет закрыта.

По ее словам, ее коллег постоянно беспокоят, преследуют и фотографируют, а офис находится под наблюдением полиции 24 часа в сутки.

Урлаева говорит, что преследование активистов очень сильно сказывается на их работе как в стране, так и за ее пределами – одним запрещено вместе путешествовать, других задерживают или устраивают доскональные проверки при пересечении границы.

Саму Урлаеву арестовали на границе с Кыргызстаном, когда она возвращалась со встречи, организованной ООН в Бишкеке. Урлаеву и ее пожилую мать удерживали в течение восьми часов.

«Ситуация с правами человека в Узбекистане ухудшилась по сравнению с прошлым годом. Мы [активисты] не можем ездить в другие страны. Многие из наших членов, практически, находятся под домашним арестом», - сказала она.

За последние два года правительство закрыло много международных НПО под различными предлогами - за отсутствие регистрации у властей или отсутствие информации о деятельности организации.

Судя по словам опрошенных IWPR людей, такой важный вопрос, как права человека, практически перестал обсуждаться.

«В прошлом существовала вероятность улучшения ситуации с правами человека в стране. Можно было говорить о нарушении прав человека, - говорит местный журналист. – Сейчас же это даже не обсуждается. Если правозащитник кому-то помогает, он может сам оказаться в тюрьме. Вы можете судить об этом по количеству случаев, когда активисты подвергались давлению, нападениям, арестам или обвинениям в вымогательстве».

НЕЗАВИСИМЫЕ СМИ БЛИЗКИ К ВЫМИРАНИЮ

Позиция независимых журналистов также становится крайне шаткой.

«Отношение властей к СМИ не изменилось. Как было раньше, так и продолжается, - говорит политолог, живущий в Ташкенте. – Все СМИ находятся под контролем властей, и даже разговоры о том, что они могут выступить против властей, неуместны, они даже не станут обсуждать деятельность властей».

А по поводу доступа к информации политолог сказал: «Какую информацию власти сочтут нужной довести до населения, такую и подают. Всякая информация, не подходящая под рамки властей, перекрывается. Даже то, что происходит в стране, недоступно населению, большая часть информации скрывается».

По словам Урлаевой, изменение закона о СМИ означает принятие жестких мер в отношении тех журналистов, которые распространяют иностранные репортажи о правах человека, критикующие действия официального Узбекистана. «Раньше мы распечатывали интересные статьи об Узбекистане и доклады международных организаций, таких как Хьюман Райтс Вотч, копировали их и раздавали другим. Сейчас даже интернет-публикация может расцениваться как антиконституционная пропаганда», - сказала она.

В Андижане местный репортер заявил, что информационная блокада означает, что ситуация со средствами массовой информации «мертва, и очень маловероятно то, что она оживет».

«Местная пресса пишет о невероятных достижениях, которые средний человек никогда бы не признал, - сказал он. – Они пишут о высоком уровне жизни, тогда как люди не видели ничего подобного уже 14 лет».

«О свободе печати и говорить не приходится. Можно сказать так: СМИ в Андижане могут фантазировать, сколько захотят. А кроме этого писать не о чем», - заключил он.

Иностранные СМИ больше не могут работать в Узбекистане, а их журналистам – как местным, так и международным – не дают аккредитацию, которая требуется им для легальной работы. Немецкая Deutsche Welle вынуждена была прекратить работу, как и BBC и RFE/RL (Радио Свободная Европа / Радио Свобода), которые закрыли свои ташкентские офисы немногим ранее.

По словам узбекских журналистов, поправки, внесенные в закон о СМИ, которые вступили в силу 15 января, дали правительству больше контроля над СМИ и привели к усилению самоцензуры. Новый закон называет веб-сайты - «СМИ-издания», а это означает, что они должны проходить регистрацию в правительстве страны, предоставлять информацию о своих работниках и давать властям копии всех своих публикаций.

Несмотря на конституционный запрет на цензуру, в апрельском отчете RFE/RL (Радио Свободная Европа / Радио Свобода) говорится, что власти продолжают ограничивать доступ к независимым СМИ, блокируя веб-сайты.

