В Узбекистане «более чем 2000 политзаключенных»

В Узбекистане «более чем 2000 политзаключенных»

Nadezhda Ataeva, head of the Human Rights Association in Central Asia. (Photo courtesy of N. Ataeva)
Nadezhda Ataeva, head of the Human Rights Association in Central Asia. (Photo courtesy of N. Ataeva)

22 ноября Хьюман райтс вотч, ведущая международная правозащитная организация, призвала Катарин Эштон, высокого представителя Евросоюза, которая прибывает с визитом в регион в конце месяца, публично требовать от властей центральноазиатских стран освободить незаконно заключенных активистов, томящихся в местных тюрьмах из-за своей деятельности. 

Надежда Атаева, лидер Ассоциации «Права человека в Центральной Азии», базирующаяся во Франции, которая солидарна с призывами HRW, в интервью NBCentralAisa рассказала о положении политических заключенных в узбекских тюрьмах. 

NBCA: Сколько, по вашим данным, в Узбекистане политзаключенных, кто и какие самые длительные сроки отбывает? 

Надежда Атаева: Сведения о количестве политзаключенных закрыты. Ведомство правительства, которое занимается обеспечением Главного Управления исполнения наказания, строго контролируется специальным отделом СНБ…. У правозащитников имеется информация о более чем 2000 политзаключенных.

В статистике не фиксируются заключенные, которым добавлены сроки. Тех, кто преследуются по политическим или религиозным мотивам, осуждают и лишают свободы на срок до 20 лет по статьям Уголовного кодекса Узбекистана от 158-3 («Публичное оскорбление или клевета в отношении Президента Республики Узбекистан, а равно с использованием печати или иных средств массовой информации»), 159 («Посягательства на конституционный строй Республики Узбекистан») до 244-2 («Создание, руководство, участие в религиозных экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или иных запрещенных организациях») 

NBCA: Недавно стало известно о том, что Мураду Джураеву, известному политическому заключенному, состояние здоровья которого находится под угрозой и чей срок закончился в этом месяце, предъявлено очередное обвинение… [прим. осужденный в 1994 году на 12 лет тюрьмы]. 

Атаева: Да, 13 ноября года закончился уже четвертый срок заключения, но его опять не выпустили на свободу. С 10 по 22 октября года он находился в штрафном изоляторе УЯ 64/45, который расположен близ города Алмалык Ташкентской области, за дисциплинарное нарушение. 

Вот уже 18 лет адвокаты Мурада Джураева не имеют доступа к материалам этого уголовного дела. Скорее всего, потому, что там нет доказательств его вины. 

В 1995 году Мураду Джураеву сократили срок наказания на три года. В 2003 году, то есть через 9 лет, он должен был выйти на свободу, но получил 3-летний срок за неповиновение…. В 2006 году Мурада Джураева осудили на 3 года и 6 месяцев за то, что он плохо почистил морковь на кухне и повесил ватную фуфайку близко к источнику тепла. Выносивших приговор лиц совершенно не смутил тот факт, что происходило это летом, когда температура воздуха достигала +45°. 

NBCA: Как живут семьи политических заключенных? 

Атаева: Они подвергаются системной дискриминации. Детей политзаключенного Мурада Джураева не принимают на работу, потому что их отец – «враг народа»…. Много примеров тому, как трудно приходится и родственникам осужденных по статье 159 УК Р УЗ («Посягательство на конституционный строй»). Их дети живут в обстановке всеобщего упрека. 

Судьба бывшей политзаключенной Гульбахор Тураевой тоже показательна. Усилиями многих международных организаций удалось добиться ее освобождения, но все последующие годы по негласному распоряжению СНБ ее – мать четверых детей, трое из которых малолетние – не принимают на работу. В одном из заявлений она написала, что соседи боятся с ней общаться, отношение к ней распространяется и на ее детей. Ей не простили огласку информации о том, что в первые дни Андижанской трагедии она открыто заявила журналистам, что видела около 500 тел людей, погибших от огнестрельных ранений. 

NBCA: Почему во время встреч с узбекскими властями все реже слышны призывы к освобождению политзаключенных? 

Атаева: После 2009 года политический диалог ЕС с узбекскими властями в области прав человека ведется формально. Эта тема крайне болезненная. Поэтому в списки политзаключенных ЕС и Госдепартамента США не включены бывший депутат парламента Узбекистана Мурад Джураев, редактор газеты «Эрк» Мухаммад Бекжан и писатель Мамадали Махмудов. Их имена особо раздражают Ислама Каримова и стали неудобной темой для дипломатов. 

Каждый год узбекские власти под аплодисменты Евросоюза и США освобождают 2-3 политзаключенных, но сажают гораздо большее число диссидентов. 

Узбекистан бойко отчитывается о принятии новых законов, представляет красноречивые национальные программы, но результатов выполнения обязательств нет. 

В последнем докладе Госдепартамента указано, что в Узбекистане 27 политзаключенных, тогда как правозащитники имеют персональную информацию о более чем 2000 политзаключенных. Но и это как минимум в три раза меньше реального количества. 

Пока Евросоюз и США в своих выводах о неких положительных изменениях будут опираться на представленные правительством Узбекистана красочные планы, а не на результаты их исполнения, ждать реальных изменений наивно. 

Данная статья была подготовлена в рамках проекта «Новостная сводка Центральной Азии», финансируемого фондом National Endowment for Democracy. 

Если у вас есть комментарии или вы хотите задать вопрос по этому материалу, вы можете направить письмо нашей редакторской команде по Центральной Азии на адрес feedback.ca@iwpr.net.
 

Uzbekistan
Human rights
Frontline Updates
Support local journalists