Institute for War and Peace Reporting | Giving Voice, Driving Change
ТАДЖИКСКИЕ ИСЛАМИСТЫ ОБДУМЫВАЮТ ДАЛЬНЕЙШИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС
Единственная в Центральной Азии парламентская исламская партия раздумывает, как действовать на предстоящих в этом году президентских выборах.
By Shirin Azizmamadova
(ПИВТ) – единственная легально действующая религиозная партия в Центральной Азии - объявила о своем намерении выставить кандидата на предстоящих в ноябре 2006 года президентских выборах.
А тем временем руководство партии, похоже, еще не решило, стоит ли вставать в открытую оппозицию администрации действующего президента Эмомали Рахмонова, или занять более примирительную позицию.
ПИВТ – одна из восьми политических партий, собирающихся принять участие в выборах, но мало кто сомневается, что выборы в очередной раз выиграет действующий президент. Кроме того, ПИВТ – одна из двух оппозиционных партий Таджикистана, имеющих представительство в парламенте. При этом она открыто придерживается мусульманской идеологии, а в годы гражданской войны 1992-1997 гг. воевала на стороне таджикской оппозиции.
Еще со времен гражданской войны некоторые в Таджикистане с опаской относятся к ПИВТ, подозревая ее в связях с запрещенными исламскими организациями типа «Хизб-ут-Тахрир».
«Мы намерены принять участие в предстоящих президентских выборах. В нашей партии есть достойные кандидаты», - заявил лидер партии Саид Абдулло Нури.
При этом он не стал называть имена кандидатов, отметив, что «это может навредить их работе и создать угрозу для их жизни».
Первый заместитель Нури Мухиддин Кабири, которого многие прочат в кандидаты на пост президента, солидарен с позицией лидера таджикских исламистов по поводу неразглашения имен возможных кандидатов.
«Таджикистан – не Европа и пока не имеет развитых демократических традиций. В стране низкий уровень политической культуры и отсутствует политическая толерантность», - сказал Кабири в интервью IWPR.
В годы гражданской войны ПИВТ составляла ядро Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), с оружием в руках противостоявшей правительственным войскам президента Рахмонова.
С 1997 года, когда был подписан мирный договор, положивший конец гражданской войне, ПИВТ во главе со своим новым лидером Саидом Абдулло Нури представляет собой партию конструктивной оппозиции и активно сотрудничает с властью.
При этом ПИВТ не смогла достигнуть существенных политических успехов в послевоенном Таджикистане. Большинство избирателей по-прежнему относятся к ней с подозрением. Кроме того, линия фронта в годы гражданской войны проходила не только между идеологиями, но и между регионами, и ПИВТ до сих пор ассоциируется с совершенно определенными частями страны.
Сегодня ПИВТ представляет собой уникальный для Центральной Азии пример легитимного существования исламского движения в светском государстве. Это - единственная исламская политическая партия в Центральной Азии.
Даже имея всего два места в парламенте, ПИВТ – влиятельная политическая сила, третья в стране после правящей Народно-демократической партии и коммунистов.
Руководство ПИВТ предпочитает не идти на открытую конфронтацию с администрацией Рахмонова, однако и ее не обошла стороной развернутая властью кампания «тихой» нейтрализации политической оппозиции. В январе 2004 г. был осужден зам. пред. ПИВТ Шамсуддин Шамсуддинов. По утверждению представителей ПИВТ, все обвинения против Шамсуддинова были сфабрикованы «в назидание» другим членам партии.
Абдулло Нури – исламский богослов и диссидент еще со времен советской власти – занимает примирительную позицию в отношении Рахмонова - бывшего коммуниста и противника Нури в годы гражданской войны. Недавно в интервью таджикской газете «Миллат» («Нация») Нури сказал: «На мой взгляд, Рахмонов пытается различными путями обеспечить будущее Таджикистана; он хочет, чтобы Таджикистан стал развитым государством. Я согласен с внешней политикой Рахмонова и не раз высказывался в ее поддержку».
В то же время Нури выразил свое несогласие с внутренней политикой президента.