В ежегодном отчете международной организации по защите свободы прессы «Репортеры без границ» говорится о том, что «аресты, интернирование и заблокированные веб-сайты были обычным делом для журналистов в 2006 году».

Также отмечалось, что узбекское правительство в прошлом году предупредило журналистов, работающих на иностранные СМИ, критикующие политику страны, о том, что они рискуют потерять аккредитацию.

Крейг Мюррей, бывший посол Великобритании в Ташкенте, заявил, что попытки узбекского правительства сломить сопротивление независимых СМИ достигли желаемого эффекта.

«Узбекистан вне пределов досягаемости почти для всех. На этот счет нет мнения общественности, потому что деятельность международных организаций была запрещена», - заявил он в интервью IWPR.

Такое давление на СМИ означает, что факты нарушения прав человека в большинстве своем замалчиваются, добавил он.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПЛЮРАЛИЗМ - В ОТДАЛЕННОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Став президентом независимого Узбекистана в 1991 году, Ислам Каримов поспешил нейтрализовать потенциальные источники возникновения оппозиционных взглядов. В результате в стране нет легальной политической оппозиции.

Конституционные поправки и новый закон, определяющий деятельность политических партий, которые вступят в силу с января следующего года, на первый взгляд кажутся шагом навстречу демократии.

Новый закон о партиях представляет концепцию парламентской оппозиции на первое время. Это также дает парламентскому большинству право голоса при назначении премьер-министра.

Президент Каримов предложил изменения в ноябре, а в марте этого года они были приняты в парламенте страны. В своей речи в декабре Каримов сделал замечания, которые позволяют предположить, что на самом деле перемен будет не так уж много.

Он говорил о «будущем расширении прав и полномочий партий, получении ими большего влияния над выборными органами и правительством страны», однако президент отметил, что «парламентская оппозиция» будет состоять из пяти легальных партий, «и некоторые [из них] станут оппозицией».

Пять официально зарегистрированных партий в Узбекистане поддерживают президента. Они практически незаметны в период между выборами и не предлагают альтернативных политических взглядов. Каримов, однако, высказал мнение о том, что они «достигли политического авторитета и зрелости», что они могут проводить «конкурентоспособные» кампании на ближайших выборах и что теперь они готовы принять новую сильную роль, предназначенную для них новым законом.

По словам аналитиков, крайне маловероятно, что в обозримом будущем в стране разовьется настоящая мультипартийная система.

Настоящие же оппозиционные партии – такие, как «Бирлик» и «ЕРК» - запрещены, не могут участвовать в выборах, и их лидеры находятся в ссылке. Как рассказал местный комментатор в интервью, данном в марте NBCA IWPR, «ЕРК» и «Бирлик» «не давали регистрации на протяжении многих лет. Эти две партии никогда не смогут принять участие в парламентских выборах или выставить кандидата».

ПЫТКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Другая область, в которой почти не наблюдается изменений – это применение физического насилия, включая использование пыток, с целью получения признаний для обеспечения автоматического обвинения.

В декабре 2005 года Тео Фон Бовен, бывший специальный докладчик ООН по пыткам, заявил, что пытки - “эндемическая проблема” в Узбекистане.

Мейси Вайхердинг из «Международной амнистии» рассказала IWPR, что организация получает рассказы людей, утверждающих, что их пытали, – это независимые журналисты, активисты по правам человека, правоверные мусульмане, представители оппозиции и даже некоторые бывшие правительственные чиновники.

По словам Вайхердинг, ЕС должен рассмотреть конкретные случаи, в которых есть свидетельства применения насилия и пыток. «Очень важно занять принципиальную позицию для того, - сказала она, - чтобы поднять стандарты прав человека».

Шахида Якуб из организации «Узбекистанская инициатива-Лондон» обеспокоена, в частности, отношением к религозными мусульманам, которые часто подвергаются задержаниям и обвинениям в связи с экстремизмом. Эти люди, по ее словам, представляют собой наиболее преследуемую группу, и за последний год исчезло как минимум четверо таких человек. В отличие от фактов преследования правозащитников об этих случаях в печати упоминается редко.

