Специальный Репортаж: Туркменистан: неубедительные реформы

Friday, 19 March, 2010

The link has been copied

IWPR Central Asia

, народ Туркменистана все еще испытывает смешанные чувства относительно того, действительно ли его преемник Гурбангулы Бердымухаммедов собирается вводить реформы, о которых он заявлял? Туркменистанцы все еще не уверены в успехе этих реформ.



В результате проведенных опросов, IWPR стало известно, что жители Туркменистана все же почувствовали небольшие изменения к лучшему, в таких областях, как образование, здравоохранение, выплата пенсионных пособий, свобода передвижения внутри страны и доступ в Интернет.



Однако в области гражданских свобод наблюдается гораздо меньший прогресс, поскольку почти нет изменений в области главных политических институтов, на основе которых осуществляется управление страной. Возможно, это связано с тем, что президент Бердымухаммедов являясь продуктом системы, созданной его предшественником, считает, что любая попытка ослабить эти структуры может привести к ослаблению его позиций.



В то же время, Бердымухаммедов все-таки «расшевелил» Министерство внутренних дел и создал Государственную комиссию по рассмотрению жалоб граждан по вопросам деятельности правоохранительных органов, хотя до сих пор существуют сомнения в том, действительно ли он предпринимает попытки, направленные на то, чтобы в стране работали законы.



ОБЕЩАНИЙ МНОГО – ДЕЙСТВИЙ МАЛО



Неоднозначные сигналы дают пищу как для оптимистичных, так и для пессимистичных размышлений.



В настоящее время Туркменистан является сопредседателем нынешнего председателя Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, и будет занимать этот пост до осени 2008 года.



26 сентября на очередном заседании Генассамблеи ООН Бердымухаммедов использовал эту возможность и выступил с докладом, в котором сообщил, как сильно изменилась его страна после прихода его к власти в феврале нынешнего года.



В стране, сказал он, «набирают силу процессы, нацеленные на дальнейшую демократизацию общественно-политической жизни, становление институтов гражданского общества, внедрение современных выборных механизмов, развитие органов местного самоуправления».



«Мы не форсируем этот процесс, не загоняем его в какие-то искусственные временные рамки. Главное то, что он приобрел необратимый характер, встречает понимание и поддержку как внутри страны, так и за ее пределами», - добавил он.



Это президент, который, в начале своего стремительного прихода к власти сделал невообразимое – пообещал введение фундаментальных изменений в стране, намекая, что взгляды его предшественника не были безошибочными.



Кроме оптимистичных высказываний Бердымухаммедова существуют и другие свидетельства, поддерживающие эту оптимистичную точку зрения – например, освобождение 9000 заключенных в октябре и улучшения в некоторых областях, в отношении которых Бердымухаммедов давал обещания в период президентских выборов. Таким образом, можно утверждать, что в стране наблюдается очевидный прогресс и страна находится в переходном состоянии, хотя и не ясно, к чему это приведет.



Несмотря на это, у пессимистов есть множество аргументов в свою пользу. По прошествии почти года после смерти Ниязова 21 декабря, его изображение, которое раньше можно было увидеть повсеместно, было заменено во многих офисах, общественных местах и на газетных страницах на поразительно похожие портреты его приемника, создавая впечатление непрерывности, которое противоречит обещаниям о введении изменений, данным новым президентом.



Этот репортаж основан на опросах жителей Туркменистана, проведенных с целью выяснить их настроение в конце этого насыщенного событиями года. Журналисты IWPR спросили у них, что они слышали об обещанных реформах, увидели ли они реальное влияние перемен и каких изменений они бы хотели.



Мы рассмотрели несколько сфер, в которых были обещаны – или произведены – реформы. Некоторые из них, в сравнительно благополучных сферах, были прямо представлены в предвыборных обещаниях Бердымухаммедова; об остальных, таких как свобода информации, говорилось в общественных заявлениях.



Сферы, в которых Бердымухаммедов обещал реформы или ссылался на них, включают в себя :



•Образование

•

•Здравоохранение

•

•Пенсии и пособия за счет благотворительных фондов

•

•Свобода передвижения

•

•Доступ к информации: СМИ и Интернет

•





В заявлениях, сделанных Бердымухаммедовым со дня его прихода к власти, также просматривались намеки на введение более широких реформ в сферах прав человека, правовых норм, пенитенциарной системы и демократизации.



Поэтому мы рассмотрели две сферы, где, по крайне мере, на первый взгляд, заметны несомненные изменения – арест политических заключенных и использование служб государственной безопасности как инструмента социального и политического контроля.



Изменения в области прав человека и соблюдения законности являются важными сферами, по которым можно судить, находится ли Туркменистан на пути к либерализации или движется к модифицированной версии старой системы.



Поскольку этот репортаж связан с гражданскими и политическими правами граждан Туркменистана, в нем не рассматриваются высказывания Бердымухаммедова и меры, принятые им в отношении макроэкономики, зарубежной политики и экспорта энергоресурсов.



ОБЕЩАНИЯ



На выборах 11 февраля 2007 года Гурбангулы Бердымухаммедов согласно официальным данным набрал 89 процентов голосов избирателей. 14 февраля в Ашхабаде прошла его инаугурация. 49-летний врач-стоматолог ранее занимал должность министра здравоохранения и заместителя премьер-министра в аппарате президента Сапармурата Ниязова. Он был приведен к присяге на пятилетний срок.



В соответствии с Конституцией, Бердымухаммедов является и президентом и премьер-министром страны.



Во время своей инаугурации новый глава государства пообещал поднять общий уровень жизни и продолжить политику по обеспечению населения бесплатным газом, электричеством, водой, солью, а также по предоставлению хлеба и бензина по дешевым ценам.



Он отошел от политики Ниязова, пообещав способствовать более широкому распространению Интернета и сотовой связи в стране, и заново вести полную продолжительность обучения в школах и университетах. Ниязов урезал продолжительность времени, которое ученики проводят в школе до девяти лет, а в университете – с пяти до двух лет, сильно снизив возможность для студентов продолжать образование за границей, потому что их квалификация стала недействительной в таких странах, как Россия.



Бердымухаммедов также пообещал возобновить систему обучения в школах на русском языке, которая была существенно разрушена во времена правления Ниязова.



Отражая общий смысл ослабления изоляции Туркменистана, он отметил, что желание студентов учиться за рубежом будет только приветствоваться, а также будут приглашаться иностранные преподаватели для повышения качества обучения.



Что касается гражданских и политических правах, то эта проблема была мало затронута, хотя в конце января Бердымухаммедов сказал, что граждане Туркменистана имеют конституционное право выражать свои взгляды открыто и «могут пользоваться свободой слова».



На 50-й день рождения, отмечавшийся со значительной помпезностью 29 июня, Бердымухаммедов повторил некоторые из своих обещаний, особо отметив необходимость улучшения жизни в сельской местности, в частности, постройку дорог, больниц и школ, и проведение цифровых телефонных линий и Интернета жителям отдаленных областей.



