Узбекистан: власти закрывают офис Хьюман Райтс Вотч

Tuesday, 15 March, 2011

The link has been copied

Cтатьи Партнеров

(Лондон, 15 марта 2011 г.) – Власти Узбекистана вынуждают Хьюман Райтс Вотч закрыть ташкентский офис, сообщает международная правозащитная организация. На протяжении последних нескольких лет нам не давали работать, отказывая сотрудникам в визах и аккредитации. Теперь дело дошло до иска о прекращении регистрации нашего представительства в Узбекистане, что фактически означает сворачивание 15-летнего присутствия Хьюман Райтс Вотч в этой стране.

«Изгоняя нас из страны, узбекское правительство прямо дает понять, что не потерпит критического мониторинга ситуации с правами человека, - говорит Кеннет Росс, исполнительный директор Хьюман Райтс Вотч. – Но я с той же прямотой заявляю, что это не заставит нас замолчать и что мы не намерены прекращать освещение нарушений в Узбекистане».

10 марта Хьюман Райтс Вотч получила из Верховного суда Узбекистана уведомление о том, что Министерством юстиции подан иск о ликвидации нашего представительства в Ташкенте, первое слушание, судя по всему, назначено на 15 марта. Никакой информации о возможных основаниях для такого шага нам не предоставили. Хьюман Райтс Вотч имеет официальную регистрацию в Узбекистане с 1996 г.

В конце декабря прошлого года Минюст уведомил об отказе в аккредитации нашего сотрудника по Узбекистану Стива Свердлова. В обоснование этого решения Министерство ссылалось на якобы сложившуюся в Хьюман Райтс Вотч практику «игнорирования национального законодательства Узбекистана», а также на отсутствие у г-на Свердлова «опыта сотрудничества с Узбекистаном» и «опыта работы в регионе в целом». Каких-либо конкретных ссылок на нарушения законодательства не приводилось.

«Ссылки властей Узбекистана на игнорирование нами местного законодательства и отсутствие опыта работы в регионе уже не первый раз используются для отказа нашим сотрудникам в аккредитации, - говорит К.Росс. – Если они и могут в чем-то убедить, то лишь в том, что правительство всеми правдами и неправдами хочет выдавить нас из страны».

Попытки помешать работе Хьюман Райтс Вотч в Узбекистане власти предпринимают с 2004 г., отказывая или подолгу затягивая вопрос с выдачей визы и/или аккредитации каждому направляемому в Ташкент нашему представителю. В отношении одного нашего местного сотрудника даже возбуждалось уголовное дело. С июля 2008 г. Хьюман Райтс Вотч не имеет возможности на постоянной основе осуществлять деятельность в стране, после того как руководителю нашего представительства отказали в аккредитации, а затем и вообще запретили ему въезд на том основании, что он «не знаком с менталитетом жителей региона». Последнему директору нашего ташкентского офиса – Стиву Свердлову, визу в итоге выдали, но после двухмесячного пребывания в стране отказали в аккредитации.

За последние два с половиной года власти еще не раз серьезно вмешивались в работу Хьюман Райтс Вотч. В июле 2009 г. прямо из ташкентского аэропорта была депортирована наш консультант. В декабре 2009 г. наш сотрудник подверглась нападению в Карши, насколько мы можем судить – устроенному властями. После этого инцидента она была задержана и выдворена из города. Правозащитники, с которыми у нее были назначены встречи в Карши и Маргилане, задерживались милицией.

Выдавливание Хьюман Райтс Вотч из Узбекистана происходит на фоне усугубления кризиса с правами человека. За решеткой находятся едва ли не два десятка правозащитников, политических активистов и независимых журналистов; пытки недозволенное обращение в системе уголовного судопроизводства носят систематический характер; остро стоит проблема безнаказанности серьезных нарушений. За последние семь лет правительство избавилось от присутствия в стране практически всех международных неправительственных организаций. С другой стороны, Ташкент не спешит видеть у себя и наблюдателей от межправительственных институтов, таких как спецдокладчики ООН, по меньшей мере восемь из которых уже давно запрашивают посещение страны.

