Бедность толкает на использование детского труда в Кыргызстане

«Дорогу, дорогу!» - кричит худощавый подросток, прокладывая себе путь тележкой, нагруженной овощами, на фермерском рынке в Бишкеке, столице центрально-азиатского Кыргызстана.

Складывается впечатление, что Нурлан, которому всего 15, - знаток своего дела. Так и есть, ведь он развозит грузы на тележке уже два года.

Он встает в пять утра, а уже через час берет в аренду тачку и начинает работать. Нурлан перевозит покупки весом до 100 кг от прилавков рынка к автомобилям покупателей, а иногда и на другой рынок, что примерно в 20 минутах ходьбы от первого.

В зависимости от времени года только на этом рынке тачкистами (перевозчиками грузов) работают от 150 до 200 подростков. Та же картина наблюдается на других рынках по всему Кыргызстану. Хотя на этом рынке самому молодому тачкисту 14 лет, известно, что на других рынках такой работой занимаются и дети младше 10 лет.

История Нурлана довольно типична. Поскольку его отец пил, мать Кенже ушла от мужа вместе с детьми (старший из которых – Нурлан). Два года назад семья переехала из села в Чуйской области в столицу в поисках лучшей жизни.

«Когда мы с мамой и братьями переехали в Бишкек, я сразу стал искать работу. Очень хотел помочь маме, - вспоминает Нурлан. – Дядя предложил поработать тачкистом на овощном рынке, сказал, что здесь ребята хорошо зарабатывают. Конечно, он предупредил, что работа тяжелая, но это меня не беспокоило – мне нужно было зарабатывать».

Нурлан признает, что работа у него тяжелая. Он указывает на пренебрежительную манеру отношения к нему на рынке.

«За время работы тачкистом я уже начинаю привыкать к тому, что ко мне относятся, как навьюченному ишаку, и безропотно сношу повелительные крики заказчиков, - говорит он. – Я хотел бы вырваться из этого унизительного положения, накопить денег, получить образование и найти другую работу, но сейчас пока приходится мириться с этим».

Сейчас Нурлан должен учиться в восьмом классе средней школы, но год назад он бросил учебу, чтобы работать весь день. Он хотел бы продолжать учиться, но понимает, что вряд ли это произойдет в ближайшее время.

Его семья сильно зависит от тех 5-10 долларов в день, которые он приносит домой. Вместе с заработком его матери от продажи еды на рынке общий доход семьи составляет около 175 долларов в месяц, 55 из которых идут на оплату аренды жилья.

Кенже жалеет о том, что не может отправить Нурлана в школу, но говорит, что их семья назад в село, где ее муж «пропивает все в доме и бьет детей», не вернется.

«Здесь мы вместе сможем выкарабкаться из нищеты», - сказала она. Вскоре после этого интервью ей удалось найти работу швеи с более высокой оплатой, и положение ее семьи немного улучшилось.

ЧЕТВЕРО ИЗ ДЕСЯТИ ДЕТЕЙ ЗАНЯТЫ НА РАБОТАХ

Все еще нет полной информации по количеству работающих детей. Единственные доступные данные датированы 2007 годом. Согласно этой статистике, более 40% детей в Кыргызстане в той или иной мере работают. Из этих данных неясно, какой процент детей работает неполный рабочий день и продолжает посещать школу.

Исследование, проведенное Центром изучения общественного мнения «Эл Пикир» совместно с ЮНИСЕФ показало, что более 40 тысяч детей – около четырех процентов от общего числа дошкольников – регулярно или вообще не посещали школу в 2007 году. Ряд НПО считают, что реальные данные в три раза выше, то есть около 14% детей не получают образования.

В бишкекском представительстве Международной организации труда (МОТ) IWPR сказали, что по информации, собранной рядом НПО, школу пропускают 120 тысяч детей – в три раза больше, чем сообщил «Эл Пикир». (Читайте Кыргызстан: высокая стоимость «бесплатного» образования.)

«В Кыргызстане нет официальной статистики по работающим детям, - говорит Ирина Карамушкина, новоизбранный член парламента, которая ранее занимала должность заместителя министра образования. - Очень многие руководители на местах (те же начальники областных управлений образования) боятся, что если они покажут цифры, как есть, то их уволят. Поэтому этих детей до сих пор никто не пересчитывал».