РЕФОРМА ШКОЛЬНОГО И УНИВЕРСИТЕТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ



В последние годы правления Ниязова продолжительность обучения в школе была сокращена с десяти до девяти лет, а в университетах – с пяти до двух лет, плюс еще два года в качестве опыта работы. Иностранные языки, русский язык преподавания, рисование и уроки физической культуры были исключены из учебного плана. Вместо этого школьники должны были изучать «Рухнаму», книгу о морали и национальной принадлежности, написанную Ниязовым. Учреждения по повышению квалификации для учителей были закрыты, а инновационные методы преподавания запрещены.



«В результате безумного правления Ниязова образовательная система страны была фактически уничтожена», - сказал эксперт по Центральной Азии Олег Гант.



Возобновление полной десятилетней системы образования в школах стала главным шагом, который многие одобрили. Это означает, что туркменское образование будет признано в таких государствах, как Россия, Казахстан и Кыргызстан, куда студенты могут отправиться для дальнейшей учебы или работы – чего не одобрял Ниязов.



В конце апреля Бердымухаммедов также объявил о планах ввести современные методы преподавания и создать образовательную систему Туркменистана по подобию российской. Президент сказал, что школьники и студенты должны изучать навыки критического мышления и анализа информации. Он поручил министрам разработать новую систему преподавания для школ и университетов с использованием интерактивных и мультимедийных методик, которые применяются в России.



Из источников в Туркменистане IWPR стало известно, что десятилетняя система была восстановлена по всей стране. Сначала были проблемы с обеспечением всех школ учебниками, подходящими для такой системы; сообщается, что по этой причине некоторые классы просто повторяют учебный материал, который они изучали в предыдущем девятом классе.



Учитель русского языка, который проработал в этой системе более 30 лет, сказала: «Еще не ясно, какие изменения внесут в учебный план». Перед началом учебного года 1 сентября она сказала, что уже слишком поздно менять расписание предметов на этот год, и что учебного плана на 2008-2009 годы еще нет.



Другой опытный учитель, завуч школы, сказала, что они получили учебники для новой системы обучения.



«Получили новые учебники для 10-х классов. После введения в школах десятилетнего образования вместо девятилетнего, мы долго думали какими же будут новые учебники, и вот, наконец, держим их в руках, - сказала она. - В них, конечно же, есть большой портрет нашего уважаемого Президента [Бердымухамедова] и несколько цитат из его речей. В остальном структура и содержание полностью соответствует школьным учебникам для 10-х классов, которые используются в общеобразовательных школах России. За исключением раздела "История Туркменистана».



Еще одним плюсом является то, что они добавили три новых предмета: физическое воспитание, английский язык и обществознание. Точнее, их вернули в учебный план, после того, как несколько лет их убрали из школьной программы.



Источники в Туркменистане, однако, не смогли подтвердить, что Бердымухаммедов обещал увеличить роль русского языка в стране.



На данный момент спрос на преподавание на русском языке намного превышает предложение. Обозреватель в Ашхабаде рассказал, как семья из сельской местности переехала в город, и родителям удалось отдать сына в единственный класс с русским языком преподавания. Однако, в этом классе уже было 52 ученика, что показывает, насколько высок спрос, включая спрос среди этнических туркмен, которые хотели бы, чтобы их дети получили образование на русском языке.



Родители, похоже, воспряли духом, и учителя чувствуют себя более свободно, чтобы выполнять свою работу должным образом.



С тех пор, как Бердымухаммедов пришел к власти, говорит учитель русского языка, преподаватели получили возможность реально оценивать работу учеников. При Ниязове им было дано указание показывать, что все ученики – а значит, и система – работают хорошо.



«Только с марта 2007 года нам официально разрешили ставить "двойки" и оставлять на второй год», - сказала она.



Раньше, добавляет она, «это был какой-то кoшмар – даже если ученик не знает вообще ничего, ни одного слова не выучил, я все равно не могла ему поставить "двойку" или "единицу". Собрал нас однажды директор и объявил: "Сверху спущено распоряжение - никаких "двоек", никаких оставлений на второй год”».



Это было сделано, сказала она, чтобы гарантировать, что все ученики получат девятилетнее образование вовремя, и школы могут писать отчеты об успешной работе, без внимания к тому, какой образование получают дети.



В то время, как режим Ниязова был сфокусирован на получении завышенных результатов, уровень посещаемости резко снизился. «Посещаемость 40-50%. И это для восьмых-девятых классов уже норма», - говорит учитель.



Она отметила, что введение десятилетней системы образования, похоже, начинает менять ситуацию, возвращая веру родителей в школы. «Родители стали чаше обращаться к нам, учителям, с просьбами позаниматься с их детьми дополнительно. Если репетиторством в прошлом году было просто не с кем заниматься, то сейчас для многих преподавателей математики, языков (и русского в том числе), физики, химии - это стабильный дополнительный заработок», - сказала преподавательница.



Еще одна потребность – это найти и удержать достаточное число преподавателей, профессию, которой прошлый президент пренебрегал. Чтобы решить эту проблему, Бердымухаммедов распорядился о 40-процентном повышении заработной платы. Студентам предоставляется такая же процентная выгода. Приказ вступил в силу с нового учебного года.



Преподаватель русского языка сказала, что, по крайней мере, в ее школе повышение заработной платы уровнялось уменьшением количества рабочих часов. Об этом же сообщают и другие люди. «Если раньше ставка учителя была 30 учебных часов, то теперь 24 часа. Соответственно теперь если ты отрабатываешь 24 часа в неделю, получаешь такую же зарплату, какую раньше получал, отработав 30 часов в неделю. То есть обещанное повышение зарплат учителей на 40% состоялось», - сказала она.



Университеты также почувствовали дуновение свежего воздуха. Еще одним значительным шагом, который предпринял Бердымухаммедов в июне, был его приказ об открытии Академии наук, которая была закрыта в 1993 году. Это учреждение, впервые открывшееся еще в советское время, обеспечивало руководство над всей научной и академической жизнью в стране.



Наряду с этим, президент объявил о введении аспирантуры и докторантуры в университетах Туркменистана.



Абитуриенты этого года начали учиться по восстановленной пятилетней системе обучения. В отличие от ситуации в школе, студенты университетов закончат свои курсы без их продления.



Преподаватель Туркмено-турецкого Университета в Ашхабаде сказал, что сейчас больше молодежи идут учиться в университет.



«Наш вуз всегда был одним из самых престижнейших в Туркменистане. Но в этом году конкурсный ажиотаж просто побил все рекорды: на некоторые отделения конкурс был по 22-25 человек на место», - сказал он.



По словам преподавателя, процесс подачи заявлений стал более законным, и это прогресс. Он признал, что раньше некоторые студенты поступили в университет потому, что имели родственников или родителей, которые могли позволить себе дать взятку приемной комиссии. «Первый шаг в изменении ситуации уже сделан: впервые в истории университета в этом году итоги вступительного тестирования абитуриентов проводил компьютер, вернее специальная компьютерная программа, аналогичная западной системе приема вступительных экзаменов».



