ЧЕЧЕНСКИЕ МЯТЕЖНИКИ НАЗЫВАЮТ ПРЕЕМНИКА

Абдул-Халим Сайдулаев, человек, названный преемником мятежного чеченского президента Аслана Масхадова, убитого российскими силами 8 марта, сильно отличается от своего предшественника.

Сайдулаев был назван лидером Государственным советом по обороне, т. е. де факто мятежным лидером, сразу же после смерти Масхадова. До сих пор он занимал пост главы шариатского суда повстанческого движения в Чечне и, по словам двоих посланников Масхадова за рубежом, был избран в качестве наследника самим бывшим лидером.

«Он был одним из самых приближенных к Аслану лиц», – сказал Ахмед Закаев, который сейчас находится в изгнании в Лондоне.

Как заявил главный представитель бывшего президента Умар Хамбиев, еще два года назад Масхадов говорил ему лично, что если с ним что-нибудь случится, его полномочия должны перейти именно к Сайдулаеву.

Новый лидер уже выступил с первым «обращением к чеченскому народу» на исламском сайте Кавказ-центр, где почти не раскрыл своих планов. Масхадова Сайдулаев назвал «шахидом», т. е. мучеником в борьбе за независимость Чечни, и заявил, что его политика не изменится.

Он подчеркнул, что «теперь будет сформировано руководство чеченского государства, которое и впредь будет иметь самые тесные контакты и дружественные отношения со всем цивилизованным миром, если его идеологическая составляющая будет учитывать, в свою очередь, мировоззрение мусульманского народа Чечни».

Однако, очень немногие чеченцы, даже из числа мятежников, хорошо знают Сайдулаева. Его назначение означает, что доминирующей фигурой среди повстанцев теперь становится печально известный Шамиль Басаев.

«Мне говорили, что есть такой человек [Сайдулаев] и даже называли его должность – глава Шариатского суда, но не называли его имени», – признается бывший боевик Магомед, не потерявший связей с бывшими товарищами по оружию.

Масхадов и Сайдулаев сильно отличаются как по возрасту, так и по взглядам и убеждениям.

«Масхадов был не только офицером советской, но и российской армии. Он был светским человеком, а не радикалом, и был готов на серьезные компромиссы с российской стороной, для того, чтобы прекратить эту войну.

Теперь, после его гибели, в стане сепаратистов вряд ли найдется человек, который будет таким же открытым и готовым к переговорам. Сейчас возможности политического урегулирования этого конфликта значительно уменьшились, возможно, даже исчезли вовсе», – считает преподаватель университета в Грозном.

Сайдулаеву 37 лет. Родом он из Аргуна. По разным данным, он был лидером так называемого джамаата (значение этого арабского слова – «группа» или «община»), не участвовавшего в боях, как обычно, а имевшего скорее религиозную роль.

По сообщению чеченского исламского сайта Кавказ-центр, Сайдулаев учился на филологическом факультете Чеченского университета, однако не успел его закончить в связи с началом войны.

Садулаева в его родном городе Аргун знают как глубоко религиозного человека, некоторое время бывшего имамом одной из мечетей. По некоторым данным, он руководил небольшой группой боевиков в ходе первой военной кампании в Чечне в 1994-96 гг., а после ее завершения стал глубоко изучать Ислам.

«Несмотря на свою относительную молодость, Сайдулаев пользовался авторитетом и уважением, особенно у молодых людей», – утверждает житель города Аргун Ваха Яшуркаев.

«Он читал проповеди, призывал к духовному очищению и порицал такие явления как похищения людей. Сейчас его, конечно, будут всячески чернить, называть ваххабитом [исламским фундаменталистом], похитителем людей, ставленником «аль-Кайды» и прочее, но я не думаю, что это соответствует действительности».

Сразу после назначения Сайдулаева, появились сообщения, что он – выходец из Саудовской Аравии. Однако, по словам жителей Аргуна, он – уроженец их города, а в Саудовской Аравии был всего один раз, во время совершения хаджа.

Сайдулаева считают человеком скорее близким к радикальным чеченским повстанцам, таким, как Шамиль Басаев, который взял на себя ответственность за захват школы №1 в Беслане в сентябре прошлого года, и Доку Умаров, чем к людям с более умеренными взглядами, каким был Масхадов.

По утверждению наблюдателей, это укрепило положение с передачей полномочий, сложившееся еще до смерти Масхадова, так как почти все партизанские операции в Чечне осуществляли боевики, подчиняющиеся этим двум командирам.

«Трудно сказать, сколько у Басаева и Умарова людей, и где они базируются, но могу сказать точно, что боеспособность и выучка у них очень высока. Наверное, каждый из них равен 50 федералам-срочникам», – говорит Магомед.

Газета «Коммерсант», имеющая надежные источники в Чечне, сообщила, что Масхадов сначала настороженно относился к Сайдулаеву, которого он считал исламским радикалом, однако изменил свое отношение к нему незадолго до смерти и назвал его своим преемником. По мнению газеты, «это была вынужденная мера».

«Незадолго до смерти, Масхадов был вынужден признать, что «сплотить сопротивление вокруг себя в сегодняшней ситуации может только радикал». Этим и объясняется его выбор», – утверждает «Коммерсант».

«Сейчас на ичкерийской стороне, [выступающей за независимость Чечни], практически не осталось «умеренных» лидеров, если считать, что таковые были», – говорит сотрудник военной комендатуры Грозного Валерий Коростелев.

«Если в первую военную кампанию отряды [мятежного президента Джохара] Дудаева назывались полками, батальонами, отрядами ополченцев, то сейчас вся их структура состоит из так называемых «джамаатов».

«Это группы откровенно ваххабитского толка. Сейчас, с назначением формального лидера, фактически ваххабита Садуллаева, они еще больше укрепят позиции и будут диктовать свои условия».

Теперь, когда не стало Масхадова, многие, ассоциировавшие себя с ним, будут вынуждены присоединиться к группам, подчиненным Басаеву или Умарову. Часть из них может перейти на сторону промосковски настроенного заместителя премьер-министра Рамзана Кадырова, и влиться в его службу безопасности, как это уже сделали некоторые бывшие боевики.

Теперь возросла реальная опасность совершения террористических актов или экстремистских инцидентов, с целью продемонстрировать силу повстанческого движения.

«Сейчас им надо показать, что смерть Масхадова не внесла смятения или раскола в их ряды», – говорит Коростелев.

«Естественно, они попытаются провести ряд громких акций, чтобы заявить о себе. Руководить будет Басаев, а остальные, в том числе и новый «президент», только исполнять его указания».

Однако, по мнению чеченского политолога Эдильбека Хасмагомадова, гибель Масхадова ничего не изменит. «Конфликт уже давно не зависит от Масхадова. Военной стороной занимался Басаев. Все структуры сохранились и сохранили свои взаимосвязи», – говорит он.

«Гибель Масхадова ударила по тем, кто видел возможность разрешения конфликта политическим путем. Теперь этой возможности уже не существует. К ней можно будет вернуться лишь в том случае, если что-то изменится в военной ситуации».

Казбек Цураев, корреспондент газеты «Чеченское общество».