«Упорное нежелание властей разрешать в стране деятельность независимых правозащитных групп только усугубляет и без того критическую ситуацию с правами человека в Узбекистане, препятствуя огласке грубых нарушений и усиливая изоляцию национального правозащитного сообщества, которое пытается мужественно противостоять репрессиям», - отмечает К.Росс.

Эскалация давления на Хьюман Райтс Вотч совпала с возобновлением сотрудничества между Узбекистаном и Евросоюзом. Недавняя встреча председателя Европейской комиссии Жозе Мануэля Баррозу с Исламом Каримовым вызвала широкую критику со стороны правозащитников и СМИ. Евросоюз неоднократно заявлял об увязке сотрудничества с правами человека, однако с его стороны пока не просматривается никаких политических шагов в ответ на систематическое отсутствие с узбекской стороны конкретного и заметного прогресса по обозначенным Брюсселем направлениям.

США также в последние годы активно восстанавливают сотрудничество с Ташкентом. Введенный Конгрессом стоп-лист для узбекских чиновников, причастных к серьезным нарушениям прав человека, остается в силе, но решающее слово в отношениях с Узбекистаном сегодня принадлежит Пентагону, который заинтересован в этой стране для обеспечения операций в Афганистане. Если не считать жесткой риторики госсекретаря Хиллари Клинтон, в декабре заявившей в Ташкенте о необходимости «перейти от слов к делу» в области улучшения ситуации с правами человека, массовые нарушения этих прав лишь в редких случаях становятся предметом публичных заявлений из Вашингтона.

Хьюман Райтс Вотч призвала США, Евросоюз и отдельных его членов публично осудить шаги узбекских властей по выдавливанию нас из Узбекистана и в целом занять более жесткую позицию по правам человека в этой стране.

«Узбекистан теперь открыто присоединился к тем немногочисленным репрессивным режимам, которые не пускают к себе Хьюман Райтс Вотч для мониторинга ситуации на месте, - говорит К.Росс. – По-видимому, в Ташкенте посчитали, что репрессии против собственного народа и блокирование международного мониторинга останутся без последствий. Евросоюз и США должны показать всю ошибочность таких циничных расчетов и не допустить, чтобы нарушения оставались незамеченными и безнаказанными».

Хьюман Райтс Вотч настоятельно призвала правительство Узбекистана немедленно покончить с гонениями на гражданское общество и обеспечить национальным и международным правозащитным группам возможность работать без вмешательства со стороны властей. Необходимо зарегистрировать группы, не имеющие официального статуса, и восстановить регистрацию тех, которые были ликвидированы или по тем или иным причинам были вынуждены прекратить деятельность в Узбекистане, а также обеспечить выдачу виз и аккредитации сотрудникам международных НПО.

Хьюман Райтс Вотч не собирается отказываться от расследования нарушений прав человека в Узбекистане и доведения своих озабоченностей до правительства этой страны.

Ситуация с правами человека в Узбекистане

Ситуацию с правами человека в Узбекистане можно охарактеризовать как удручающую. Пытки и недозволенное обращение в уголовной юстиции носят систематический характер. По меньшей мере 13 правозащитников находятся за решеткой по сфабрикованным делам, многие испытывают серьезные проблемы со здоровьем. Другие активисты сталкиваются с угрозами и притеснениями и живут под постоянной угрозой уголовного преследования. Власти жестко ограничивают свободу выражения мнений, к независимым журналистам применяется уголовная ответственность за клевету, чреватая реальным сроком и огромными штрафами. Многих независимых адвокатов, особенно работающих с делами, которые имеют политическую окраску, лишают права заниматься адвокатской практикой. Еще одной мишенью постоянных репрессий уже многие годы остаются независимые мусульмане и члены христианских общин.

В конце прошлого года президент Ислам Каримов говорил в парламенте о необходимости развития гражданского общества и СМИ, однако на практике граждане Узбекистана лишены даже самых базовых гражданских и политических прав, таких как свобода выражения мнений и свобода собраний.