Преподаватель из Туркменского государственного Университета, которая начал работать еще в советский период, сказала, что в этом году на все факультеты было принято на 100 человек больше, что является прогрессом по сравнению с прошлым годом, когда на все факультеты поступило всего 500 человек. «Такое увеличение количества наших студентов – это не бог весть что, по сравнению, например с 2000-м годом, когда их было больше полутора тысяч. Однако, по сравнению с прошлым годом, это настоящий прогресс», - сказала она.



Она сообщила, что это стало тенденцией – сельскохозяйственный университет взял еще 50 студентов, и еще 150 собирался принять политехнический институт.



Кроме того, в государственном университете появилась новая специальность – журналистика. Преподаватель считает, что «это очень отрадный факт». «Насколько я знаю, во всей Туркмении никогда не было факультета журналистики, даже во времена Советского Союза», - добавляет она.



Преподаватель отметила, что в институте языков вводится отделение японского языка.



Наблюдатели в Туркменистане ожидают признаков того, что «Рухнама» начнет терять свою актуальность, поскольку она была инструментом культа личности Ниязова. Все, от детей в детских садах до студентов в университетах, были обязаны изучать книгу, а служащие и желающие получить права должны были доказать знание ее содержания.



Преподаватель туркменско-турецкого университета сказал: «Изменение учебного плана еще не было одобрено, однако я могу сказать, что количество времени, отведенное на изучение Святой Книги «Рухнамы», написанной Великим Сапармуратом Ниязовым, в этом году сократилось вдвое».



Репортер из Ашгабада сказал: « Есть инициативы директоров учебных заведений, которые предлагали Министерству образования сократить часть «Рухнамы» и расширить за счет этого обучение по другим предметам, но пока этого не произошло».



Однако, книга Великого лидера далека от того, чтобы быть преданной забвению, возможно, потому, что это символ непрерывности из отжившей системы. По сообщению радио «Свобода» когда Бердымухаммедов 24 сентября выступал с обращением в Колумбийском университете, он сказал, что «Рухнама» останется «объектом принудительного чтения во всех образовательных учреждениях, от детских садов, до вузов. Почему? Потому что в ней – мудрость, связанная с нашим наследием».



БОЛЬНИЦЫ: ТОЛЬКО СТРОИТЕЛЬСТВО, ПОЧТИ НИКАКИХ РЕФОРМ



В сфере здравоохранения врачи и другие обозреватели сказали, что, они либо не заметили никаких перемен в политике здравоохранения, либо перемены были незначительны. С другой стороны, некоторые из них признали, что изменения в сфере здравоохранения есть – началось строительство множества зданий.



Опытный хирург, работающий в поликлинике, сказал, что он занят, как никогда. «Это мой тридцать пятый вызов за день… это уже за пределами человеческих возможностей, а я ведь их всех не просто выслушиваю, я их лечу. Фактически мой рабочий день уже три часа тому назад закончился», - сказал он.



«И облегчения в обозримом будущем не предвидится. Да, начали строительство нового медицинского университета. Но его только строят, закончат в сентябре 2009 года. А потом еще пять лет должно пройти, как минимум, пока первая партия врачей отучится», - говорит он.



Врач-рентгенолог из другой поликлиники также говорит о незначительных улучшениях. «Оборудование прежнее, еще с советских времен. Единственное, что изменилось, так это то, что в случае неполадок ремонтники приезжают мгновенно, по первому же звонку. Раньше приходилось ждать день, полтора. А иногда и неделю. С флюорографическими материалами перебои тоже прекратились», - сказала она.



«Снабжение стало гораздо лучше и что самое главное, ничего не надо выпрашивать, вымаливать у начальства. Начальство теперь очень заботиться о том, чтобы не дай бог, жалобы от больных в Минздрав не пошли», - добавляет она.



Пациенты больниц также отмечают увеличение объемов строительства, и почти никаких других перемен. 72-летний мужчина, который провел неделю в Центральной клинической больнице Ашхабада, сказал, что работа больницы вызывает огорчение.



«Вся больница в развалинах, как после бомбежки – одни корпуса посносили, а в соседних больные лежат. Это они так больницу перестраивают: старые корпуса сносят, чтобы на их месте современные строить, а пока стройка идет, в то здание, где одно отделение было, еще одно «подселяют». Теснота, конечно. Люди в коридорах лежат. Все коридоры койками заставлены», - рассказывает он.



Другой мужчина, который лежал в больнице и в прошлом году, и в этом, сказал: «Никакой разницы в медицине вообще нет - что раньше, что и сейчас. Больной должен все покупать сам, начиная от бинтов и лекарств и кончая «благодарностью» лечащему врачу, медсестре, заведующему отделением».



«Меньше, чем за сто долларов ни один нормальный хирург операцию вам не сделает. Если не “отблагодаришь”, то тебя или вообще не примут: “свободных койкомест нет, все палаты переполнены”, или положат на операцию к какому-нибудь практиканту, который скальпель первый раз в своих немытых руках держит», - продолжает он.



«Есть такая хорошая старая пословица: “В милицию и больницу лучше не попадать”. А уж у нас в Туркмении – не приведи Аллах!», сказал он.



ПЕНСИОННАЯ РЕФОРМА



Другим несомненным улучшением стало восстановление пенсионных выплат, которые были отменены Ниязовым, и введение стандартных минимальных платежей. Новый Кодекс о социальном обеспечении, который вступил в силу с 1 июля, гарантирующий выплату государственных пенсионных пособий всем ушедшим на пенсию людям – женщинам с 57 лет, а - мужчинам с 62 лет.



С января 2006 года покойный президент Сапармурат Ниязов лишил около 100 000 граждан их пенсионных пособий, на том основании, что в национальном пенсионном фонде не хватает средств. Размер пенсий других граждан был урезан.



Всем этим людям восстановили выплату пенсионных пособий.



В январе 2006 года были приостановлены пенсионные выплаты людям, работавшим в Советское время в колхозах. Недавно они были восстановлены, так же, как и пенсии инвалидам, которых лишили социального страхования в 2002 году.



Однако эти меры не имели «ретроспективный эффект», так как не компенсировали утраченные пенсионные выплаты за предыдущий период.



По законодательству минимальный уровень пенсионных выплат составляет 500 000 манатов в месяц (96 долларов по официальному обменному курсу). До сих пор минимальный уровень пенсий установлен не был, и сумма, предназначенная для этого, в десять раз больше среднемесячной пенсии, выплачиваемой до реформы.



Все опрошенные наблюдатели пришли к выводу, что только в этой сфере все обещания будущего президента были выполнены. По словам журналиста из западного Балканского велаята, пенсионеры и их родственники были искренне благодарны за улучшения, внесенные в их жизнь.



«Они благодарят власть в лице Гурбангулы Бердымухаммедова, и эта благодарность, следует заметить, не показушная, не организованная местными СМИ, а самая что ни на есть реальная», - сказал он. – «В то же время надо признать, что 500 тысяч манатов в условиях безудержной инфляции и роста цен на основные продукты питания не выводят пенсионеров и других социально незащищенных граждан за уровень нищеты».



