Издевательства в узбекских тюрьмах приводят к психическим заболеваниям заключенных
По словам правозащитников, пытки продолжают оставаться привычным явлением в узбекских тюрьмах.
Издевательства в узбекских тюрьмах приводят к психическим заболеваниям заключенных
По словам правозащитников, пытки продолжают оставаться привычным явлением в узбекских тюрьмах.
По словам узбекских правозащитников, пытки и другие формы физического насилия продолжают оставаться привычным явлением в пенитенциарной системе страны, что приводит к высоким темпам роста психических расстройств среди заключенных.
По данным базирующейся во Франции Ассоциации «Права человека в Центральной Азии», «в Узбекистане в местах лишения свободы становится все больше и больше лиц, страдающих психическими расстройствами. Медицинская помощь им не оказывается, а информация о них всячески блокируется».
Родственники заключенных часто предпочитают молчать из страха за жизнь своих близких.
Сестра заключенного, отбывающего 18 лет тюремного наказания за попытку свержения конституционного строя – обвинение, часто применяемое к подозреваемым в исламистском экстремизме, – описала, каким образом пребывание в тюрьме изменило ее брата.
После того, как брата перевели из тюрьмы в Навои в печально известную своими жестокими условиями закрытую зону Жаслык на севере страны, он был избит тюремными надзирателями, в результате чего получил переломы обеих рук.
В течение нескольких месяцев ему не оказывалось никакой медицинской помощи, а потом его прооперировали без применения каких-либо обезболивающих препаратов. Вероятно, именно это и привело к резкому ухудшению его психического состояния.
«Он стал агрессивным и абсолютно невменяемым, - говорит сестра заключенного. – Приступы его болезни останавливают пинками сокамерники, которым он не дает спать; также его избивают и надзиратели».
Мужчина, чья сестра отбывает приговор за разбой, которого, по его словам, она не совершала, говорит, что женщина так же сильно пострадала в результате нахождения в тюрьме.
«За год, что провела в тюрьме, она из молодой девушки превратилась в старуху. У нее явные психические отклонения, она меня не всегда узнает, - говорит брат осужденной. – Свидания дают редко, [а когда их все же дают] я часто вижу, что ее били».
Он также уверен, что если будет добиваться расследования, то может просто «больше не увидеть ее живой».
Надежда Атаева, президент Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» из Франции, рассказала, что бывший депутат парламента Мурад Джураев, отбывающий тюремный срок с 1995 года, в настоящее время находится в плохом состоянии.
Джураев является одним из осужденных членов оппозиционной партии «Эрк», обвиняемой в организации военной подготовки в Турции молодых узбекских граждан с целью попытки государственного переворота.
«Жена политзаключенного Мурада Джураева, который от пыток в тюрьме превращается в душевнобольного, спрашивает меня: «Как ты думаешь, если я соглашусь отбывать срок вместо него, они согласятся?», - рассказывает Атаева. – Эта женщина просто больше не может видеть то, что делают с ее мужем».
Применение пыток в СИЗО и тюрьмах Узбекистана документально подтверждается уже на протяжении многих лет.
Изучив документы, предоставленные узбекским правительством и правозащитниками в марте этого года, Комитет ООН по правам человека опубликовал свои заключения, осуждающие ситуацию с соблюдением прав человека в стране.
Комитет обратился к правительству Узбекистана с требованием принять действенные меры, чтобы положить конец применению пыток и других форм жестокого обращения; проводить мониторинг и расследование данных инцидентов; в случае необходимости преследовать и наказывать всех виновных в совершении актов жестокого обращения; «убедиться, что в каждом конкретном случае применения пыток расследование проводится независимым органом»; а также предусмотреть компенсации жертвам пыток и жестокого обращения.
Кроме этого, комитет ООН «с обеспокоенностью отмечает продолжающие поступать сообщения о применении пыток и жестокого обращения; низкое число случаев обвинения лиц, ответственных за данные действия; неадекватность налагаемых санкций, включая дисциплинарные меры, а также сведения о том, что лица, ответственные за данные действия, были амнистированы; помимо этого, неадекватность или недостаточность расследований по заявлениям о пытках/жестоком обращении. Комитет также обеспокоен по поводу сообщений об использовании судами полученных под давлением доказательств».
Излагая позицию узбекского правительства на мартовском слушании, официальные лица Узбекистана выбрали две тактики: представление радужной картины о том, как прекрасно в стране соблюдаются права человека, и выражение своего возмущения по поводу международной критики.
Отвечая на вопрос о применении пыток, директор Национального центра Республики Узбекистан по правам человека Акмаль Саидов заявил: «Мы - азиатская страна, мы - мусульманская страна. Мы никогда не будем европейской страной».
По словам Саидова, к отчетам правозащитников необходимо подходить с осторожностью, так как «они - политически ангажированы» и «придираются к одним и тем же отдельным фактам, приписывая это всей ситуации в целом».
Заместитель министра внутренних дел Абдукарим Шодиев отметил, что пенитенциарная система страны прозрачна, где «осуществляется независимый мониторинг и парламентский контроль».
Зампредседателя Верховного суда Шерали Рахмонов процитировал принятый в 2004 году закон, запрещающий использование доказательств, полученных в результате пыток, согласно которому суды должны проводить расследование при получении заявлений, что такие пытки все же имели место.
Правоведы и правозащитники отвергают заявления о том, что пытки применяются только в порядке исключения, и что жертвы пыток могут надеяться на восстановление справедливости.
По словам юриста из Ташкента, пожелавшего остаться неизвестным по причине страха возможных репрессий, пытки используются для получения доказательств по 90 процентам дел, которые либо классифицируются как «политические», либо включают в себя обвинения против правозащитников. Вместо того чтобы обеспечивать прозрачность пенитенциарной системы, власти делают все возможное, чтобы предотвратить утечку информации о таких правонарушениях, отмечает Васила Иноятова, председатель общества прав человека «Эзгулик».
Когда ее организация пыталась добиться разрешения на то, чтобы к психически больным заключенным приехали врачи для оказания помощи, все эти попытки оказались тщетными, так как власти отвечали, что «заключенный здоров».
(Некоторые имена в этой статье были опущены из соображений безопасности опрошенных.)
Данная статья была подготовлена в рамках двух проектов IWPR: «Защита прав человека и правозащитное образование посредством СМИ в Центральной Азии», финансируемого Европейской Комиссией, и «Информационная программа по освещению правозащитных вопросов, конфликтов и укреплению доверия», финансируемой Министерством иностранных дел Норвегии.
IWPR несет полную ответственность за содержание данной статьи, которое никоим образом не отражает взгляды стран Европейского Союза или Министерства иностранных дел Норвегии.
