Казахстан: закону о домашнем насилии далеко до полноценной реализации
Предстоит еще немало сделать для того, чтобы органы власти совместно обеспечивали выполнение закона.
Казахстан: закону о домашнем насилии далеко до полноценной реализации
Предстоит еще немало сделать для того, чтобы органы власти совместно обеспечивали выполнение закона.
Закон о домашнем насилии, принятый в Казахстане в прошлом году, исполняется несистематически. При этом некоторые госучреждения принимают для этого больше мер, чем другие.
В частности, лучше начала работать полиция: например, для защиты жертв домашнего насилия теперь выдаются защитные предписания.
Тем не менее, представители организаций по защите прав женщин говорят, что правительство не торопится финансировать предусмотренные законом кризисные центры, которые предоставляют убежище, а также психологическую и юридическую помощь жертвам домашнего насилия.
До того, как в январе 2010 года был введен закон о домашнем насилии, в Казахстане отсутствовали эффективные механизмы по решению проблемы домашнего насилия. В новом законе содержится четкое определение того, что является домашним насилием, описывается, как в судебном порядке преследуются такие случаи, а также даны рекомендации по тому, как следует действовать государству для их предотвращения.
Роза Бекишева, старший инспектор подразделения по защите женщин от насилия комитета административной полиции МВД, говорит, что в этой сфере отмечается большой прогресс.
Защитные предписания вступили в силу в мае прошлого года, и с тех пор их было вынесено около 40 тысяч. По словам Бекишевой, в большинстве случаев эта норма оказалась эффективной.
Согласно предписанию, правонарушитель в течение 10 дней находится на контроле. В случае, если правонарушитель пытается вступить в контакт с жертвой, даже если это происходит по телефону, ему грозит штраф в размере 50 долларов или административный арест на 10 суток. Кроме того, введены такие меры, как профилактическая беседа, административное задержание, установление особых требований к поведению, подписка о невыезде и прочее.
В Астане был запущен пилотный проект – телефон доверия для жертв домашнего насилия, который планируется расширить до масштабов страны.
Что касается обучения, Бекишева сказала: «Мы в МВД разработали “методичку” и направили во все регионы для сотрудников правоохранительных органов, чтобы у полицейских на руках был алгоритм действий в случаях бытового насилия».
Бекишева отметила, что Министерству юстиции и Министерству труда предписано выполнить другие статьи закона; кроме того, по-прежнему планируется оказание поддержки кризисным центрам.
Принятие закона о домашнем насилии с энтузиазмом восприняли неправительственные организации, которые содержат кризисные центры на средства доноров.
Надежда Гладырь, президент кризисного центра «Подруги» в Алматы, сказала, что многие центры, открытые в Казахстане (их число составляет 21), испытывают дефицит финансирования.
Центр «Подруги» помог тысячам жертвам домашнего насилия за 13-летнюю историю своего существования. По словам Гладырь, как правило, жертвами насилия становятся замужние женщины в возрасте от 20 до 40 лет.
Согласно закону, местные власти обязаны финансировать кризисные центры, однако, как говорит Надежда Гладырь, «среди них [центров] нет ни одной государственной организации. Ни в республиканский, ни в местные бюджеты не заложена статья о содержании подобных учреждений».
По словам Надежды Гладырь, нет единого документа, координирующего работу всех вовлеченных структур, а без этого «местные органы власти и прочие субъекты этого закона – органы внутренних дел, комиссии по делам женщин, НПО – не могут активно включиться в реализацию закона».
Ирина Унжакова, член Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при президенте Казахстана, согласна с тем, что координация действий между различными органами исполнительной власти несовершенна, что зачастую приводит к нарушениям в работе системы по защите жертв домашнего насилия.
Многие жертвы слишком напуганы, чтобы писать заявления в полицию, поэтому довести дела до суда крайне сложно.
«Если полицейские доставят мужа-хулигана в участок и изолируют его без заявления потерпевшей, то их действия могут быть опротестованы прокуратурой», - сказала Унжакова.
По словам Ирины Унжаковой, закон о запрете домашнего насилия нуждается в корректировке. В то время как в нем дано четкое определение домашнего насилия, система определения наказания для нарушителя настолько витиевата, что трудно довести дело до конца.
Бекишева сообщила, что инспекторы МВД по борьбе с домашним насилием намерены в конце этого года провести совместную кампанию с местными департаментами образования и здравоохранения. Акция «Семьи без насилия» включит в себя встречи с общественностью и такие практические меры, как предоставление рабочих мест или финансовой помощи жертвам.
Потребуется много времени, чтобы жертвы домашнего насилия стали обращаться за помощью. Многие женщины до сих пор стараются не выносить сор из избы, и поэтому не прибегают к таким мерам, как получение защитного предписания и т.п.
36-летняя мать двоих детей из Алматы рассказала IWPR о том, как обращается с ней муж.
«Мой муж бьет меня временами, когда выпьет, - говорит женщина, назвавшаяся Инной. - Когда он трезвый, почти образцовый муж и отец. Но стоит ему устроить алкогольные посиделки с друзьями, он меняется кардинально».
Инна рассказала, как поведение ее мужа отразилось на их двоих детях – 7-летней дочери и 5-летнем сыне.
«Когда он приходит домой пьяный, а это может произойти и в 3 часа ночи, и устраивает дома дебош, они плачут. Жмутся в уголке, просят папу не бить меня. Очень жалко детей», - рассказала женщина.
Несмотря на это, Инне, по ее словам, не требуется психологическая или юридическая помощь; она также не собирается обращаться в кризисный центр или полицию. Она не хочет во всеуслышание заявлять о своих трудностях и главной проблеме – что ее муж пьет.
«Муж не пьет настолько часто, чтобы ситуация становилась невыносимой и нужно было идти на какие-то радикальные шаги», - сказала она.
Она также не желает, чтобы ее муж оказался в тюрьме.
«Этим я сделаю хуже – и не только себе, но и детям, - говорит она. - Мне действительно деваться некуда. А куда я пойду? У всех родственников свои семьи, не буду же я у них жить».
«Детям, в конце концов, отец нужен. Привыкла уже я», - сказала женщина.
Алмаз Рысалиев, редактор IWPR в Казахстане.