65-летний мужчина, работавший в колхозе, вспоминает, как он потерял свою пенсию в 2006 году. «Я всю жизнь старался только на себя рассчитывать, а как Союз начал разваливаться, так и вообще стало понятно, что про обеспеченную старость можно забыть».



«Но когда мне, пожилому человеку вдруг один день говорят: "Тебе пенсия не нужна. Ты колхозник, значит детей много. А раз возраст пенсионный, значит дети уже взрослые. Вот пусть дети тебя и кормят, нечего из государства деньги сосать”».



«Когда с июля стали нам, колхозникам, пенсию давать, хотя 500 000 манат [21 доллар США] это, конечно, по нынешним временам деньги не большие, но это уже что-то. Дети-то, конечно, мне помогают и будут помогать, но теперь хоть у меня есть копейка, чтобы тем же детям, внукам приятное сделать. Чтобы свой вклад, пусть и небольшой, в семью сделать», - сказал он.



Обещание президента продолжить бесплатную раздачу природного газа, электричества, воды и соли гражданам Туркменистана, а также субсидировать цены на хлеб и бензин, также были восприняты с уважением.



Социальный пакет, о котором говорилось в июльском Кодексе о социальном обеспечении, также гарантировал материнские льготы в размере 250 000 манатов(48 долларов по официальному обменному курсу) в месяц, выплачиваемых матерям до достижения ребенком совершеннолетия, и единовременные выплаты в размере 500 000 манатов (96 долларов) за рождение первого или второго ребенка, а также один миллион манатов за третьего и два миллиона за четвертого ребенка.



ВОССТАНОВЛЕНИЕ СВОБОДЫ ПЕРЕДВИЖЕНИЯ



В июле власти отменили требование на «внутреннюю визу» для людей, перемещающихся внутри страны, и объявили, что они работают над упрощением визовых процедур для поездок в Россию. 16 июля Бердымухаммедов подписал постановление об отмене «внутренней визы» для граждан Туркменистана, едущих в приграничные районы. В постановлении говорилось, что «разрешается свободный въезд во все регионы Туркменистана».



В 1999 году власти ввели законодательство, ограничивающее передвижение граждан внутри страны, и с тех пор каждый, кто хотел посетить приграничные регионы страны – даже чтобы повидать родственников – должен был получить разрешение местного правоохранительного органа, а власти могли отказать в выдаче разрешения без объяснения причин. Сложнее всего было перемещаться в Дашогузский регион, который располагается на севере страны, и из него, так как большая часть территории была объявлена зоной ограничения передвижения.



В этой области обещанные улучшения вступили в силу, по крайней мере, частично.



Журналист, который сначала сказал, что нет никаких изменений в ситуации со свободой передвижения, затем признал: «Единственное, Дашогуз стал открытым. Сейчас наметился некоторый режим послабления – меньше постов, меньше проверок, более вежливыми стали военные на постах».



Люди, путешествующие воздушным транспортом, также отметили некоторые изменения. Международный аэропорт Ашхабада сейчас называется именно так, без имени «Туркменбаши», титул, который использовал Ниязов.



Атмосфера стала не такой подавляющей, говорят приезжие. Стало меньше сотрудников, наблюдающих за прибытием, и процедура паспортного контроля проходит быстрее и без запугиваний пассажиров. Например, процесс досмотра багажа стал менее проблематичным.



Однако до сих пор существуют черные списки людей, которым запрещено передвижение. Эти списки были составлены спецслужбами, и пограничники не выпускают людей, которые в них значатся, из страны, даже если те имеют действительный билет.



«Списки продолжают работать. Хотя некоторых бывших госчиновников начали выпускать за границу», - сказал комментатор в Ашхабаде.



Местный журналист добавляет: «Отдельные люди добились разрешения на выезд. Но таких примеров очень немного».



Обозреватель с запада страны отметил, что «многие так и остались невыездными и ничего не знают о возможных послаблениях, так как мы находимся вдали от центра, и вся информация сюда не доходит. Люди не знают, куда обращаться за разрешительными документами, да и боятся по-прежнему».



Вячеслав Мамедов, глава Гражданского демократического союза Туркменистана, зарегистрированного в Нидерландах, сказал, что черные списки продолжают пополняться Министерством национальной безопасности (МНБ), и службой уголовного преследования.



«Эти списки нужно сделать публичными, и должно быть распоряжение об их отмене», - сказал он. «Если их не сделают доступными общественности, мы не сможем проверить, отменили ли их, так как не будем знать, кто именно в них был».



ДОСТУП К ИНФОРМАЦИИ



Обращаясь к студентам в Колумбийском университете 24 сентября во время своего визита в США, Бердымухаммедов высказал предположение, что на прессу не оказывается никакого давления. «На прессу в Туркменистане никогда не оказывалось давление», - цитирует Бердымухаммедова радио «Свобода»



А вот как это выглядит глазами местных обозревателей. «В стране существует система преследования диссидентов и всех журналистов», - сказал местный комментатор. – «Журналистам не дают аккредитацию. Только три иностранных новостных агентства получили аккредитацию: Рейтерс, Агентство France Presse и новостное агентство “Пакистан”».



В настоящее время в государстве осуществляет свою работу национальная радиостанция и четыре телевизионных канала, и радио и телеканалы вещают на туркменском языке. Все директора СМИ и главные редакторы были персонально назначены президентом, а все печатные, аудио и видео материалы подвергаются цензуре государственного Комитета по защите государственных секретов в прессе.



В Туркменистане нет независимых средств массовой информации.



По словам человека, недавно побывавшего в аэропорте Ашхабада: «Зарубежные печатные издания не конфискуются, как это было раньше. Таможенники на них вообще не обращают внимания. C российской прессой так и происходит, и эти газеты могут ввозиться отдельными лицами. Но до сих пор нет указаний насчет того, насколько доступной может быть другая иностранная пресса в Туркменистане.



17 августа Бердымухаммедов отметил, что еще «очень много незаконченной работы» в области местных СМИ. Он сказал, что по радио часто выходит непроверенная информация, творческие передачи на телевидении «оставляют желать лучшего», и что ни радио, ни телевидение не применяют современные технологии и современные журналистские методы.



Бердымухаммедов крайне критически относится к СМИ с тех пор, как возглавил страну в феврале 2007 года, и снял с поста министров культуры и министра телевидения и радиовещания. До сих пор президент делает больший упор на применении современных технологий, чем на содержании телевизионных программ. Он издал приказ о возведении телевизионной башни высотой в 470 метров в Ашхабаде, которая будет одной из самых высоких в мире, и правительство уже подписало договор, стоимостью 3,5 миллиона долларов, на поставку оборудования для видеомонтажа.



Наблюдатели в области СМИ говорят, что никакие новые технологии не исправят качество радио- и телевизионных программ до тех пор, пока власти будут продолжать проведение жесткой цензуры.



«Государство не готово предоставить [журналистам] свободу. Все СМИ подвергаются жесткой цензуре, что не хорошо для свободы и их творческой деятельности», - сказал журналист из Ашхабада.



Бывший журналист, сейчас занимающийся предпринимательством, сказал, что он в основном смотрит четвертую программу туркменского телевидения – она единственная вещает на русском языке.