ПОСЛЕДСТВИЯ СНЯТИЯ САНКЦИЙ

Большинство людей, опрошенных при подготовке данной статьи, выразили обеспокоенность последствиями того, что ЕС может дать Узбекистану «чистый лист» – снятие санкций в обмен на неясные обещания обсудить ситуацию с правами человека в стране.

Мюррей, которого отозвали из Ташкента после его критики применения пыток, заявил, что он был бы «приятно удивлен», если бы ЕС оставил санкции, несмотря на давление Германии.

Недавние аресты правозащитников, закрытие международных медиа-организаций и «полный провал» Ташкента в том, чтобы принять меры по поводу требования ЕС о проведении расследования андижанских событий, делают позицию Германии «совершенно непростительной», сказал Мюррей.

«Самое удивительное, что без всякой тени сомнения можно сказать, что нельзя привести ни одного аргумента в пользу того, что ситуация с правами человека изменилась к лучшему», - заявил бывший посол Великобритании в Узбекистане.

По словам Якуб, если санкции отменят, это станет горьким разочарованием для жителей Узбекистана, которые решат, что их права обменивают на экономическую выгоду: «Люди в Узбекистане чувствуют, что никого не волнует то, что происходит в их стране. Существует мнение, что ЕС ставит свои энергетические интересы выше поддержки демократии».

Так же считает и гражданин Узбекистана, который бежал в Кыргызстан после андижанских событий. «Я считаю, что рано снимать санкции Евросоюза с Узбекистана. Вот когда улучшится ситуация с правами человека, когда дадут дорогу оппозиции, тогда можно будет», - говорит он.

А сейчас, подытожил он, «Узбекистан превратился в полицейское государство».

Берг из Хьюман Райтс Вотч глубоко озабочена тем, как ослабла за последние месяцы позиция ЕС; по ее словам, «международное сообщество послало слишком много позитивных сигналов Узбекистану, несмотря на ухудшающуюся там ситуацию».

«Члены отделения ЕС по правам человека говорят, что они видят прогресс и делают заявления о том, что ситуация улучшается; однако я здесь живу, работаю и сталкиваюсь с нарушениями прав человека каждый день, - говорит она.

Вайхердинг также озабочена и тем, что значит для Узбекистана снятие санкций ЕС. «Это будет значить, что они улучшили ситуацию с правами человека, и все теперь хорошо, и больше делать ничего не надо. Положение в Узбекистане не улучшилось, что бы ни утверждали власти», - заявила она.

И пока ЕС не раскрыл, какие стандарты он будет использовать для оценки ситуации с правами человека во время пересмотра санкций, Вайхердинг предупреждает, что недавние «переговоры экспертов» Европейского Союза и Узбекистана не могут заменить надлежащего независимого расследования андижанских событий.

Она добавляет, что на решение руководства Европейского Союза не должны влиять такие политические моменты, как опасения потерять влияние в Центральной Азии, в особенности в энергетическом секторе.

ЕС составил проект новой стратегии налаживания контакта, которая, по его мнению, поможет Европе получить более твердое влияние в центрально-азиатских республиках. Нефтегазовые секторы в Казахстане и, потенциально, в Туркменистане могут стать важными энергетическими ресурсами для Европы, однако Узбекистан экспортирует лимитированное количество газа, которое приобретается Россией.

Санобар Шерматова, эксперт по Центральной Азии, живущая в Москве, утверждает, что наложенные санкции имеют значение, так как они дают понять, что ЕС не расценивает Узбекистан как равноправного партнера из-за серьезных нарушений прав человека в стране.

Однако, по ее словам, попытки ЕС добиться расположения региона для того, чтобы получить доступ к его энергетическим ресурсам, снижают градус осуждения Союзом ситуации с правами человека.

«Узбекистан отлично понимает, что речь идет не о демократии, а об энергетическом сотрудничестве. По-моему, сами США и ЕС перестали верить, что в Центральной Азии демократия возможна», - заявила она.

Именно Германия настаивала на ослаблении наложенных санкций. На сегодняшний день Германия придерживается мнения, что в результате временного прекращения отношений с Узбекистаном мало что изменилось в ситуации с правами человека.

Критики германского подхода утверждают, что страна нарушила идею введения санкций с самого начала, позволив бывшему премьер-министру Зокиру Алматову, находившемуся в списке тех политиков, кому было отказано в получении визы, приехать в Германию для получения медицинской помощи.