Ташкент также игнорирует призывы о проведении независимого расследования андижанских событий 2005 г., когда правительственными войсками были убиты сотни преимущественно безоружных демонстрантов. Очевидцы бойни и оставшиеся в городе родственники беженцев до сих пор подвергаются преследованиям и притеснениям.

Пытки и недозволенное обращение

В Узбекистане пытки широко и систематически – и, как правило, безнаказанно - применяются на всех этапах уголовного судопроизводства. Милиция и госбезопасность используют пытки и недозволенное обращение для принуждения задержанного к признанию или к даче изобличающих показаний на третьих лиц, полученные под пыткой признания нередко служат единственным основанием для обвинительного приговора. Заявления о пытках, которые обвиняемые делают в суде, обычно остаются без реагирования. Как правило, речь идет об избиении дубинкой, электрошоке, подвешивании за запястья или лодыжки, изнасиловании и сексуальных унижениях, причинении удушья пластиковым пакетом или противогазом, а также об угрозах физического насилия в отношении родственников.

В октябре 2010 г. известный ташкентский адвокат, за плечами у которого сотни уголовных дел, ассказывал Хьюман Райтс Вотч:

Судя по моим контактам с подзащитными в СИЗО, мне кажется, что с пытками и жестоким обращением за последние несколько лет стало хуже. Просто дело в том, что свидетелей нет и некому сообщить об этом на волю.

Я могу сказать, что подзащитные сегодня испытывают почти полную безнадежность, когда речь идет о пытках. Я часто прихожу на свидание к клиентам, которые явно подверглись недозволенному обращению в милиции, с подозрительными следами на теле. Но когда мы встречаемся, они настолько боятся мести и новых пыток, настолько не верят, что суд сможет им чем-то помочь в этом, что просят меня даже не заикаться. Они знают, что адвокат может жалобу подать на суде. Но в итоге-то в тюрьме подозреваемому оставаться – один на один с милиционерами, а не адвокату и не судье.

Профильными мониторинговыми органами ООН признано, что пытки в Узбекистане носят «систематический» и «обыденный» характер, однако правительство не идет на содержательное выполнение их рекомендаций по искоренению этой практики, в том числе наиболее всеобъемлющих – сформулированных спецдокладчиком по пыткам по итогам посещения страны в 2002 г. Вместо этого Ташкент в качестве свидетельства прогресса любит ссылаться на такие шаги, как недавнее введение судебного санкционирования содержания под стражей, которые на практике не обеспечивают защиты от пыток и не способствуют искоренению их безнаказанности.

Так, наши исследования свидетельствуют о том, что введенное с января 2008 г. судебное санкционирование заключения под стражу не обеспечивает защиты прав обвиняемого и предупреждения пыток и недозволенного обращения в период досудебного содержания под стражей. Суды почти автоматически удовлетворяют ходатайства следователя и прокурора о применении такой меры пресечения к подозреваемому или обвиняемому. Действующее законодательство при этом не предусматривает рассмотрения судом вопроса о законности задержания. В рамках данной процедуры не рассматриваются заявления о пытках и недозволенном обращении; лицо, заключенное под стражу, не вправе в разумные сроки периодически ходатайствовать перед судом об изменении меры пресечения. Задержанным в большинстве случаев отказывают в доступе к адвокату на решающих этапах предварительного следствия, в том числе на допросах и на слушаниях о заключении под стражу, которые проводятся в закрытом режиме. Один из адвокатов рассказывает Хьюман Райтс Вотч:

За два года, пока действует новый порядок, мне ни разу не попадался судья, который бы не удовлетворил ходатайство о заключении человека под стражу. По новому законодательству подозреваемый должен быть доставлен в суд для получения санкции на содержание под стражу в течение 72 часов… Но ведь проблема в том, что сплошь и рядом людей сначала сажают в административном порядке - а это до 15 суток, и эти 15 суток можно все что угодно с человеком делать. Выбить нужное признание, а потом предъявить уголовное обвинение и с ним – в суд, за санкцией.

