Institute for War and Peace Reporting | Giving Voice, Driving Change
Беженцы из Кодори лишь мечтают о возвращении
Грузины, ставшие беженцами из-за войны, хотят знать, что произошло за этот год с их родными домами
Год назад Владимир Герлиани жил в своем доме в живописном Кодорском ущелье, единственном участке Абхазии, который контролировался Тбилиси. Сейчас он, как и его односельчане, проживает в блочном доме.
Абхазия, которая уже в течение 16 лет находится вне контроля Тбилиси, воспользовавшись тем, что Россия, в прошлом августе, разгромила грузинскую армию, захватила Кодорское ущелье. В результате этого жизнь 80-ти летнего Герлиани и его соседей в селе Ажара изменилась навсегда.
«Никто не предупреждал нас, все произошло неожиданно. Это началось с бомбежки ущелья, а закончилось входом Абхазских и Российских войск»,- говорит он.
Герлиани всю свои жизнь прожил в ущелье и никогда в своей жизни не обращался к врачу. Но после того, как он стал беженцем и переселился в город Кутаиси, у него случилось два сердечных приступа.
«В Ажара, помимо трех домов, которыми владела наша семья, мы оставили 10 коров,12 буйволов домашнюю птицу и 10 гектаров яблочного сада и орешника»,- вспоминает он, с грустью оглядывая свое нынешнее жилище.
Сейчас он проживает в комнате, предоставленной государством, на пенсию в 103 лари (приблизительно 60 долларов США) и на ежемесячную помощь в виде муки, сахара, макарон и растительного масла.
«Правительство пообещало выделить нам по участку земли и одной корове. Мы будем благодарны, если они смогут дать нам это, так как мы уже давно не видели земли и скота», - говорит он
«Они дали нам лопатки и мотыги, но мы ведь не будем копать асфальт».
Герлиани в свое время возглавлял партизанский отряд, состоящий из местных жителей, которые своими силами охраняли ущелье. Он недоволен президентом Михаилом Саакашвили, потому что тот в 2006 году разоружил местных милиционеров и заменил их полицией Грузии.
«Они пообещали нам, что полиция сможет защищать ущелье лучше нас. И что мы получили? Солдаты и офицеры первыми покинули ущелье, а люди уже последовали за ними»,- говорит он с негодованием.
«Мы не могли защитить себя без оружия. Почему они сделали с нами это? Почему это должно было произойти с нами?»
Те, кто был в Агаре после выхода грузинских войск и выезда местного населения говорят, что село практически не разрушено, а скот бродит по опустевшим садам. Единственные здания, которые были разрушены - это военный пункт и магазин.
Герлиани и другие беженцы хотят знать, что произошло с их домами в течении год.
« Пришло время сбора урожая, а мне еще надо было чинить крышу. Я не знаю, как дом простоял эту зиму»,- говорит он. «Думаю, что скотину съели российские военные или же угнали абхазы».
Несмотря на это, он хочет вернуться домой. Он не может привыкнуть к жизни в Кутаиси и не видит здесь своего будущего.
«По ночам я мечтаю о том, как пойду на охоту в наших горах и о том, что навещу могилы моих родственников: дедов, бабушек, родителей, жены и детей. Я был там за день до того, как покинул ущелье», - говорит он.
«Я бы вернулся прямо сегодня. Я бы пошел туда пешком, даже зная о том, что меня там убьют. Мне нужно знать только то, что если я вернусь в ущелье, меня не будут считать изменником».
Натия Купрашвили, независимый журналист
Абхазия, которая уже в течение 16 лет находится вне контроля Тбилиси, воспользовавшись тем, что Россия, в прошлом августе, разгромила грузинскую армию, захватила Кодорское ущелье. В результате этого жизнь 80-ти летнего Герлиани и его соседей в селе Ажара изменилась навсегда.
«Никто не предупреждал нас, все произошло неожиданно. Это началось с бомбежки ущелья, а закончилось входом Абхазских и Российских войск»,- говорит он.
Герлиани всю свои жизнь прожил в ущелье и никогда в своей жизни не обращался к врачу. Но после того, как он стал беженцем и переселился в город Кутаиси, у него случилось два сердечных приступа.
«В Ажара, помимо трех домов, которыми владела наша семья, мы оставили 10 коров,12 буйволов домашнюю птицу и 10 гектаров яблочного сада и орешника»,- вспоминает он, с грустью оглядывая свое нынешнее жилище.
Сейчас он проживает в комнате, предоставленной государством, на пенсию в 103 лари (приблизительно 60 долларов США) и на ежемесячную помощь в виде муки, сахара, макарон и растительного масла.
«Правительство пообещало выделить нам по участку земли и одной корове. Мы будем благодарны, если они смогут дать нам это, так как мы уже давно не видели земли и скота», - говорит он
«Они дали нам лопатки и мотыги, но мы ведь не будем копать асфальт».
Герлиани в свое время возглавлял партизанский отряд, состоящий из местных жителей, которые своими силами охраняли ущелье. Он недоволен президентом Михаилом Саакашвили, потому что тот в 2006 году разоружил местных милиционеров и заменил их полицией Грузии.
«Они пообещали нам, что полиция сможет защищать ущелье лучше нас. И что мы получили? Солдаты и офицеры первыми покинули ущелье, а люди уже последовали за ними»,- говорит он с негодованием.
«Мы не могли защитить себя без оружия. Почему они сделали с нами это? Почему это должно было произойти с нами?»
Те, кто был в Агаре после выхода грузинских войск и выезда местного населения говорят, что село практически не разрушено, а скот бродит по опустевшим садам. Единственные здания, которые были разрушены - это военный пункт и магазин.
Герлиани и другие беженцы хотят знать, что произошло с их домами в течении год.
« Пришло время сбора урожая, а мне еще надо было чинить крышу. Я не знаю, как дом простоял эту зиму»,- говорит он. «Думаю, что скотину съели российские военные или же угнали абхазы».
Несмотря на это, он хочет вернуться домой. Он не может привыкнуть к жизни в Кутаиси и не видит здесь своего будущего.
«По ночам я мечтаю о том, как пойду на охоту в наших горах и о том, что навещу могилы моих родственников: дедов, бабушек, родителей, жены и детей. Я был там за день до того, как покинул ущелье», - говорит он.
«Я бы вернулся прямо сегодня. Я бы пошел туда пешком, даже зная о том, что меня там убьют. Мне нужно знать только то, что если я вернусь в ущелье, меня не будут считать изменником».
Натия Купрашвили, независимый журналист