«Изменения конечно заметны, - сказал он. - Новостные передачи уже не настолько формализированы, язык не такой казенный, как раньше. Новости смотреть стало интереснее – много информации о партнерстве с зарубежными фирмами, консорциумами. Множество интервью с иностранцами».



«Попадаются и совсем комичные моменты: недавно филармонический оркестр туркменского телевидения, который выступает на различных официальных церемониях и празднествах самого высокого ранга, вдруг с экрана телевизора заиграл фривольный «Канкан». И они это исполняли с такими же серьезными, сосредоточенными лицами, как раньше бесконечные заунывные оратории в честь Туркменбаши… Я бы после этого не удивился, если бы они во время исполнения и в пляс пустились», - сказал он.



Государственный служащий сказал, что он заметил значительное сокращение пропаганды, и больше ничего. «Закончились бесконечные хвалебные оды в честь предыдущего правителя, потихоньку начинается восхваление нынешнего. Какую программу нашего телевидения не включишь, везде каждые пять минут звучит имя Бердымухамедова. То презентация его новой книги, то его встреча с каким-нибудь послом, то его очередная зарубежная поездка, то цитата из его выступления. Конечно не в такой концентрации, как это было при Сапармурате Атаевиче [Ниязове], когда Великого Сердара упоминали каждые десять-пятнадцать минут эфирного времени, но все равно уровень и общее направление нашего телевидения мало изменились», - сказал он.



«Я смотрю телевизор только чтоб узнать, какие перестановки в правительстве и министерствах произошли. А так все один официоз, бесконечные кинозарисовки и повторяющиеся новости», - добавил он.



Домохозяйка из Ашхабада сказала, что она была приятно удивлена, когда узнала, что имеет право на получение выплат по рождению ребенка в соответствии с новым Кодексом о социальном обеспечении, введенном одновременно с пенсионной реформой. «Это в первый раз, когда я что-то полезное и нужное для жизни я из наших телевизионных новостей узнала, а не от соседей или знакомых», - сказала она.



ОТКРЫТИЕ ДОСТУПА В ИНТЕРНЕТ



Туркменистан всегда был в первых рядах стран, препятствующих использованию населением всемирной паутины. Сегодня менее одного процента жителей страны имеют доступ к Интернет-услугам, которые жестко контролируются властями, и большинство пользователей являются работниками государственных структур и международных организаций.



Во время церемонии инаугурации 14 февраля сего года Бердымухаммедов повторил одно из своих предвыборных заявлений о том, что каждому будет предоставлен доступ в Интернет. Два дня спустя после его выступления было открыто два Интернет-центра в столице Ашхабад. Власти объявили, что аналогичные центры будут запущены в других 15 городах страны.



Достоверную информацию о точном количестве Интернет-кафе получить было нелегко. Некоторые из опрошенных сказали, что в Ашхабаде таких кафе всего пять вдобавок к местам общего доступа в Интернет, предоставляемыми отдельными международными организациями. По словам студентки из Туркменабада, на востоке страны, там есть три Интернет-кафе.



Тем временем сотрудник Туркментелекома, поставщика телефонной связи, говорит, что «по два интернет-кафе были открыты в Ашхабаде, Туркменабаде, Мары, Туркменбаши и Дашогузе, другими словами - в столице и областных центрах. Сначала стоимость одного часа составляла 90 000 манатов, но в октябре снизилась до 60 000 манатов».



Как сказала студентка из Туркменабада, цены на Интернет услуги непомерно высоки для населения Туркменистана. По ее словам, «это удовольствие настолько дорогое, что я могу проводить в интернет-кафе 20-30 минут и то, не чаще одного раза в месяц. 90 000 манат [4 доллара США] в час за интернет - это очень дорого. На эти деньги можно купить два килограмма мяса или 12 килограмм картошки. Так, что далеко не всем это по карману».



Она также добавила, что в Интернет-кафе бывает мало людей.



Однако она отметила, что есть некоторые изменения в лучшую сторону. «Документы никакие при входе никто не проверяет и солдаты при входе не стоят, как это было раньше, когда Интернет-кафе только появились. Сейчас, только когда расплачиваешься в конце, спрашивают твою фамилию, чтобы проставить в чеке имя клиента, но можно назвать любую пришедшую в голову фамилию и никто подтверждающих документов не требует».



Как говорит один банковский сотрудник, использование Интернета в его офисе нежелательно, поэтому он решил установить его у себя дома. «Вот на днях опять звонил в Туркментелеком и мне сказали, что подключение Интернета частным лицам не производится. На вопрос, когда же начнут устанавливать Интернет частным лицам, они ответили, что не знают. Сказали, что, как и раньше Туркментелеком осуществляет установку Интернета только юридическим лицам и организациям».



Интернет-кафе не пользуются особой популярностью среди населения из-за низкой скорости загрузки информации и дороговизны услуг, говорит он. К тому же, продолжает он, установлено «множество фильтров для информационных сайтов, а оппозиционные сайты вообще заблокированы. И все прекрасно осознают, что Туркментелеком очень внимательно контролирует всех своих пользователей, чтобы куда не надо не лазили».



Все лица, опрошенные IWPR, сошлись во мнении о том, что власти продолжают строгий контроль. По их словам, Туркментелеком отслеживает адреса всех посещаемых вэб-сайтов, блокирует сайты, которые государство считает нежелательными для посещения, и отслеживает трафик почтовых серверов.



Один из них сказал, что «все осталось, как было. В тех Интернет-кафе вы не откроете не только ни один оппозиционный сайт, но даже сайты Центральная Азия [centrasia.ru] или сайты российских газет».



Другой житель Туркменистана, журналист, утверждает, что “Интернет – под полным контролем; запрещено входить на оппозиционные, правозащитные и другие сайты, блокированные властями. По-прежнему, в ресурсных центрах [финансируемых иностранными организациями] где иногда бывает Интернет, зарубежные сайты не открываются».



ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЗАКЛЮЧЕННЫЕ



Амнистия заключенных накануне Лейлят-аль-Кадр или на туркменском языке Гадыр Гиджеси, важной даты в мусульманском календаре, выпавшей в этом году на 9 октября, ознаменовала освобождение более 9 000 заключенных. По официальным данным, 9 октября по амнистии вышли на свободу 9013 заключенных, 158 из которых были иностранцами.



Правозащитная организация, базирующаяся в Европе «Туркменская инициатива по правам человека» (ТИПЧ), которая провела анализ списка освобожденных людей, отметила, что в нем отсутствовали важные политические заключенные (кроме того в списке, предоставленном правительством, были имена всего 8 855 людей, то есть отсутствовали люди из общего списка заключенных). Среди них бывший премьер министр Борис Шихмурадов и другие бывшие чиновники, обвиненные в организации покушения на жизнь Ниязова в конце 2002 года.



Радио «Свобода» сообщило, что на вопрос студента из Колумбийского Университета Бердымухаммедов ответил, что он «уверен» в том, что Шихмурадов жив, хотя лично сам не занимался данным делом.