В январе 2009 г., через год после вступления в силу норм о судебном санкционировании содержания под стражей, лицензирование адвокатов было передано от независимых коллегий Министерству юстиции. Эта реформа серьезно подорвала независимость защиты в уголовных делах и уже обернулась лишением лицензии для многих принципиальных адвокатов, в том числе защищавших правозащитников, которые в настоящее время отбывают наказание. Рассказывает известный адвокат Рухиддин Комилов, лишенный лицензии в 2009 г.:

Раньше я брался за «политические» дела – с правозащитниками, и кого в экстремизме обвиняли. Просто исполнял свой долг как адвоката – защищать любого, кто в этом действительно нуждается. Когда кто-то приходит, за юридической помощью обращается – как можно отказать? Но правительству не нужны адвокаты, которые будут мешаться, заявлять о нарушениях прав подзащитного, им нужны только такие адвокаты, которые будут закрывать глаза на систематические нарушения процессуальных прав.

Пытки «Гулома Г.»

Надира Н. (настоящие имена не разглашаются) рассказала Хьюман Райтс Вотч, как ее сына-подростка Гулома в ноябре 2010 г. пытали в милиции, чтобы заставить подписать признание:

25 ноября я увиделась с сыном в милиции. Я ему еду и одежду принесла, нам дали десять минут, это где-то часов в шесть – семь вечера. У него поперек шеи длинный след был от противогаза. Он сказал, что милиционеры заставили его сознаться в краже. Целлофановый пакет ему на голову надевали, а потом противогаз. Он дышать не мог, в конце концов подписал. Говорит: «Меня били, говорили, что это я украл, пришлось сознаться».

Пытки «Бахтиёра Б.»

В интервью Хьюман Райтс Вотч Зиёда З. (настоящие имена не разглашаются) рассказывала, как в июне 2010 г. пришла на свидание с мужем Бахтиёром, отбывающим 17-летний срок по делу об участии в религиозной экстремистской организации и посягательстве на конституционный строй:

Когда на свидание пришла, его привели – я расплакалась. Совсем без сил был, ногтей не было на двух пальцах на руках и двух – на ногах. Спрашиваю у него, что с ногтями случилось. Там охрана была, следили за нами, так что поначалу он отмалчивался. Только взглядом дал понять, что их оторвали. У него все ноги, коленки, плечи в синяках были. Ровно не мог сидеть, такое впечатление, что плечо вывихнуто.

Потом он ухитрился мне рассказать, что иногда его ставят на работу на кирпичном заводе с другими заключенными – обычными уголовниками, не теми, кто за религию сидит. Говорит …, что когда устает …, его лопатами бьют [уголовники], потом водой отливают, когда вырубится, и опять бьют. Говорит: «Наверное, не переживу этого».

Пытки «Уткура У.»

Райхон Р. (настоящие имена не разглашаются) рассказала Хьюман Райтс Вотч о свидании в июле 2010 г. с мужем Уткуром, отбывающим 16-летний срок по делу о религиозном экстремизме. Ранее он сообщал жене, что надзиратели периодически бьют или пинают его, в том числе по почкам. На последнем свидании он рассказывал об издевательствах со стороны сокамерников – с подачи администрации. Говорит Райхон Р.:

Уткур у себя в группе один, кто по 159-й осужден, остальные восемь, которые с ним сидят, над ним все время издеваются. Он рассказывал, как его в «13-ю позицию» ставят. Сокамерники его где-то наручники достали – у охраны, наверное, - и растягивали мужа крестом на решетке. Целыми днями его так держали. Даже в туалет не пускали, да еще и били все время. Он говорит мне: «Чтобы меня с 13-й позиции сняли, стал головой о прутья биться, пока кровь не пошла. Тогда зэки мне шляпу напялили, чтобы голову не разбивал. Отстали только после того, как я пообещал, что больше намаз делать не буду».

Гонения на гражданское общество и правозащитников

Власти уже давно препятствуют деятельности национальных и международных организаций в Узбекистане, отказывая местным независимым группам в регистрации и подвергая активистов притеснениям и преследованиям. Официальную регистрацию имеет лишь одна активно работающая независимая национальная правозащитная организация, положение других – незарегистрированных остается крайне уязвимым.