Конституция Кыргызстана запрещает использование детского труда. Страна ратифицировала ключевые международные документы по этому вопросу – Конвенцию ООН о правах ребенка, Конвенцию МОТ о минимальном возрасте для приема на работу, а также Конвенцию МОТ о запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда.

В национальном законодательстве четко прописано, что работодатель не может принимать на работу граждан моложе 16 лет, или 15 - в исключительных обстоятельствах.

Проблема в том, что дети, как и взрослые, которые работают в теневой экономике, действуют скрытно. Им платят меньше, чем взрослым, и они более покладистые, так как не знают своих прав.

«Дети-тачкисты, работающие на рынках, не составляют письменных трудовых соглашений с наемщиками, и работают по устной договоренности: ведь закон запрещает использование детского труда, тем более в его наихудших формах, поскольку на этой работе ребенку приходится перетаскивать большие тяжести», - сказала IWPR Амина Курбанова, представитель МОТ в Кыргызстане.

Другие работы, выполняемые детьми, включают в себя уборку мусора, продажу товаров на рынках и мытье машин. Как отметила Курбанова, в некоторых из наиболее тревожных случаев дети выполняют такую опасную работу, как добыча угля и поиск металлолома на заброшенных урановых свалках.

ДЕТСКИЙ ТРУД ТИПИЧЕН ДЛЯ СЕЛЬСКОЙ МЕСТНОСТИ

Одна из основных областей применения детского труда, где правоохранительным органам особенно трудно работать, - это сельское хозяйство. Не всегда ясно, выполняет ли ребенок случайную работу для родителей, что вполне приемлемо по многим стандартам, или регулярно часами занимается тяжелой работой.

Карамушкина говорит, что в то время как некоторые дети хотят помочь родителям, случается и такое, что «дети хотят учиться, но родители заставляют их работать».

Как отметила Карамушкина, неофициально дети работали и во времена, когда Кыргызстан входил в состав Советского Союза, особенно когда требовались дополнительные руки на государственных хлопковых и табачных полях.

Кокуш Сагыналиева, учительница на пенсии, говорит, что постоянные тяготы жизни изменили к худшему отношение к детскому труду.

«Раньше ребенок, помогая родителям, родственникам, получал необходимые навыки для самостоятельной взрослой жизни, - сказала она, отметив, что выполнение ребенком работы по дому считалось нормальной практикой. – Детский труд поощрялся и одобрялся взрослыми, но есть грань между помощью и эксплуатацией. К сожалению, последние годы… привели к массовому обнищанию населения, и в сознании взрослых эта грань стала стираться. Сейчас детей буквально вгоняют в рабский труд. Кто виноват? Государство? Родители? Люди, которые эксплуатируют детей? Наверное, все они».

Нурболсун, 15-летний парень из села Кен-Арал в Таласской области на севере Кыргызстана, является типичным для сельской местности подростком-работником. Обычно он ходит в школу, но во время весенней посевной и осеннего сбора урожая он полностью пропускает уроки.

«Осенью и весной все мои одноклассники на полях», - сказал он, добавив, что в это время даже учителя не приходят на работу.

Нурболсун работает на участке земли, принадлежащем его семье, где они выращивают фасоль, что приносит им основной доход. Кроме того, подросток следит за скотом и занимается выращиванием картофеля.

«Я с самого детства тружусь на поле, лет с 7-8, - сказал он. – Сейчас все хозяйство на мне… На учебу сейчас не хожу, некогда».

Надо отметить, что Нурболсун происходит из образованной семьи. Его отец – дипломированный экономист, но работает на поле, так как не может устроиться по профессии. Мать – учительница младших классов, а эта работа не приносит много денег. У них пятеро детей и бабушка, которая получает маленькую пенсию.

Покойный дед Нурболсуна был школьным директором, и сам он когда-то хотел пойти по стопам деда. И хотя ему нравилось учиться в школе, он осознает, что пропустил так много, что его образование будет недостаточным, и планирует создать небольшой бизнес вроде кафе или сдавать в аренду землю, когда достаточно повзрослеет.