По неофициальным оценкам, при Ниязове ежегодно к тюремному заключению приговаривали около 10 000 людей. Используя официальный список амнистированных, ТИПЧ насчитало 5 000 людей, осужденных в 2007 году. Это говорит о том, что, несмотря на смену режима, количество обвинительных приговоров остается высоким.



Туркменский Хельсинский фонд, правозащитная организация, которая базируется в Болгарии, утверждает, что 4 000 политических заключенных осуждено незаконно.



По словам Таджигуль Бегмедовой, руководителя фонда, «несмотря на все призывы международных организаций, власти не спешат включать в списки помилованных имена так называемых «врагов народа», к которым причисляются оппозиционеры, диссиденты, активисты гражданского движения и их родственники».



Несмотря на реформы в таких областях, как образование и пенсионная система, Вячеслав Мамедов, лидер Гражданского демократического союза Туркменистана, считает, что октябрьская амнистия в лучшем случае была попыткой туркменского руководства создать благоприятный международный имидж.



«То, что это является разовой PR-акцией, очевидно. Ведь не были выпущены на свободу те заключенные, которых обвинили в покушении на Ниязова [в 2002 году]», – сказал он.



Широкомасштабная амнистия последовала за предыдущей, во время которой было освобождено 11 политических заключенных. 9 августа Бердымухаммедов помиловал 11 человек, приговоренных Верховным судом от пяти до 25 лет тюремного заключения еще во время правления Ниязова. Все 11 находились в тюрьме строгого режима Ован-Депе.



Среди 11 освобожденных были бизнесмен Иклым Иклымов, приговоренный к пожизненному заключению за покушение на убийство, и верховный имам Насруллах ибн Ибадуллах, которого приговорили к 22 годам по этому же делу.



Ибадуллах, которого организация «Международная Амнистия» назвала узником совести, был верховным муфтием и часто выступал против политики Ниязова. Ибадуллах высказывался против смертных приговоров, равно как и против попытки Ниязова навязать мечетям свою собственную книгу «Рухнама», как если бы она была равной по статусу Корану.



Освобождение Ибадуллаха было истолковано многими, как PR-ход перед приездом делегации США в Туркменистан.



На четвертый день после освобождения Ибадуллаха Бердымухаммедов предложил ему высшую должность в Совете по делам религии при администрации президента.



ПОЗИТИВНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ЕСТЬ, НО ПРОБЛЕМ ХВАТАЕТ



Как бы ни были желанны освобождения заключенных, они незначительны на фоне существующих в системе задержания, допроса и тюремного заключения людей – системе, которая используется властями в качестве карательного органа. В судах безжалостно выносятся обвинительные приговоры, несмотря на наличие оправдательных доказательств.



Юрист из Туркменистана задается вопросом: «Если в стране отсутствуют независимый суд и независимая защита, общественные адвокаты не допускаются к судебным процессам, нет гласности – о какой реформе может идти речь? Все и везде решает только один человек, и руководители всех ведомств работают с оглядкой на него».



«Страна остро нуждается в серьезной судебной реформе», - убеждена Бегмедова, председатель Туркменского Хельсинского фонда по правам человека. – «За время правления Ниязова в стране просто не было ни одного оправдательного приговора, поскольку в судах практикуется принцип – наказание по максимуму. Для протокола произносятся слова о том, что обвиняемый, например, ни разу не привлекался, имеет малолетних детей, хорошо характеризуется с места работы и тому подобные смягчающие обстоятельства, но на практике дают «на всю катушку».



Она добавила, что тогда как политические заключенные отбывают свои пожизненные заключения, закоренелые преступники часто выходят на свободу во время ежегодных амнистий.



«В последние годы, адвокаты успокаивали своих подзащитных надеждой на ежегодную амнистию. «Хронические преступники» же воспринимают амнистию, как временный отпуск на воле. Из-за комплекса вышеперечисленных проблем, сразу после амнистии они вновь возвращаются к прежнему ремеслу: продаже наркотиков, краже, воровству, изнасилованиям», - сказала она.



Из-за отсутствия прозрачности в этой системе, у многих из опрошенных сложилось такое же мнение. «На нее [комиссию по помилованию] возлагались большие надежды, но они не оправдались. На свободе оказались воры, наркоманы и рецидивисты, амнистированные или помилованные уже по третьему или четвертому разу», - сказал один житель Ашхабада.



По словам Мамедова, правительство вынуждено идти на массовые ежегодные амнистии, чтобы разрешить проблему переполнености тюрем. Поэтому он не рассматривает нынешнюю амнистию как серьезный шаг в сторону либерализации режима.





ПОЛИТИЧЕСКИЕ АРЕСТЫ: ТОЖЕ САМОЕ, ЧТО И РАНЬШЕ?



По мнению аналитиков и местных жителей, опрошенных IWPR, не говоря уже о либерализации пенитенциарной системы, президент Бердымухаммедов продолжает традицию «политических арестов» своего предшественника Ниязова. Он придерживается той же ниязовской политики, при которой сильные политические фигуры не только лишаются должностей и дискредитируются, но и приговариваются к длительным тюремным заключениям.



Житель Ашхабада, не пожелавший назвать своего имени, остался пессимистичным в разговоре об амнистии: «О какой политической оттепели можно говорить, если в стране продолжают фабриковать дела против неугодных граждан?»



Неизвестно, насколько обоснованны данные обвинения вследствие отсутствия независимой экспертизы по таким делам, однако, очевидно, что мотивы в таких случаях явно политические.



Примером этому может послужить судьба Акмурата Реджепова, бывшего главы элитной президентской гвардии, который был уволен, а затем арестован в мае этого года. Есть мнение о том, что Реджепов после смерти Ниязова в декабре прошлого года активно участвовал в быстром приходе Бердымухаммедова к власти. Когда Реджепова сместили, он получил 20 лет тюрьмы, а его сын Нурмурад 13 лет заключения.



Во время октябрьской амнистии сын, был освобожден, а отец продолжает оставаться в тюремных застенках.



«Проблема в том, что среди [освобожденных] заключенных очень сложно вычленить тех, которые были заключены по политическому статусу», - говорит Мамедов. – «Те, кто проявлял нелояльность к власти, к Ниязовской или Бердымухаммедовской, как правило, проходят не по политическим статьям, а по таким статьям, как мошенничество или наркомания».



ПРАВОЗАЩИТНИКИ



Туркменистан принял новую национальную программу по правам человека. Программой будет управлять специальная комиссия, первое заседание которой прошло 15 сентября. Правозащитной структурой, образованной по приказу Бердымухаммедова, руководит министр иностранных дел Рашид Мередов, что наводит на мысль, что работа комиссии важна не сколько для внутренней аудитории, сколько для еждународного сообщества. В плане, намеченном Мередовым, больше упоминается о выполнении Туркменистаном всех международных обязательств по правам человека, чем о разрешении важных вопросов, касающихся внутренних проблем страны.



Организация Объединенных наций часто подвергала жесткой критике туркменские власти за пренебрежение своими обязательствами и за то, что туркменская сторона не предоставляла отчеты в соответствующие комитеты ООН – по правам человека, по экономическим, социальным и культурным правам и также против пыток.