С 2004 г. правительство прямо или косвенно избавилось от присутствия в стране целого ряда международных организаций и СМИ, включая Институт «Открытое общество», Би-би-си, «Немецкую волну», Радио Свобода, Интерньюс, Freedom House, Counterpart International, Американскую ассоциацию адвокатов и многих других. Ни одна из организаций, которым пришлось свернуть работу в Узбекистане, с тех пор ее не возобновила.

После андижанских событий 2005 г. правительство развернуло массированные репрессии против местных гражданских групп, были отправлены за решетку десятки правозащитников, независимых журналистов и политических активистов, которые пытались рассказывать правду о бойне и призывали привлечь виновных к ответственности.

Гражданская активность в стране по-прежнему жестко ограничивается, правозащитники, независимые журналисты и другие активисты регулярно подвергаются задержанию и угрозам за свою мирную деятельность. Власти категорически не приемлют никакого инакомыслия и нередко устанавливают за активистами слежку, произвольно задерживают их или не выпускают из дома. Некоторым правозащитникам отказывают в разрешении на выезд из страны. Кое-кому из-за угрозы преследований пришлось отказаться от правозащитной деятельности или эмигрировать.

По имеющимся на сегодня данным, за решеткой находятся 13 правозащитников, осужденных исключительно в связи с законной профессиональной деятельностью: Салиджон Абдурахманов, Азам Фармонов, Носим Исаков, Гайбулло Джалилов, Алишер Караматов, Джамшид Каримов, Норбой Холджигитов, Расул Худайназаров, Ганихон Маматханов, Хабибулла Окпулатов, Юлдаш Расулов, Дильмурад Саидов и Акзам Тургунов. Тюремный срок по политически мотивированным делам отбывают и другие политические и гражданские активисты, в том числе поэт-диссидент Юсуф Джумаев.

Родственники многих осужденных правозащитников сообщают Хьюман Райтс Вотч о серьезном ухудшении состояния здоровья их близких, включая потерю веса и зубов из-за неудовлетворительного питания. Мы также располагаем заслуживающей доверия информацией о том, что по меньшей мере семеро подвергались недозволенному обращению или пыткам.

К уже осужденным правозащитникам нередко применяются дополнительные санкции, в том числе обвинения в нарушении правил внутреннего распорядка, лишающие осужденного права на ежегодно объявляемую амнистию. По меньшей мере двоим добавили срок заключения. В сентябре 2009 г. Хабибулла Окпулатов, у которого заканчивался 4-летний срок, получил дополнительно три года и восемь месяцев по делу о нарушении правил внутреннего распорядка. В августе 2010 г. Гайбулло Джалилову, осужденному в январе того же года на 9 лет по сомнительному делу о религиозном экстремизме, с процессуальными нарушениями увеличили срок до 11 лет, одного месяца и пяти дней.

Одним из последних примеров политически мотивированного уголовного преследования правозащитников служит дело Татьяны Довлатовой, которая 24 января 2011 г. была осуждена Хамзинским районным судом по сфабрикованному делу о хулиганстве (статья 277, ч. 2 УК РУз). Ее не информировали о дате заключительного заседания, лишив таким образом последнего слова, и осудили фактически заочно. Суд, правда, сразу же применил амнистию, однако судимость при этом сохраняется.

Существуют совсем недавние примеры и неприятия властями любых форм публичного выражения инакомыслия. 27 ноября 2010 г., спустя две недели после выступления Ислама Каримова, в котором он говорил о существовании в Узбекистане состязательной многопартийной системы, группа активистов заявила о создании Социал-демократической партии «Интересы народа». Через несколько дней после собрания оргкомитета они были вызваны в милицию, где их в течение нескольких часов допрашивали и сняли отпечатки пальцев.