«Меня беспокоит повальная коррупция в Таджикистане. Наша страна не имеет собственного производства и не может себя обеспечить. По сути дела, Таджикистан не может существовать без внешних заимствований», - сказал он.
Нури даже намекнул на возможность союза ПИВТ с Президентской партией НДПT.
«Нельзя противопоставлять партии друг другу. Настало время работать в интересах народа, а не в обстановке мести и вражды», - сказал Нури в своем интервью.
Мухиддин Кабири не приемлет возможность союза партии власти и партии исламистов ни в какой форме. «Это совершенно нереально даже на умозрительном уровне», - заметил Кабири.
Однако некоторые политологи и политики вовсе не исключают возможность подобного альянса. Один политолог на условиях анонимности заявил, что альянс возможен, хотя при этом Рахмонов, скорее всего, использует ПИВТ в своих интересах.
«Между двумя лидерами много общего, - сказал он. - Политический альянс между властью и исламистами возможен не только в форме блока. Последние могут выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. Но ПИВТ наберет небольшой процент голосов, а власть сможет сказать, что выборы прошли демократично, с учетом интересов всех сторон. Но это реально лишь постольку, поскольку ПИВТ пока не составляет реальной конкуренции действующей власти».
Заместитель председателя оппозиционной Социал-демократической партии Таджикистана Шокирджон Хакимов разделяет это мнение. «Власть заинтересована в том, чтобы ПИВТ участвовала в выборах. Тогда из двух зол избиратели выберут меньшее, т.е. - НДП. Кандидат от ПИВТ будет обречен», - говорит Хакимов.
По мнению экспертов, исламская партия у населения до сих пор ассоциируется с гражданской войной и исламским экстремизмом. Многие – особенно городское русскоязычное население - относятся к ней с недоверием.
Недавно министр внутренних дел Таджикистана Хумдин Шарипов на одной из пресс-конференций заявил, что ПИВТ поддерживает связи с экстремистской организацией «Хизб-ут-Тахрир».
«Численность сторонников экстремистской организации “Хизб-ут-Тахрир” растет, - заявил министр. – Они пытаются поддерживать связь со всеми легальными и нелегальными движениями в Таджикистане».
По мнению Шарипова, «это говорит о консолидации экстремистских сил и движений».
Руководство ПИВТ всегда отмежевывалось от экстремистских организаций типа «Хизб-ут-Тахрир», которая появилась в Узбекистане в середине 1990-х, а затем распространила свою деятельность на соседние государства. Кабири отвергает обвинения в связях ПИВТ с «хизбутовцами». Он указывает, что с таким же успехом можно говорить о внедрении членов этой организации в правительственные структуры.
«”Хизб–ут–Тахрир”, как запрещенная партия, естественно, ищет союзников и старается внедрять своих людей в различные структуры, в том числе - в политические партии и правительство, - сказал Кабири. - Если где-то сторонникам “Хизб-ут-Тахрир” это удалось, это еще не значит, что они имеют связи с какой-либо политической партией. Следуя логике министра, можно любую власть обвинить в связях с запрещенным движением. При наличии одного или двух подобных фактов не стоит преждевременно делать выводы обо всей партии.
Наша партия отвергает любое сотрудничество с “Хизб-ут-Тахрир”».
Кабири и другие умеренно настроенные политики в руководстве ПИВТ делают все для преодоления недоверия к ПИВТ в обществе и на Западе. В качестве своей цели ПИВТ декларирует не создание теократического государства, а социально-экономические реформы в Таджикистане.
Многие аналитики признают, что партию ждут кадровые перемены. О том, что Нури серьезно болен, говорят давно, но соратники лидера предпочитают об этом молчать. Сам Нури уже заявил, что готов оставить свой пост, однако политический совет партии оказался против.
Анонимный источник в партии сообщил IWPR, что одним из потенциальных преемников является старший сын Нури Мухаммаджон Саидов, и его кандидатура вполне устраивает власть.
Среди возможных преемников называют и первого заместителя председателя ПИВТ Мухиддина Кабири.
Но сам Кабири отказывается обсуждать такую возможность. «Два года назад Нури действительно поднимал вопрос о своем уходе. Но президиум партии отклонил его просьбу, и с тех пор мы к этой теме не возвращались. Сейчас в этом нет необходимости. Здоровье Нури позволяет ему руководить партией».
