Дети таджикских цыган остаются неграмотными

Ахлиддину 16 лет, из них он всего четыре года учился в школе.

Будучи из семьи люли, центральноазиатской группы цыган, он живет в поселке Тундара, недалеко от города Вахдат, который расположен вблизи Душанбе. Он ходил в сельскую школу, в которую ходят дети 70 семей люли из района, и которая дает четырехлетнее начальное образование.

Несмотря на то, что Ахлиддин хотел продолжать учебу, он недолго продержался в средней школе в Вахдате. Среди таджикских сверстников он с трудом мог держаться на прежнем уровне и испытывал трудности из-за большой удаленности школы и отсутствия друзей.

«Я был слабее их в учебе, У меня не было хорошей одежды и по языковому признаку я от них отличался. Я чувствовал себя чужим среди них, и поэтому бросил это дело», - говори Ахлиддин, занимающийся сейчас попрошайничеством для обеспечения своей семьи.

Ахлиддин с друзьями не хотят общаться с таджиками, потому что чувствуют большую разницу между собой и таджиками.

«Они издеваются над нами», - говорит он, добавив, что хотел бы окончить школу, если бы смог это сделать среди других детей люли.

Многие факторы затрудняют доступ к образованию для детей люли, проживающих в Таджикистане – бедность, дискриминация, отсутствие родительской поддержки, и тот факт, что многие не имеют документов, удостоверяющих личность.

По данным переписи населения 2010 года, в Таджикистане проживают около 2300 люли, хотя некоторые лидеры сообществ заявляют, что их число может быть около 40000 из-за частой миграции и отсутствия официальных документов.

Люли, называющие себя мугат, разбросаны по всей Центральной Азии. В Таджикистане они проживают поселениями в нескольких районах северной Согдийской и южной Хатлонской областей, а также в центральной области, в которой расположен Вахдат. Проживая, главным образом, отдельно от остального общества, они стремятся вести собственный традиционный образ жизни. Они разговаривают на диалекте таджикского и исповедуют ислам суннитского толка, который исповедует большинство населения страны.

Семьи часто отправляют детей на улицы попрошайничать, что мешает им получить образование.

Восьмилетняя Зарнигор из поселка Тундара, в котором проживает Ахлиддин, говорит, что любит ходить в школу, но не может отказаться от возможности заработать. Она приносит домой от семи до десяти долларов США в день.

Местные учителя говорят, что постоянно убеждают детей приходить на занятия.

Барно Ахмадова, школьный учитель в поселке Тундара, работает здесь последние десять лет и рассказывает в интервью IWPR, что рабочий день неизменно начинается с домашних визитов, чтобы забрать учеников, пока они не ушли попрошайничать.

«Каждое утро учителям приходится с боями забирать детей в школу. Если дать им волю, то уже в 6 часов утра они со своими матерями и сестрами пошли бы попрошайничать», - говорит Ахмадова.

В школе четыре классных комнаты, по одной для каждого класса, и всего восемь детей присутствовали на занятиях в день посещения IWPR.
По словам Ахмедовой, у многих детей нет даже свидетельств о рождении.

«Чаще всего люли не обращают внимания на наши светские законы. Они заключают браки по мусульманским обрядам, а не регистрируют браки в государственных органах, - говорит она. - Все их женщины рожают детей не в больницах, а дома, поэтому большинство их детей не имеют свидетельства о рождении».

Без документов, удостоверяющих личность, школьная администрация может только предполагать, сколько лет ребенку и может ли он уже ходить в школу.

«Все это имеет свои плохие последствия», - говорит Барно.

Как и начальная школа в Тундаре, для сообщества люли есть и другая специальная школа. Расположенная в Восейском районе Хатлонской области, она была построена правительством в 2006 году при поддержке иностранных донорских организаций.

Здесь посещаемость тоже плохая. В первый год существования Восейская школа привлекла более 100 учеников, но многие бросили учебу.

Образование является обязательным в Таджикистане и в 2011 году правительство приняло закон, привлекающих родителей к ответственности за посещение школы. Однако неизвестны случаи, когда родители люли были бы привлечены к ответственности за пропуск их детьми занятий. Поэтому мнения разделились относительно того, каким образом улучшить посещаемость.

Некоторые, такие как Ахлиддин, хотели бы видеть отдельную школу для люли, тогда как, по словам Ахмадовой, более актуальным остается вопрос привлечения детей в существующие учебные заведения.

Эхсон Хушвактов, пресс-секретарь министерства образования, заявил IWPR, что не видит необходимости в отдельных школах для люли.
«Никаких препятствий со стороны государства для получения образования для детей из этого племени нет», - говорит он, добавив, что если бы у них были документы, такие как свидетельства о рождении, они бы могли ходить в любую школу страны.

Депутат парламента Абдурахмон Хонов хочет, чтобы доступ к образованию для детей люли был улучшен особыми правилами, которые направлены на их родителей.

При существующих обстоятельствах, сказал он, люли создают плохую репутацию как в Таджикистане, так и в других странах, как Россия, куда они уезжают.

«Их безграмотность и попрошайничество наносят сильный удар по имиджу и авторитету нашей страны», - говорит Хонов.

Мухаммад Юсуф, общественный деятель в Тундаре, выпускник религиозной школы в Вахдате, согласен с тем, что образование – это ключ к разрушению зависимости люли от попрошайничества и к улучшению их жизни.

«Я сторонник того, чтобы наши дети получали хорошее образование и выбирали себе профессию, которая могла бы их кормить», - говорит он, признав, что это будет нелегко.

Каюмарси Ато – редактор ИА «Озодагон» в Таджикистане.