6 декабря правозащитники Абдулло Тоджибой-угли, Дмитрий Тихонов и Виктория Боженова вышли на пикет на ташкентской площади Независимости. Владимир Хусаинов наблюдал за акцией. Тихонов рассказывает Хьюман Райтс Вотч, как мероприятие было прекращено, а участников произвольно задержали, когда они мирно расходились:

Мы вышли с нашими требованиями. Минут десять простоять удалось, буквально десять, может – пятнадцать. Нам велели разойтись, так что мы свернули свои плакаты и пошли. После этого нас забрали. Эти люди были в штатском, никто никаких документов не предъявлял… Посадили нас в машину, отвезли в Юнусабадский райотдел.

В милиции всех четверых продержали до 17:30 или 18:00, после чего отвезли в Юнусабадский районный суд, который в административном порядке оштрафовал пикетчиков за нарушение порядка проведения массовых мероприятий (статья 201 Кодекса об административной ответственности) на сумму от 60 до 70 минимальных зарплат (1780 – 2080 долл. США). Как нам сообщил Дмитрий Тихонов, было нарушено их право на справедливое судебное разбирательство: «Нам не дали адвокатов, не дали ознакомиться с материалами дела, и переводчика».

Ограничение свободы слова

В Узбекистане ограничиваются как свобода информации, так и свобода выражения мнений. С территории страны регулярно блокируется доступ к сайтам с острыми или критическими материалами. Немногие независимые журналисты, которые еще продолжают работать в стране, подвергают себя немалому риску и вынуждены прибегать к самоцензуре, чтобы избежать притеснений и угрозы лишения свободы. В контексте курса на подавление критических и независимых голосов следует рассматривать и выдавливание Хьюман Райтс Вотч из страны.

Для борьбы с оппонентами власти нередко используют сомнительные уголовные дела. За последние полгода отмечено два таких случая. 15 октября 2010 г. штрафу в размере примерно 11 тыс. долл. США был подвергнут корреспондент радиостанции «Голос Америки» Абдумалик Бобоев, признанный виновным по делу о клевете, оскорблении и изготовлении или распространении материалов, представляющих угрозу общественной безопасности или общественному порядку. Двумя днями ранее по аналогичному делу был осужден главный редактор русскоязычного информационного сайта Вести.uz Владимир Березовский.

Абдумалик Бобоев заявил Хьюман Райтс Вотч: «Единственное мое желание – это свободно работать как журналист, достоверно отражать реалии нашего общества, не опасаясь преследования за это. Как минимум, мне бы хотелось быть уверенным в том, что за правду не убьют и не накажут».

Преследования независимых мусульман

В Узбекистане с неослабевающей силой продолжается многолетняя кампания произвольных арестов и пыток мусульман, чья религиозная практика не санкционирована государством, или тех, кто принадлежит к незарегистрированным религиозным организациям. За преступления, не связанные с насилием, и мирное выражение религиозных убеждений таких людей надолго отправляют в колонию, где они зачастую содержатся в нечеловеческих условиях. С конца 1990-х гг. Хьюман Райтс Вотч документированы тысячи таких случаев.

В ноябре – декабре 2010 г. нами были опрошены несколько адвокатов, занимавшихся делами о посягательстве на конституционный строй (статья 159 УК РУз) и участии в религиозной экстремистской организации (статья 244-2). Эти статьи широко применяются против независимых мусульман. Только в 2010 г. по таким делам было арестовано или осуждено не менее 200 человек.

Рассказывает адвокат, защищавший пятерых обвиняемых, которые были осуждены в марте 2010 г.:

Большую группу взяли за якобы создание незаконной религиозной организации. Одного обвинили в терроризме, потому что он в Рамадан с кем-то встречался. Сразу после ареста на меня вышло несколько семей, наняли защищать их родственников. А меня допустили к подзащитным только через три дня после ареста! Я в первый же день пошел в милицию, чтобы встретиться с подзащитными, пять часов прождал, договор адвокатский показывал, но охрана ни за что не пропускала. Я так и ходил, отказывался уходить, пока не допустят, через три дня наконец-то прошел. Это уже после того, как суд санкционировал их содержание под стражей на пять месяцев.