Ширин Азизмамадова – псевдоним независимого журналиста из Душанбе.
А тем временем руководство партии, похоже, еще не решило, стоит ли вставать в открытую оппозицию администрации действующего президента Эмомали Рахмонова, или занять более примирительную позицию.
ПИВТ – одна из восьми политических партий, собирающихся принять участие в выборах, но мало кто сомневается, что выборы в очередной раз выиграет действующий президент. Кроме того, ПИВТ – одна из двух оппозиционных партий Таджикистана, имеющих представительство в парламенте. При этом она открыто придерживается мусульманской идеологии, а в годы гражданской войны 1992-1997 гг. воевала на стороне таджикской оппозиции.
Еще со времен гражданской войны некоторые в Таджикистане с опаской относятся к ПИВТ, подозревая ее в связях с запрещенными исламскими организациями типа «Хизб-ут-Тахрир».
«Мы намерены принять участие в предстоящих президентских выборах. В нашей партии есть достойные кандидаты», - заявил лидер партии Саид Абдулло Нури.
При этом он не стал называть имена кандидатов, отметив, что «это может навредить их работе и создать угрозу для их жизни».
Первый заместитель Нури Мухиддин Кабири, которого многие прочат в кандидаты на пост президента, солидарен с позицией лидера таджикских исламистов по поводу неразглашения имен возможных кандидатов.
«Таджикистан – не Европа и пока не имеет развитых демократических традиций. В стране низкий уровень политической культуры и отсутствует политическая толерантность», - сказал Кабири в интервью IWPR.
В годы гражданской войны ПИВТ составляла ядро Объединенной таджикской оппозиции (ОТО), с оружием в руках противостоявшей правительственным войскам президента Рахмонова.
С 1997 года, когда был подписан мирный договор, положивший конец гражданской войне, ПИВТ во главе со своим новым лидером Саидом Абдулло Нури представляет собой партию конструктивной оппозиции и активно сотрудничает с властью.
При этом ПИВТ не смогла достигнуть существенных политических успехов в послевоенном Таджикистане. Большинство избирателей по-прежнему относятся к ней с подозрением. Кроме того, линия фронта в годы гражданской войны проходила не только между идеологиями, но и между регионами, и ПИВТ до сих пор ассоциируется с совершенно определенными частями страны.
Сегодня ПИВТ представляет собой уникальный для Центральной Азии пример легитимного существования исламского движения в светском государстве. Это - единственная исламская политическая партия в Центральной Азии.
Даже имея всего два места в парламенте, ПИВТ – влиятельная политическая сила, третья в стране после правящей Народно-демократической партии и коммунистов.
Руководство ПИВТ предпочитает не идти на открытую конфронтацию с администрацией Рахмонова, однако и ее не обошла стороной развернутая властью кампания «тихой» нейтрализации политической оппозиции. В январе 2004 г. был осужден зам. пред. ПИВТ Шамсуддин Шамсуддинов. По утверждению представителей ПИВТ, все обвинения против Шамсуддинова были сфабрикованы «в назидание» другим членам партии.
Абдулло Нури – исламский богослов и диссидент еще со времен советской власти – занимает примирительную позицию в отношении Рахмонова - бывшего коммуниста и противника Нури в годы гражданской войны. Недавно в интервью таджикской газете «Миллат» («Нация») Нури сказал: «На мой взгляд, Рахмонов пытается различными путями обеспечить будущее Таджикистана; он хочет, чтобы Таджикистан стал развитым государством. Я согласен с внешней политикой Рахмонова и не раз высказывался в ее поддержку».
В то же время Нури выразил свое несогласие с внутренней политикой президента.
«Меня беспокоит повальная коррупция в Таджикистане. Наша страна не имеет собственного производства и не может себя обеспечить. По сути дела, Таджикистан не может существовать без внешних заимствований», - сказал он.
Нури даже намекнул на возможность союза ПИВТ с Президентской партией НДПT.
«Нельзя противопоставлять партии друг другу. Настало время работать в интересах народа, а не в обстановке мести и вражды», - сказал Нури в своем интервью.