ЕСТЬ ЛИ ТАШКЕНТУ ДО ЭТОГО ДЕЛО?

Джеймс Никси, эксперт по Центральной Азии и России Королевского института международных отношений в Лондоне, полагает, что узбекское правительство не станет удовлетворять требования ЕС.

«Узбекские власти не любят, чтобы им читали лекции, и слишком горды, чтобы принять требования ЕС, так что навязывание санкций может заставить их обороняться», - сказал он.

Как и многие аналитики, он задается вопросом, насколько эффективными были минимальные санкции. «Несколько членов узбекского правительства ездили в страны Европейского Союза для получения медицинской помощи, так что санкции с самого начала имели “течь”», - сказал он.

По мнению Никси, потребуется еще одно событие андижанского масштаба, прежде чем международное сообщество примет более решительные меры в отношении Узбекистана.

Мюррей же не думает, что ЕС может получить большую власть над Узбекистаном.

«Отношение Каримова к ЕС несерьезное и пренебрежительное. У него нет интереса в налаживании отношений с ЕС. Он не заинтересован в построении рыночной экономики», - сказал он.

Центральноазиатский эксперт Ник Мегоран говорит, что вопрос улучшения ситуации с правами человека не является приоритетным для узбекского правительства. Поскольку страна отдаляется от Запада и движется к более близкому союзу с Россией и Китаем, она меньше заботится о том, какой имидж приобретает в глазах остального мира.

По словам Мегорана, ЕС не имеет большого веса в Центральной Азии.

«ЕС критиковал Узбекистан в отношении ситуации с правами человека, и он хотел бы увеличить товарооборот с Центральной Азией, однако сам Европейский Союз не так уж важен для Узбекистана», - сказал он.

«Ислам Каримов – это очень независимая фигура, он не чья-нибудь марионетка. Возможности таких государств, как США, Британия, Франция и Германия, очень ограничены», - в заключение заявил он.

ЕВРОСОЮЗ УБЕЖДАЮТ ВЗЯТЬ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Однако некоторые утверждают, что ЕС не должен отказываться от ответственности, позволяя Ташкенту думать, что он может ничего не делать и тем не менее получать выгоду.

В письме Хьюман Райтс Вотч с призывом к министрам иностранных дел ЕС сохранить санкции говорится, что «ухудшение ситуации с правами человека в Узбекистане… напрямую связано со смягчением отношения со стороны ЕС на этот счет. Узбекское правительство не только не приняло никаких положительных шагов касательно принятия мер в отношении нарушений, но и не испытало никакого принуждения к тому, чтобы в будущем воздерживаться от подобных нарушений, несмотря на приближающийся пересмотр санкций. Нет никаких сомнений, что это произошло потому, что страна получала позитивные сигналы от ЕС.

Один этот потрясающий факт должен побудить ЕС к немедленному осознанию факта полного провала его политики».

3 мая на встрече подкомиссии Европейского парламента по правам человека – еще до пересмотра санкций – сотрудник министерства иностранных дел Германии Рольф Шульце заявил, что «изоляция Узбекистана – это не вариант».

Руководитель отдела по правам человека и демократизации Европейской комиссии Рольф Тиманс высказал мнение, что проведение переговоров более реалистично, чем ожидание конкретных действий от Узбекистана.

«Нужно быть реалистами, - сказал он. – Не нужно ожидать, что узбекские власти тут же выпустят таких [политических] заключенных. Сначала нужно начать обсуждение ситуации с правами человека. Давайте не будем ожидать, что результат придет незамедлительно».

Элен Флотр, член французской партии «зеленых», выступила на встрече с язвительным докладом. «Я надеюсь, что в этом зале нет узбекских официальных лиц, - сказала она Тимансу. – Ваши слова предполагают, что им вряд ли нужно делать усилие».

Кэролайн Тош, репортер IWPR в Лондоне. IWPR, Новостная Сводка Центральной Азии IWPR и сотрудники IWPR предоставили дополнительную информацию и интервью.

Имена опрошенных в Узбекистане людей не были названы по соображениям безопасности.