Эксперты говорят, что подобные пропуски занятий в школе приведут к появлению плохо образованного поколения и падению уровня грамотности, что сократит для таких людей возможность выбраться из бедности.

«Бесконтрольная трудовая практика наносит ущерб качеству образования, а в отдельных случаях – здоровью детей», - говорит независимый правозащитник Елена Воронина.

МЯГКОЕ ОТНОШЕНИЕ ПРЕЖНИХ ВЛАСТЕЙ К РАБОТОДАТЕЛЯМ

На сегодняшний день большая часть работы в отношении детского труда выполняется неправительственными организациями. Тем не менее, эксперты согласны с тем, что решение проблемы требует концентрации усилий государственных учреждений и понимания родителями того факта, что рутинный физический труд отличается от случающейся время от времени добровольной помощи.

По словам Карамушкиной, вопрос детского труда в сельскохозяйственном секторе настолько чувствителен, что политическая воля слабеет, когда нужно осуществлять соответствующие законы. Зачастую местные власти боятся давить на фермерские хозяйства и другой бизнес, а те, в свою очередь, заинтересованы в использовании дешевого труда.

«Выпустить постановление никто на себя риск не возьмет, так как это документ, обязывающий к исполнению», - сказала она.

Азиз Ахмедов, руководитель молодежной биржи труда при Министерстве труда, занятости и миграции, сказал, что были отмечены лишь единицы случаев привлечения к ответственности работодателей, использующих детский труд.

«Сейчас есть различные госинспекции, но фактически на рынках страны и в других секторах экономики дети выполняют большие объемы работы, перетаскивают большие грузы, недопустимые для детского организма, и это остается безнаказанным», - сказал Ахмедов.

Член молодежной организации, пожелавший остаться неназванным, сказал, что коррупция настолько распространена, что наказания можно легко избежать.

«Даже если к нему [работодателю] придут с проверкой, он всегда может откупиться», - сказал он.

По словам Карамушкиной, необходимо вмешательство целого ряда госучреждений – Министерств здравоохранения, образования и Министерства по делам молодежи, но прежде всего – Департамента по защите детей при Министерстве труда, занятости и миграции. Она утверждает, что этот департамент работает недостаточно эффективно; они «иногда ходят на круглые столы, что-то говорят, и дальше этого не идет».

Карамушкина сказала, что новое правительство, которое сейчас формируется, непременно вынесет вопрос детского труда на повестку дня, и предупредила, что если Департамент по защите детей не будет выполнять свои обязанности, она использует свое положение в парламенте, чтобы лоббировать создание нового поста специального представителя по правам детей при Президенте КР.

По словам Карамушкиной, существуют практические решения по покрытию дефицита рабочей силы в пиковые моменты сельскохозяйственного цикла, например, набор студентов вузов и училищ на временную работу.

Для Чолпон Жакуповой, руководителя правовой клиники «Адилет», посещение детьми школы является определяющим фактором.

«Бесплатное начальное школьное образование для детей является не только правом, но и обязанностью ребенка. И те, кто препятствует исполнению их законных обязанностей, сами нарушают закон и должны нести ответственность за это», - сказала она.

Однако с ключевым фактором, способствующим наличию такого положения, – бедностью – власти Кыргызстана вряд ли смогут быстро справиться. Во время продолжающегося экономического кризиса новое правительство столкнулось с необходимостью дополнительных затрат на восстановление юга Кыргызстана, пострадавшего во время этнического конфликта в июне месяце.

Имена некоторых опрошенных были изменены.

Асыл Осмоналиева и Гульзат Абдурасулова, журналисты в Кыргызстане, прошедшие тренинги IWPR.

Данная статья была подготовлена в рамках двух проектов IWPR: «Защита прав человека и правозащитное образование посредством СМИ в Центральной Азии», финансируемого Европейской Комиссией, и «Информационная программа по освещению правозащитных вопросов, конфликтов и укреплению доверия», финансируемой Министерством иностранных дел Норвегии.

IWPR несет полную ответственность за содержание данной статьи, которое никоим образом не отражает взгляды стран Европейского Союза или Министерства иностранных дел Норвегии.