Однако, в марте была создана структура, цель которой заниматься проблемами нарушения прав человека и, насколько можно судить, она уже работает в этом направлении. Это специальная Государственная комиссии по рассмотрению обращений граждан по вопросам деятельности правоохранительных органов при президенте Туркменистана, наделенная полномочиями рассматривать жалобы в адрес полиции, включая министерство национальной безопасности и министерство внутренних дел. Несмотря на скептицизм отдельных граждан, комиссия успешно собирает информацию среди населения и уже работает по некоторым конкрентым случаям.



Давая негативную оценку работе министерства внутренних дел 8 октября Бердымухаммедов сказал, что выявление нарушений в рядах полиции стало частично возможно благодаря этой комиссии. По его словам, число жалоб за последнее время удвоилось.



«Сам факт существования комиссии позволит обуздать совершенно беспредельное поведение сотрудников МВД, МНБ, прокуратуры.



«Всем известно, что за последние годы то одно, то другое ведомство становилось в роли фаворита в глазах Ниязова, тем самым, получая некий карт-бланш на деятельность, зачастую противоречащую определенным законам. Так сотрудники МВД, КНБ, Прокуратуры и их первые лица обвинялись в торговле наркотиками, рэкете, похищении людей, доведения до самоубийства и т.п. Сейчас первые лица государства хотят получать информацию о подобных случаях из уст потерпевших. Власти и граждане ожидают, что факт существования комиссии снизит случаи произвола».



«Я обратилась в Комиссию», - рассказывает мать одной осужденной, которая по ее мнению была заключена в тюрьму по сфабрикованным обвинениям. – «Меня внимательно выслушали и оперативно решили вопрос. Дочь через 10 дней была дома, за что я благодарна этим людям и Президенту. При прежней власти добиться ничего не удавалось».



Однако не все готовы обратиться в государственную комиссию. Некоторые граждане говорят, что комиссия не оправдала ожиданий, так как никак не отреагировала на тысячи других писем, которые она изначально получила, и что она представляет собой хорошо продуманную политику бездействия, притворно показывая внешнему миру, что власти делают что-то. В одном случае жалобщик получил следующий ответ на заявления о жестокости милиции: “В нейтральном Туркменистане такого быть не может».



Другим поводом для беспокойств является конфиденциальность жалоб на работников правоохранительных органов – письма регулярно пересылаются в эти же структуры, против которых были направлены жалобы.



«Жалобы из президентского Совета [комиссии] перекидываются в те инстанции, на которые поступает жалоба»,- говорит местный обозреватель.





РЕФОРМИРОВАНИЕ СЛУЖБ БЕЗОПАСНОСТИ И ИХ ОТЧЕТНОСТЬ



В своей речи в Колумбийском университете Бердымухаммедов подчеркнул необходимость «верховенства закона». Но судя по его действиям, на деле президент приступил к осуществлению этого принципа не с претворения судебной реформой, а органичился ужесточением контроля над силовыми структурами. Государственная комиссии по рассмотрению обращений граждан по вопросам деятельности правоохранительных органов при президенте является инструментом такого контроля; другим проявлением такого контроля является увольнение чиновников в стиле Ниязова. По всей вероятности, президент дает понять, что службы безопасности не должны преступать своих полномочий.



По мнению аналитиков, когда политическая элита Туркменистана выбрала Бердымухаммедова в качестве будущего президента страны, бывший врач-стоматолог был всего лишь подставной игрушкой в руках чиновников силовых министерств, среди которых был и Акмурат Реджепов, чья президентская гвардия была близка к Ниязову и независима от полиции и министерства обороны. Это подтвердилось в конце декабря, когда конституционные реформы предоставили больше полномочий Совету государственной безопасности, могущественной структуре, состоящей из глав ключевых силовых органов.



После своей инаугурации в феврале Бердымухаммедов предпочел не реформировать силовые структуры, унаследованные им от Ниязова. Агагельды Маметгельдыев остался на должности министра обороны, Гельдымухаммед Аширмухаммедов – на должности министра государственной безопасности и Акмамед Рахманов – в министерстве внутренних дел. В то время некоторые прогнозировали, что эти чиновники будут продолжать влиять на решения главы государства и возможно мешать любой попытке либеральных реформ.



Однако, несмотря на ожидания ситуация кардинально изменилась. Наиболее резкие перемены произошли 17 мая, когда Бердымухаммедов уволил Акмурата Реджепова, игравшего ключевую роль в плавном восхождении Бердымухаммедова к власти. Реджепов обеспечил конституционные изменения, позволившие избежать технических препятствий при вступлении Бердымухаммедова на президентскую должность.



В начале апреля Бердымухаммедов освободил от должности министра внутренних дел Акмамеда Рахманова и отдал эту должность другому человеку, Ходжамырату Аннагурбанову. Одновременно он обрушился с критикой на работу министерства и дал указания сотрудникам министерства в течение трех месяцкв провести реформы в своих рядах. 10 мая были созданы специальные комиссии, призванные проверить работу полиции и начать аттестацию сотрудников во всех отделениях МВД.



Однако всего лишь пять месяцев после этого президент вновь сделал выговор министерству. 8 октября во время встречи с сотрудниками министерства внутренних дел президент снова поднял вопрос о нарушениях и превышениях полномочий под руководством нового министра внутренних дел Аннагурбанова, которого вскоре он также уволил.



Он предположил, что, провалив план реформы, сотрудники министерства не осознали ее суть. «Ветры перемен словно и не коснулись МВД, где планка ответственности, компетентности, требовательности упала ниже некуда»,— сказал, обращаясь к полицейским Гурбангулы Бердымухаммедов.



Далее тему продолжил Генеральный прокурор Мухамметгулы Огшуков, который озвучил список нарушений, таких как взяточничество и фабрикация уголовных дел. По его словам, министр не только закрывал глаза на такие нарушения, но и активно способствовал им. К примеру, он освободил одного из своих племянников от уголовного преследования.



8 октября президент назначил Чарымурата Аманова на должность министра национальной безопасности. В отдельном приказе Оразгельды Аманмурадов был назначен министром внутренних дел. Оба министра были утверждены на испытательный срок в шесть месяцев – обычай, введенный в свое время Ниязовым. Ранее Аманов был заместителем главы государственной службы по регистрации иностранных граждан, тогда как Аманмурадов руководил национальной военной академией.



Первым признаком масштабной кадровой чистки в стране явилось то, что Бердымухаммедов снял с должностей начальника управления полиции Ашхабада и, через несколько дней, начальника управления полиции северного Дашогузского велаята (области).



В начале мая министерство внутренних дел объявило о планах строительства современной полицейской академии в Ашхабаде, оснащенной современными компьютерами и способной обучить 800 курсантов. Олег Гант высказался по этому поводу следующим образом: «Прежде всего, милицию нужно научить защищать людей, а не быть их палачами… Сегодня она служит диктатуре».