Мухиддин Кабири не приемлет возможность союза партии власти и партии исламистов ни в какой форме. «Это совершенно нереально даже на умозрительном уровне», - заметил Кабири.
Однако некоторые политологи и политики вовсе не исключают возможность подобного альянса. Один политолог на условиях анонимности заявил, что альянс возможен, хотя при этом Рахмонов, скорее всего, использует ПИВТ в своих интересах.
«Между двумя лидерами много общего, - сказал он. - Политический альянс между властью и исламистами возможен не только в форме блока. Последние могут выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. Но ПИВТ наберет небольшой процент голосов, а власть сможет сказать, что выборы прошли демократично, с учетом интересов всех сторон. Но это реально лишь постольку, поскольку ПИВТ пока не составляет реальной конкуренции действующей власти».
Заместитель председателя оппозиционной Социал-демократической партии Таджикистана Шокирджон Хакимов разделяет это мнение. «Власть заинтересована в том, чтобы ПИВТ участвовала в выборах. Тогда из двух зол избиратели выберут меньшее, т.е. - НДП. Кандидат от ПИВТ будет обречен», - говорит Хакимов.
По мнению экспертов, исламская партия у населения до сих пор ассоциируется с гражданской войной и исламским экстремизмом. Многие – особенно городское русскоязычное население - относятся к ней с недоверием.
Недавно министр внутренних дел Таджикистана Хумдин Шарипов на одной из пресс-конференций заявил, что ПИВТ поддерживает связи с экстремистской организацией «Хизб-ут-Тахрир».
«Численность сторонников экстремистской организации “Хизб-ут-Тахрир” растет, - заявил министр. – Они пытаются поддерживать связь со всеми легальными и нелегальными движениями в Таджикистане».
По мнению Шарипова, «это говорит о консолидации экстремистских сил и движений».
Руководство ПИВТ всегда отмежевывалось от экстремистских организаций типа «Хизб-ут-Тахрир», которая появилась в Узбекистане в середине 1990-х, а затем распространила свою деятельность на соседние государства. Кабири отвергает обвинения в связях ПИВТ с «хизбутовцами». Он указывает, что с таким же успехом можно говорить о внедрении членов этой организации в правительственные структуры.
«”Хизб–ут–Тахрир”, как запрещенная партия, естественно, ищет союзников и старается внедрять своих людей в различные структуры, в том числе - в политические партии и правительство, - сказал Кабири. - Если где-то сторонникам “Хизб-ут-Тахрир” это удалось, это еще не значит, что они имеют связи с какой-либо политической партией. Следуя логике министра, можно любую власть обвинить в связях с запрещенным движением. При наличии одного или двух подобных фактов не стоит преждевременно делать выводы обо всей партии.
Наша партия отвергает любое сотрудничество с “Хизб-ут-Тахрир”».
Кабири и другие умеренно настроенные политики в руководстве ПИВТ делают все для преодоления недоверия к ПИВТ в обществе и на Западе. В качестве своей цели ПИВТ декларирует не создание теократического государства, а социально-экономические реформы в Таджикистане.
Многие аналитики признают, что партию ждут кадровые перемены. О том, что Нури серьезно болен, говорят давно, но соратники лидера предпочитают об этом молчать. Сам Нури уже заявил, что готов оставить свой пост, однако политический совет партии оказался против.
Анонимный источник в партии сообщил IWPR, что одним из потенциальных преемников является старший сын Нури Мухаммаджон Саидов, и его кандидатура вполне устраивает власть.
Среди возможных преемников называют и первого заместителя председателя ПИВТ Мухиддина Кабири.
Но сам Кабири отказывается обсуждать такую возможность. «Два года назад Нури действительно поднимал вопрос о своем уходе. Но президиум партии отклонил его просьбу, и с тех пор мы к этой теме не возвращались. Сейчас в этом нет необходимости. Здоровье Нури позволяет ему руководить партией».
Ширин Азизмамадова – псевдоним независимого журналиста из Душанбе.
Global Voices

As coronavirus sweeps the globe, IWPR’s network of local reporters, activists and analysts are examining the economic, social and political impact of this era-defining pandemic.