РЕПОРТАЖ ИЗ УЗБЕКСКОЙ ТЮРЬМЫ
Узники одной из самых мрачных колоний Узбекистана рассказывают о жестокостях, ставших в прошлом году причиной смерти двоих заключенных.
РЕПОРТАЖ ИЗ УЗБЕКСКОЙ ТЮРЬМЫ
Узники одной из самых мрачных колоний Узбекистана рассказывают о жестокостях, ставших в прошлом году причиной смерти двоих заключенных.
Колония строгого режима УЯ 64/71 находится в безрадостном степном поселке Жаслык, в самом отдаленном и безлюдном уголке северо-западного Узбекистана. На сотни километров вокруг – лишь голая коричневая степь. С остальным миром поселок соединяет одинокая железнодорожная ветка, а автомобильных дорог здесь нет вообще.
Чтобы получить доступ в жаслыкскую колонию в составе небольшой группы журналистов, корреспонденту IWPR пришлось изрядно побегать по разным инстанциям. Международные организации давно критикуют власти Узбекистана в связи с многочисленными нарушениями прав человека, и теперь Ташкент, очевидно, решил продемонстрировать, что скрывать от иностранных журналистов ему нечего. Кроме того, власти стремились показать, насколько улучшились условия содержания заключенных в этой печально известной тюрьме, которую местные люди именуют не иначе, как «место, откуда нет возврата».
Первое впечатление оказалось неплохим. Перед зданием тюремной администрации заключенными сооружен фонтан. Стены украшают патриотические лозунги, плакаты и фотографии президента Ислама Каримова.
Начальник колонии Хайдарали Кулумбетов, сопровождавший журналистов, показал комнаты для длительных свиданий, напоминающие скромные, но уютные гостиничные номера, а также столовую, библиотеку, кухню, пекарню, медсанчасть, провел по камерам, каждая с нарами в два ряда примерно на 12 заключенных.
Везде журналистов встречали тихие, дисциплинированные заключенные, одетые в черную робу. От них мы и услышали, что на самом деле творится в колонии.
На сегодняшний день в жаслыкской колонии, открытой в 1999 г., содержится 538 заключенных, из них 234 осуждены по религиозным мотивам, и 304 отбывают срок за другие уголовные преступления. «Религиозные» осужденные попадают в Жаслык в основном по обвинению в принадлежности к запрещенной экстремистской исламской организации «Хизб-ут-Тахрир». Есть среди них и подозреваемые в членстве в Исламском движении Узбекистана (ИДУ), боевики которого осуществили ряд вооруженных вылазок на территории Узбекистана в 1999 и 2000 гг. Остальные «религиозные» сидят за принадлежность к другим мусульманским организациям, попавшим по той или иной причине в немилость власти.
Колония была обустроена специально для приема возросшего потока осужденных по статье 159 за «Посягательство на конституционный строй». Правительство Узбекистана возложило на исламских радикалов ответственность за ташкентские теракты в феврале 1999 г., в результате которых погибли 16 человек. Последовала волна арестов и показательных судов с самыми жестокими наказаниями. Правозащитным организациям удалось собрать многочисленные свидетельства применения пыток к подозреваемым. Отмечались также серьезные процессуальные нарушения в ходе судебных процессов.
На тот момент в тюрьмах страны томилось уже 75,000 заключенных, и пенитенциарная система не могла принять такое количество новых узников. Тогда МВД и обратило взор на бывшую советскую военную базу в Жаслыке, где в свое время проводились испытания средств химзащиты. По словам начальника штаба Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) Михаила Гуревича, выбор пал на Жаслык не из-за его удаленного местоположения и сурового климата, а просто по причине дешевизны проекта.
Но уже очень скоро жаслыкская тюрьма снискала себе дурную славу из-за зверских обращений с заключенными.
По мере нашего перемещения по тюрьме заключенные становились разговорчивее. «Как-то, еще в 1999 году, к нам явились надзиратели с дубинками. Выгнали всех в проход, встали в два ряда и начали избивать. Обратно мы приползли еле живые, все в крови», - рассказал один заключенный, отбывающий наказание по подозрению в членстве в «Хизб-ут-Тахрир». Назвать себя он отказался.
Дильшод Бахромов, осужденный по обвинению в организации взрывов в Ташкенте в феврале 1999 года, лишился здоровья из-за постоянных пыток и избиений еще до суда. «Постоянные удары по голове привели к тому, что у меня отнялся язык. Год и семь месяцев я не говорил, до сих пор плохо слышит левое ухо, часто мучают приступы эпилепсии».
