Азербайджан: суннитские группы -взгляд с подозрением
Азербайджан: суннитские группы -взгляд с подозрением
Я перестала верить в Бога в 2007 году, когда я начала заниматься изучением поселения салафитов в Азербайджане.
Надо сказать, что меня очень увлекло изучение жизни этих людей, которые в отличии от меня являются глубоко верующими мусульманами ,мне было не сложно оставаться объективной так как их взгляды на жизнь были далеки для меня.Перед тем ,как ,в качестве журналиста, посетить мечеть Абу-Бакр до меня доходили лишь негативные отзывы о тех азербайджанцах , которые привнесли в страну строгое саудовское направление ислама.
Я помню, как меня поразило количество людей во дворе мечети и среди них были и те, кого я бы никогда бы не причислила к числу салафитов. Несмотря на распостраненное мнение о том,что они относятся к женщинам оскорбительно, имам Гамет Сулейманов принял меня и ответил на все мой вопросы.
Мой интерес возрастал по мере того, как я наблюдала ежегодное увеличение поселения. Мой директор, которому я очень благодарна, стал салафитом; мои друзья агностики дружили с салафитами. Вот именно поэтому меня заинтересовало почему такое количество здравомыслящих и хорошо образованных азербайджанцев стало вступать в эту общину. Пытаясь ответить на этот вопрос, у меня возникали и друге вопросы, которые еще глубже вовлекли меня в тему салафитов.
Я пыталась писать о салафитах максимально правдиво; о жестокости полиции по отношению к ним; о взрыве мечети в 2008 году. Атмосфера накалялась и они они все с большей неохотой разговаривали с журналистами.
Приходилось прикладывать огромные усилия, чтоб вызвать у них доверие к себе, хотя, даже когда они отказывали мне, они делали это вежливо.
Как и большинство журналистов я допускала ошибки, когда писала о них. Мой самой большой ошибкой было то,что я назвала их ваххабитами, и таким образом неправильно представила их миллионам читателей. Ведь, ваххабиты,термин, который здесь используется, как оскорбление, для религиозных экстремистов. Как и большинство моих коллег, у меня не было достаточной информацией, необходимой ,чтоб познакомить их с читателями с других исламских групп.
Позднее, будучи уже студенткой факультета журналистики в университете Индианы , я решила написать свою исследовательскую работу о салафитах в Азербайджане. Одно из моих исследований было посвящено тому, как освещается ваххабизм в средствах местной масс-медия. Мои исследования выявили неверный образ, созданный ведущими средствами масс-медия, влияющими на формирование общественного мнения. Я решила сделать все возможное для того,чтоб исправить допущенные ими ошибки.
К этому времени уже было достаточно сложно встретиться с салафитами и еще сложнее было заставить их говорить. Через своих друзей я познакомилась с Адилем Раджабовым. Он прислал мне сообщение : «Я могу говорить по телефону только во вторник». Его мобильный телефон был включен только в течение двух часов по утрам каждый вторник.
«Мне часто угрожают. Поэтому я отключаю телефон. Я включаю его на несколько часов в неделю,чтоб поговорить со своими друзьями и родственниками»,- сказал Раджабов.
Еще одной задачей во вей этой истории было найти эксперта разбирающегося в религиозной ситуации Азейрбаджана и готового говорить о салафитах. Большинство отказывалось, ссылаясь на то, что упоминание их имени в связи с этим вопросом, может создать им проблемы.
Медийные организации, которым я пыталась продать эту информацию, отвечали также. Это был «политически щекотливый» вопрос. Именно поэтому я обратилась и международной медии и обнаружила IWPR.
Как и мои предыдущие статьи об исламе, это история не изменила моих религиозных взглядов-я осталось агностиком. Однако я уверена, салафиты, проживающие в Азербайджане, попали в затрудненное положение из за пришитых к ним лживых ярлыков и из за нежелания средств масс медия объективно говорить о них.