Одного подзащитного я раздеться попросил, понял, что его били так, чтобы меньше заметно было. Его трясло, сказал, что его резиновыми дубинками по макушке били и пластиковыми бутылками с водой – по ногам. Я потом узнал, что с ними со всеми так обращались.

Милиция также сплошь и рядом не сообщает родственникам задержанных по религиозным делам о местонахождении их близких. Отказ признать факт задержания или предоставить сведения о местонахождении лица, лишенного свободы, квалифицируется в международном праве как насильственное исчезновение – серьезное нарушение прав человека, требующее уголовного преследования.

Умида У. (настоящее имя не разглашается) пять дней разыскивала сыновей, задержанных в Карши в октябре 2010 г. Она рассказывает Хьюман Райтс Вотч:

Я сама их искала. Сначала в больнице, потом – в морге. Везде искали. Потом в милицию пошли… «У нас их нет. Твоих сыновей здесь нет», - говорят. Пошла в СНБ. Сказали, что у них тоже нет. Потом уже, через пять дней, я там [в СНБ] расплакалась, ругаться стала с ними, тогда сказали, что сыновья мои в милиции, в горотделе.

Вызывает тревогу практика, когда осужденным по делам о религиозном экстремизме администрация колонии пытается продлить срок заключения с помощью новых уголовных дел о якобы имеющих место нарушениях правил внутреннего распорядка. Предлогом может послужить борода или неподчинение приказам администрации. По таким делам заключенным не обеспечиваются достаточные процессуальные гарантии, и срок может быть с легкостью увеличен на три года или больше.

Ответственность за андижанские события

С мая 2005 г., когда правительственными войсками были убиты сотни преимущественно безоружных демонстрантов, вышедших на центральную площадь Андижана, чтобы выразить свой протест против роста бедности и репрессий, Хьюман Райтс Вотч последовательно призывает привлечь виновных к ответственности и обеспечить правосудие для жертв массовой бойни. До сегодняшнего дня, однако, ни один человек так и не привлечен к ответственности, и нет ясности относительно всех обстоятельств этих событий.

На протяжении уже почти шести лет Ташкент категорически отвергает все многочисленные и неоднократные призывы о проведении независимого международного расследования.

Одновременно продолжаются преследования любых предполагаемых участников или свидетелей этих событий. Власти запугивают и притесняют родственников тех андижанцев, которые еще остаются беженцами. Милиция ведет за ними постоянную слежку, вызывает для дачи объяснений и угрожает возбуждением уголовного дела или конфискацией жилья. В школах дети беженцев подвергаются публичным унижениям со стороны администрации.

Власти всеми силами пытаются обеспечить возвращение тех, кто ушел через границу непосредственно 13 мая или бежал от последовавших репрессий, убеждая оставшихся в городе родственников, что их близким ничего не угрожает. Однако когда беженка Дилорам Абдукодирова, поверив этим обещаниям, в январе 2010 г. вернулась в Андижан, она была почти сразу арестована и 30 апреля того же года осуждена на десять лет и два месяца за незаконное пересечение границы и посягательство на конституционный строй. На одном из судебных заседаний Абдукодирова появилась с синяками на лице, что указывало на возможное недозволенное обращение в СИЗО.

Все материалы по Узбекистану: http://www.hrw.org/ru/europecentral-asia/uzbekistan

За дополнительной информацией обращаться:

В Сан-Диего: Стив Свердлов +1-917-535-0375 (русск.); swerdls@hrw.org

В Бостоне: Аллисон Гилл +1-917-443-2721 (русск.); gilla@hrw.org

В Нью-Йорке: Рейчел Денбер +1-212-216-1266; +1-917-916-1266 (русск.); denberr@hrw.org

В Бангалоре: Мира Риттманн +7-701-997-6978 (русск.); rittmam@hrw.org

В Риме: Вероника Сзенте Голдстон +1-917-582-1271; szentev@hrw.org

В Париже: Жан-Мари Фардо +33-45-85-24-87; fardeaj@hrw.org

В Брюсселе: Рид Броуди +32-498-625-786; +1-917-353-3501; brodyr@hrw.org