По словам заключенных, зверства продолжались до августа 2002 года, когда двое осужденных членов «Хизб-ут-Тахрир» - Музаффар Авезов и Хусниддин Алимов – скончались в результате пыток и обливания кипятком. «Human Rights Watch» и местные правозащитные организации предали огласке тот факт, что на теле Авезова были обнаружены явные следы пыток, в том числе серьезные ожоги. Возмущение международного сообщества заставило власти Узбекистана положить конец наиболее изощренным формам пыток в жаслыкской колонии.
Как рассказали IWPR заключенные, тот резонанс, который этот случай получил в прессе, положил конец крайним проявлениям жестокости в колонии.
«Нас сейчас тоже бьют, но после августовского случая уже не так сильно и не так часто», - сказал Бахром Пулатов из Намангана, также осужденный за членство в «Хизб-ут-Тахрир», отбывавший на момент посещения журналистами колонии наказание в карцере. «Меня посадили в карцер на 5 дней за то, что я читал намаз во время физзарядки», - сообщил он.
По словам начальника колонии Алихайдара Кулумбетова, чтение намаза в колонии разрешается, но не в ущерб распорядку дня. «Можно молиться, но во время запланированных мероприятий», - сказал он. По мнению некоторых заключенных, разрешение на чтение намаза также явилось следствием августовского случая. Раньше запрет на молитву был одним из способов, чтобы сломить дух заключенных-мусульман.
Заключенный из Ташкента Жалолиддин Каримов попытался было обратиться к журналистам, но был оттеснен охраной. Впоследствии нам все-таки удалось с ним побеседовать. Каримов был в числе четырех заключенных, которых пытали, а на тюремном языке – «прессинговали» - для того, чтобы заставить отречься от идей «Хизб-ут-Тахрир». Именно так погибли Авезов и Алимов.
«В середине июня 2002 г. нас четверых бросили в подвал, чтобы заставить отречься от наших убеждений. Нас заставляли писать покаянное письмо на имя президента и петь государственный гимн Узбекистана», - рассказал он. «Условия были невыносимые. Воздуха было так мало, что мы теряли сознание».
«В августе меня перевели в камеру под номером 15, в которой собрали настоящих уголовников из других тюрем. Они стали меня избивать. Брали за руки и ноги и бросали на пол. Я сломал ключицу. Потом они раздели меня и стали насиловать».
Жалолиддин выжил лишь благодаря тому, что начал петь государственный гимн, выполнив, таким образом, одно из требований своих мучителей. После того, как он написал письмо с покаянием, его отправили в Ташкент на операцию. Теперь ему предстоит вторая операция. Его сокамерник из той же четверки – Номоз Зафаров – тоже угодил в камеру 15 и тоже сдался. Его перевели в тюрьму в Навои. Авезов и Алимов не сломились, и поэтому погибли.
По официальной версии, они были убиты во время драки среди заключенных. «Мы при этом не присутствовали, и поэтому не могли предотвратить случившееся. По результатам расследования несколько сотрудников были уволены, ряд заключенных предстали перед судом, а я получил строгий выговор», - рассказал Кулумбетов.
После того, как жаслыкская колония попала в поле зрения международных правозащитных организаций, власти попытались превратить ее в некое подобие «образцово-показательной тюрьмы». Теперь ее даже разрешено посещать при условии подачи заявки за несколько дней.
«Сегодня по случаю вашего визита нас очень сытно покормили, но завтра, наверное, все будет как раньше», - сказал корреспонденту IWPR 38-летний Махмудали Юсупов из Ферганы, осужденный в 1999 году на 12 лет за членство в «Хизб-ут-Тахрир».
Однако, по словам Юсупова, его мало заботит качество пищи. «Дело в том, что мы сидим здесь ни за что. Я в тюрьме нахожусь потому, что я – мусульманин, но я не совершил ничего преступного».
Заключенные рассказали, что некачественная пища способствует возникновению туберкулеза, который быстро распространяется, так как больных не изолируют.
Многим из этих людей сидеть по 15-16 лет, и они не надеются выйти отсюда живыми. В 2001 и 2002 гг. государство амнистировало около 1900 «религиозных» заключенных, однако лиц, отбывающих длительные сроки заключения, амнистия не коснулась.
Галима Бухарбаева – директор проекта IWPR по Узбекистану