Помимо новой полицейской академии, есть необходимость реформ в других силовых службах, в том числе министерстве национальной безопасности и прокуратуре, сказал Мамедов. «Если этого не произойдет, все попытки реформирования правоохранительных органов будут неэффективны».



В такой ситуации следует отметить, что министерство безопасности не было подвергнуто такой публичной критике в глазах населения, как министерство внутренних дел – Аширмухаммедов официально ушел в отставку по состоянию здоровья и перешел на другую работу. Будучи преемником КГБ, МНБ остается могущественным органом.



Главный вопрос в том, что подвигнуло Бердымухаммедова пойти на эти шаги, насколько реальна его кажущаяся готовность реформировать систему првоохранительных органов? Пытается ли он создать полицейскую силу, которая дисциплинированна и уважает закон или же за этим стоят другие причины? Некоторые аналитики утверждают, что кадровые перестановки в силовых ведомствах, а также других государственных учреждениях просто-напросто отражают попытку Бердымухаммедова окружить себя своими людьми, включая родственников, а не стремление закрепить верховенство закона.



«Сейчас он делает назначения тех людей, которые верны ему и не подведут. Ясно, что он извлек урок из опыта Ниязова, которому приходилось иметь дело с заговорами, которые затевались против него людьми, которым он доверял», - сказал один из обозревателей в Туркменистане.



Трудно судить. Бердымухаммедов имеет родственные связи с Аннагурбановым, министром внутренних дел, которого он назначил в мае и уволил в октябре, однако, президент не имеет никаких родственных отношений с Аманмурадовым, новым министром внутренних дел. Несмотря на сравнительно молодой возраст Аманмурадова, он отслужил в министерстве национальной безопасности 12 лет. Новый глава МНБ также является выходцем из «свиты» Ниязова, работавшим в президентской гвардии с 1991 года. До своего последнего назначения он был повышен в должности и назначен главой президентской гвардии после в мае, придя на смену уволенному Реджепову.



Если Бердымухаммедов на самом деле имеет намерения серьезно взяться за службы безопасности, то, скорее всего, он столкнется с сопротивлением силовиков. Полицейский из Ашхабада жалуется: «Президент упрекнул нашего министра в том, что удвоилось число обращений граждан в Президентский Совет с жалобами на правоохранительные органы. Но ведь он сам способствовал этому, издав в феврале указ «О создании государственной комиссии по рассмотрению обращений граждан по вопросам деятельности правоохранительных органов при президенте Туркменистана». Вот люди и побежали. Причем, бегут даже те, кто на это не имеет права. Я знаю одного папашу, который добивается освобождения сына-убийцы, у которого есть и другие судимости».





НЕ ОЧЕНЬ МНОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВ СТРЕМЛЕНИЯ К РАДИКАЛЬНЫМ ПЕРЕМЕНАМ



В ходе работы над публикацией, не во всех сферах общественной жизни IWPR удалось получить достаточную информацию, чтобы прийти к наиболее последовательным заключениям. На основе полученной информации можно сказать, что имеются некоторые признаки изменений в системе образования, в частности, ученики девятых классов теперь должны будут учиться еще один год, чтобы пройти новую десятилетнюю программу.



Эти нововведения, подтверждают, что, по крайней мере в сфере образования, обещанные реформы не остались на бумаге.



Пенсии являются еще одной областью, где в общем обещания были выполнены, несмотря на тот факт, что размер выплат остается низким и не может существенно повлиять но то, чтобы помочь людям выбраться из бедности.



В таких областях, как доступ в Интернет и других формах массовой информации, правительство не поддержало энтузиазм и обещания, данные Бердымухаммедовым, открыть страну внешнему миру, хотя теперь у людей появилась возможность более свободного перемещения внутри страны.



В плане медицинского обслуживания замечены лишь небольшие изменения, хотя правительство работает над долгосрочным улучшением инфраструктуры здравоохранения.



В других сферах, где Бердымухаммедов заведомо не обещал каких-либо изменений, практически не наблюдается прогресса, в частности, в области общих политических прав и прав человека, а также свободы СМИ. Наблюдаются значительные изменения в руководстве силовых и полицейских управлений, сопровождаемые фразами об установлении «верховенства закона», однако, не совсем ясно являются ли помыслы президента истинными, и если да, то будут ли продолжаться тенденции реформы.



То же относится к комиссии президента по принятию жалоб на полицию, доверие к которой в обществе еще слабо.



Надежды об освобождении политических заключенных в больших количествах на сегодняшний день не оправдались, и это является причиной беспокойства по поводу репрессий против неугодных чиновников, необоснованных обвинений, осуждений и тюремных заключений.



«Нет уверенности, что идут подвижки к лучшему, такое чувство, что просто идет ротация людей стоящих у «кормушки власти», - говорит Бегмедова. – « Изменения лишь в том, что раньше Ниязов держал всех в узде и у людей был страх, сейчас эта узда смягчилась, ее нет, но нет и закона, боязни перед законом».



«Когда мы говорим о либерализации режима, то очень просто определить, где оно должно начаться», - говорит Мамедов. – «Это то время, когда гражданам будет дана возможность реализовать права и свободы, которые вытекают из международных договоров - свобода слова, свобода совести, право на свободу собраний, демонстраций. Ведь ничего этого в Туркменистане не происходит».



«Политическая оттепель в Туркменистане должна начаться с заявления Бердымухаммедова, где он бы признал, что прежний режим использовал против своих граждан террор. До тех пор, пока этого не будет, мы не можем говорить о политической либерализации. Террор был запущен при Ниязове, и он продолжается сейчас», - заключил он.



У Бердымухаммедова нет причин менять существующее политическое устройство, разве, что сделать его более управляемым и более похожим на иерархии советского типа, существующие в других государствах Центральной Азии. Его собственная карьера развивалась во время Ниязова, и именно тот близкий круг власть имеющий обеспечил ему эту власть. Открытие двери другим – процессу демократизации – представляется несовместимым с инстинктами новой правящей элиты страны.



Таким образом, стиль и методы работы Бердымухаммедова имеют несколько тревожное сходство с образом Ниязова – командные реформы сверху вниз, наказание чиновников за реальные или выдуманные нарушения, а также слабые попытки заручиться народной поддержкой.



Тем не менее, чувствуется, что руководство проявляет прагматизм, признавая необходимость реформ, некоторые из которых могут привести к ощутимым положительным результатам в жизни населения. Хотя признание необходимости изменений может и не выйти за рамки попыток изменить некоторые моменты политического курса Ниязова, которые имели разрушительное воздействие на некоторые сферы общественной жизни, это может помочь Бердымухаммедов заручиться доверием народа, в то же самое время, когда он усиливает свои позиции против потенциальных соперников из элиты.



Можно ли считать эти изменения прогрессом останется вопросом, который будет разделять пессимистов и оптимистов, до тех пор, пока не выяснятся истинные намерения Бердымухаммедова.



Данный доклад был составлен редакторами IWPR в Бишкеке и Лондоне. Большинство интервью проводилось Максатом Алекперовым, журналистом из Туркменистана, работающим под псевдонимом. Имена людей, опрошенных в Туркменистане, не называются из соображений безопасности.